Бриллианты имперской короны (др. перевод)
Шрифт:
Судьба Империи. Романтика, Волнение, Опасность. Она повторяла про себя эти фразы, прижимая к голове новую примочку. Все дело было в том, что никак не подразумевалось, что опасность придет с твоей же стороны.
Она доложила о поведении Хотвинна барону. Не то чтобы это принесло ей какую-то пользу — барон просто прочел ей лекцию о том, как она должна все объяснять подчиненным, чтобы они как следует знали свою работу, и чтоб все это было частью готовности и умения предвидеть трудности.
Тви пришла к заключению, что барон никогда реально не имел дела с Хотвинном
Коммуникатор в ее комнате загудел. Ее череп заполнило эхо, как звон призрачных колоколов. Тви дотронулась до идеограммы «ответ» и зарычала.
Воздух прорезал голос барона:
— Пора освободить Хотвинна и принести мисс Йенсен второй завтрак.
— Да, милорд, — Тви накрыла голову подушкой и захныкала про себя — мученица Империи. Затем отправилась выполнять приказ.
Она забрала в кухне поднос Йенсен — к таким вещам нельзя было привлекать роботов, поскольку их память могла быть использована как улика, если что-то пойдет не так, — и стала тяжело подниматься по каменной лестнице на чердак, где содержалась Йенсен. От подноса шел запах жареной арнетты. У Тви потекли слюнки.
На верхней ступеньке лестницы ждала очень популярная детская кукла, чуть выше семи футов ростом. Она была живой. Ее имя было Шалун Ронни.
— Сменяю тебя, — сказала Тви.
— Как раз вовремя, — прорычал Шалун Ронни. Он выключил голографическое изображение и превратился в Хотвинна. Сквозь его темный мех просвечивали пурпурные царапины, тоже прикрытые полуживыми примочками. Он отстегнул от ремня голопроектор и другое устройство и протянул их Тви.
— Твоя маскировка, — сказал он. — Управление наручниками.
— Спасибо, — прорычала в ответ Тви. — Огромное спасибо.
Она прикрепила проектор к поясу, включила его и положила пульт управления наручниками на поднос. Хотвинн затопал вниз по ступенькам.
Дверь запиралась тяжелым засовом, установленным в предыдущую ночь. Его шурупы, сделанные из металла, расщепили темное дерево двери. Тви рывком отодвинула засов и вошла.
Комната для гостей была наскоро заполнена разрозненной мебелью, принесенной со склада на чердаке: здесь находилась кровать-канапе с пухлыми подушками и голубыми оборками, пара стульев, обитых парчой персикового цвета, толстый ковер из фиолетового меха, хрустальная лампа в форме балерины-Хосейли, держащей на голове абажур из цветного стекла. От этого смешения цветов и культур у Тви еще сильнее разболелась голова.
Амалия Йенсен представляла собой еще один контраст с аляповатой обстановкой. Ее лицо было покрыто полуживыми примочками, питавшими ее болеутолителями и заживлявшими ее царапины. Она лежала на покрытой оборками кровати в той же черной пижаме, в которой ее схватили, ее лодыжки были скованы кандалами. Амалия смотрела на Тви, злорадно усмехаясь разбитыми губами.
— Еще один Шалун Ронни, — произнесла мисс Йенсен. Она говорила на языке Хосейли. — И зачем вы так стараетесь принять человеческий облик? Я все равно могу узнать вас обоих.
— Валяйте, —
— Послушай. Я могу понять необходимость маскировки. Но зачем было выбирать персонаж, который все время УЛЫБАЕТСЯ?
Тви поставила поднос на древний инкрустированный троксанский столик и подвинула столик к обитому парчой стулу. Затем отошла в угол комнаты и села на другой стул.
— Я сейчас скую вам руки и освобожу лодыжки, — произнесла она и взяла пульт управления оковами Йенсен. — Тогда вы сможете подойти к стулу и сесть, и тогда я освобожу вам руки и скую ноги. Хорошо?
Глаза Йенсен быстро обежали комнату, подмечая кровать, стулья, стол, оценивая обстановку.
— Очень хорошо, — сказала она.
Тви умела распознавать человека, готовящегося к отчаянному прыжку, с первого взгляда, поэтому ее диафрагма спазматически сократилась и расслабилась. Она вынула из кобуры парализатор.
— Хорошо, — сказала Тви. — Начали.
Она нажала кнопку пульта управления наручниками. Плотно прилегающие браслеты на запястьях Йенсен задвигались по направлению друг к другу, словно сами по себе, и остановились, соприкоснувшись. Йенсен спустила ноги с кровати и скованной походкой подошла к стулу. Раны явно беспокоили ее. Она не сводила глаз с оружия Тви. Стоя у стола, мисс Йенсен, казалось, заколебалась, потом снова посмотрела на парализатор и села, куда ей было велено.
Тви нажала другую кнопку. Лодыжки Йенсен неумолимо сошлись вместе. Руки освободились. Йенсен сняла крышку с подноса и принялась за еду.
У Тви заурчало в животе. О том, чтобы покормить ЕЕ, не было сказано ни слова.
Йенсен положила в рот ложку жареной арнетты, содрогнулась и сосредоточила свое внимание на более мягких овощах. Тви откинулась на спинку стула.
— Знаешь, а вы, похоже, поймали не того, кого надо, — заметила Йенсен. — За меня большой выкуп не получишь.
— Вас держат здесь не ради выкупа, — ответила Тви.
Йенсен, казалось, это не очень удивило. Она нетвердой рукой подцепила на вилку еще еды.
— Тогда зачем? — спросила она.
— Осмелюсь предположить, что вам лучше знать об этом, мэм, — отозвалась Тви. На видео Признанные Грабители всегда держались вежливо. В конце концов, стиль давал полных десять очков.
— Почему я до сих пор жива? — поинтересовалась Йенсен.
Не так уж плохо на самом деле, подумала Тви. Цивилизованная беседа между похитительницей и ее жертвой. Хорошая возможность для нее разыграть из себя обходительную начальницу.
— Нет необходимости прибегать к таким крайним мерам, как убийство, мэм. Просто вы побудете несколько дней нашей гостьей.
— До каких пор?
Тви решила изобразить всезнающее молчание. Как ни наслаждалась она ролью культурной похитительницы, ей ничего не было сказано о причинах похищения Йенсен. Она знала, что каким-то образом с этим делом связан Мейстрал и что Судьба Империи поставлена на карту, но, если не считать этого, ее держали в полном неведении.
Амалия Йенсен просто пожала плечами. Проглотила свой кофе.