Бриллианты и ржавчина
Шрифт:
Казалось, что я снова брошена и никому не нужна, несмотря на то, что за мной пришли близкие люди…
Былые страхи снова нашли меня.
Я снова боялась остаться одна.
Я снова топталась на старом месте.
После горячей ванны от жуткой слабости в теле меня спас прохладный душ, который прогнал также и часть ненужных мрачных мыслей.
Поразительное свойство воды – смывать негатив и напряжение с человека. И совсем не удивительно, когда говорят, что люди, принадлежащие стихии Огня, очень любят купаться.
Можно
Единственная терзающая мысль билась в голову, не давая спокойно расслабиться и почти криком спрашивая, почему же не Люцифер пришел за мной. Но что-то внутри подсказывало, что именно с его подачи за мной пришел Самандриэль.
Выключила воду, встала ногами на ванный коврик, вытерлась полотенцем. Хорошо, что шкаф с домашней одеждой и нижним бельем стоит в ванной комнате, об этом я как-то не подумала, когда соскочила с кровати. Весело было бы через дверь просить Самандриэля выйти и дать мне переодеться. Или, еще того смешнее, отвернуться либо попросить принести мне одежду.
Насколько же багровым было бы его лицо.
Самандриэль, как я и предполагала, все еще находился в комнате, сидя на кровати и читая какую-то тетрадь со сменными блоками… это же мои стихи. Вот черт.
– Альфи-и… что ты делаешь, солнце мое? – тихим и очень опасным тоном спросила я.
– Я нашел это на столе и решил посмотреть. Ты сердишься? – ангел посмотрел на меня своими невинными, чистыми голубыми глазами.
За все время, пока я знала его, я поняла, что на это существо нельзя злиться. И сейчас мне трудно было решить, ругать его за то, что он полез в чужие вещи, или нет.
С одной стороны, я никогда никому не показывала мои стихи, и, в принципе, даже не знала, как у меня получается. С другой, это было чем-то, что я боялась показывать. Не потому, что боялась критики, а потому, что боялась осуждения моей точки зрения.
– Нет, Самандриэль, я не сержусь… Просто люди не любят, когда их вещи трогают без разрешения, а особенно такие личные, как записи.
– Прости, пожалуйста… - ангел опустил взгляд. – Но это же потрясающе.
– Что потрясающе, солнце?
– Твои стихи! Твои мысли и то, как ты выражаешь их! Это же гениально.
– Перестань, ты меня смущаешь…
Мы поменялись ролями. Теперь Самандриэль смущал меня.
Вот уж смешно.
– Пожалуйста, пиши еще. Мне интересны стихи, а твои – особенно. Я буду читать, только пиши их.
– Спасибо, Самандриэль… Я буду писать для тебя.
Ангел счастливо улыбнулся.
– Скажи мне вот что, - я села на кровать, - почему именно ты пришел за мной?
– Люцифер приказал мне. Он сказал, что доверяет мне. А сам он… не пришел, потому что должен был найти Кроули. Он сказал, где тебя искать.
Тогда все встало на свои места. Было ясно, почему Кроули не приходил больше пытать меня, а просто бросил умирать, почему
Я могла бы злиться, как тупая психованная истеричка, но злобы не было. Я, напротив, все простила Люциферу и теперь еще сильнее ждала его возвращения.
– Ты был один? – пока что все было понятно, только оставался один момент: как же Самандриэль прошел защиту от ангелов.
– Нет, конечно, нет. Со мной пришли Дин и Сэм Винчестеры, - ответил ангел.
Теперь и парней хотелось отблагодарить по полной программе. Они не бросили меня, они тоже спасли мою бренное тело от верной смерти.
Пожалуй, эти двое тоже полюбились мне как братья.
– Мне кажется, я хочу есть.
Само собой, Кроули не заботился о моем рационе. В самом начале он что-то вколол мне, из-за чего есть почти не хотелось, но нужда в пище все-таки оставалась, и теперь я ясно чувствовала последствия ее отсутствия. Желудок болел настолько, что мне казалось, если я съем что-то, то верну это обратно оральным путем. Ко всему прочему прибавлялась еще и отвратительная тошнота.
– Но мне кажется, я не смогу есть.
– Почему? – конечно, ангел, никогда не страдавший хроническим гастритом, меня не поймет.
– Потому что мой желудок очень болит.
– Это не проблема, - спокойно сказал Самандриэль и коснулся моего лба указательным и средним пальцами, и болезненные ощущения тут же пропали. – Но поесть тебе все-таки нужно – ты сильно потеряла в весе.
– Я думаю, в моем случае это хорошо, - что ж, похудеть мне не помешает.
– Неправда.
– Правда.
– Нет.
– Но…
Это было невероятно. Удивительно и совершенно неожиданно со стороны Самандриэля, но это, черт побери, случилось.
Ангел, рассерженно прорычав, мгновенно перенес нас на просторную кухню, несильным, но очень эффективным движением надавил на мои плечи, усаживая за стол, и прошел к холодильнику.
Пока я находилась в состоянии аффекта, он откопал (думаю, утверждение можно назвать буквальным, ведь я не появлялась здесь недели три) в «большом холодном ящике», как он сам любил называть холодильник, куриное филе с салатом и пирог и поставил все это, уже разогретое, передо мной.
– Если ты не съешь, Селестия Девишек, хотя бы треть – я отправлю тебя на концерт Селены Гомез.
Мне бы очень хотелось узнать, откуда этот, как оказалось, очень хитрозадый небесный ниндзя в курсе про мое отвращение к попсовым «певцам» и «певицам», но угроза сделала свое дело.
– Шах и мат, засранец крылатый.
Пока я обедала, Самандриэль ходил по комнате и поглядывал в окна. Не знаю, кого он там высматривал, но в конце концов он так и никого и не высмотрел.
Я сгребла пустую грязную посуду в раковину и начала мыть ее. Закончив, я отошла от раковины и заметила, что ангела уже нет в комнате.