Бриллианты имперской короны. Осколок Ока Разума
Шрифт:
— Сэр, — произнес Роман, — разве нельзя сказать, что некоторые обязанности стоят выше чести, а также что сохранение жизни — одна из них. Далее, нельзя ли сказать, что сохранение жизни само по себе является благородным долгом?
В душе Мейстрала забурлила радость и облегчение. Он тщательно подавил все признаки обуревавших его чувств:
— Что ж… — произнес он.
— Империалисты, разумеется, считают королевскую фамилию саму по себе непреходящим идеалом, каково бы ни было мнение по эту сторону политической границы.
—
— Так оно и будет, сэр.
— Это значит обмануть ГРЕГОРА. Человек его происхождения никогда не поймет, что значит для нас идеал Пенджали.
Роман на минуту задумался:
— Это будет сложная задача, сэр.
Мейстрал поднес к губам салфетку.
— Именно поэтому нам следует разработать план сейчас. Пока Грегора нет.
— Триста.
— Четыреста пятьдесят.
— Семьсот.
— Тысяча.
— Я вас не ждал де того, как состоится обмен, юноша. Для вас может быть слишком опасным, если вас здесь увидят.
— Я принял меры предосторожности. Мой босс прислал меня с предложением, генерал.
— Да? Вы меня интригуете.
— М-р Мейстралу нет так уж безразлично, чем кончится это дело, генерал. Он предпочел бы, чтобы одна из сторон — люди — осталась в выигрыше.
Глаза генерала блеснули:
— Вот как? Рассказывайте.
— Тысяча пятьсот.
— Ему они нужны СРАЗУ?
— Наличными, капитан.
— Наличными? Не кредитной карточкой? — Пауза. — Да тут, может, на всей планете столько не наберется.
— Могу вас заверить, что наберется. Даже в самом упорядоченном обществе всегда есть спрос на средства, которые невозможно проследить.
— М-р Романс. Я рад.
— Вы слишком добры, милорд.
— Пожалуйста, разделить со мной бренди.
— К вашим услугам.
— Удивлен быть видеть вас. После угрозы думать, вы спрятаться.
— М-р Мейстрал прислал меня с предложением. Нельзя сказать, чтобы у него не было никаких убеждений в этом вопросе. Он испытывает сентиментальную привязанность к Имперской фамилии и желает им долголетия и успехов.
— Очень интересно. Пожалуйста, сказать еще и продолжать.
— Подождите минутку, юноша.
— Все это на словах выглядит более сложным, чем нужно. Откуда я узнаю, если вы не проведете подмену?
— Криоконтейнер все время будет на виду. Вы сможете наблюдать за ним, и м-р Мейстрал до него не дотронется. Если мы провернем обмен, вы будете знать об этом.
— Но, м-р Романс, простите меня. Насколько мы быть уверены в имперской штука?
— Обширные области Имперской генетики были нанесены на карты, милорд. Я уверен, что непосредственно перед обменом можно провести сравнение.
— Да, босс.
— Мне придется сегодня ночью отлучиться
Смешок:
— Хорошо, босс. Как скажете.
— Две тысячи сто.
— Роман?
— Сэр?
— Я отлучусь из дома на эту ночь. Уверен, ты понимаешь, зачем.
Пауза.
— Да, сэр. Вам потребуется моя помощь?
— У меня есть подозрение, что в банке спермы Пеленг-сити древняя охранная сигнализация.
— Как вам угодно, сэр.
— Пожалуйста, не говори Грегору, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
— Ни в коем случае не скажу, сэр.
— Две тысячи пятьсот.
— Две тысячи восемьсот пятьдесят.
Имперская реликвия стояла, поблескивая, на столе Мейстрала. Он только что вернулся из своего рейда в банк спермы и все еще был едет в маскировочный костюм. Его стянутые волосы были зачесаны наверх. На глазах были усилители изображения; руки упрятаны в перчатки, обнаруживавшие поток энергии. В доме царило безмолвие, не считая сигналов робота — последнего из оставшихся, возившегося в дальнем коридоре.
Перед Мейстралом находилось оборудование для хранения и содержания в сохранности спермы Хосейли. Сам он никакой спермы не крал, ему пришлось использовать подлинный образец императорской с нанесенными на карту генами Пенджали, иначе сделкам, которые он заключил, грозил провал.
Мейстрал тщательно проследил узор, нанесенный на реликвию. Пульсация электронов отдавалась в его висках.
Мейстрал подумал о своем плане, и где-то, в потаенной части его сознания вспыхнул страх. Он без нужды все усложняет. И существенно увеличивает грозящую ему опасность.
В мозгу Мейстрала формировались схемы. Инструменты ловко двигались в его руках.
Раздался щелчок. Часть реликвии стала вращаться. Как только холод коснулся воздуха, мороз нарисовал тонкие узоры на гравировке.
Реликвия была открыта и отдана на милость Мейстрала.
12
Уверенные в своих снах, существа-метаниты в Зоопарке Пеленг-Сити вели свою медлительную жизнь, скользя по замороженному аммониевому морю. Хотя у них определенно имелся язык и ограниченный интеллект, лица, наблюдавшие за ними, не были уверены, признать ли у них существование подлинного интеллекта. Изолированные от внешнего мира, где они немедленно превратились в пар, существа ползали на скорости скольжения по их обиталищу, поглощая пищу и друг друга, порождая отбросы и новых индивидуумов. Их восприятие было ограничено звуком и прикосновением, и они были счастливы в своем замкнутом мирке, если не считать раздражающего контакта с забавными маньяками из внешнего мира.