Бриллианты на пять минут
Шрифт:
Казимир Лаврентьевич лежал грудью на столе, голова его была повернута в сторону, одна рука свесилась вниз, вторая безжизненно покоилась у лица.
– Опоздали, – пробубнил Щукин под нос, оглядываясь.
В углу сидел молодой человек с опущенной головой, в руке он держал стакан с водой – очевидно, ему было плохо. В это время медики перенесли тело ювелира на носилки. Грудь Казимира Лаврентьевича была в запекшейся крови.
– Когда его убили? – спросил Щукин эксперта.
– Примерно
– Кто в углу? – спросил Щукин, кивнув назад.
– Сын. Он и обнаружил тело.
Щукин подошел к молодому человеку:
– Понимаю, у вас горе, и все же я хочу с вами поговорить.
– Да, конечно… – тяжело сказал сын. Он задержал взгляд на отце, которого накрывали простыней. – Он погиб, как в той тетради…
– В какой тетради? – заинтересовался Щукин.
– Вон в той, – указал Генрих на тетрадь, лежавшую на краю стола. – В девятнадцатом веке убили ювелира, он был наш родственник, как утверждал отец. Один фабрикант описал эту историю. Пройдемте в мой кабинет, я не могу здесь…
Они вошли в глухой кабинет без окон, Генрих включил вентиляцию, поставил пепельницу на стол, достал зажигалку и сигареты, предложил следователям:
– Курите. – И закурил сам.
Гена расположился у стола, взяв на себя обязанность вести протокол. Вадим встал у входа, прислонившись к стене. Щукин некоторое время думал, с чего начать. Решил, что лучше с простого вопроса, чтоб завязать разговор:
– Когда вы виделись последний раз с отцом?
– После закрытия магазина. Я уехал, а отец остался. В последнее время он постоянно оставался в мастерской.
– У него были серьезные причины находиться здесь?
– Он говорил, будто у него много работы. Но это неправда.
– Так… У вас здесь огромные ценности. Где же охрана?
– У нас были и ночные охранники. Но двое уволились, третий заболел. Мы не успели нанять людей, ведь с нашим товаром не доверишься первому встречному. Но сигнализацию мы поставили современную, поменяли двери на сейфовые… В общем, меры приняли. А охрана пока дежурит только днем. В салон заходят разные люди, оставлять продавщиц один на один с покупателями опасно.
Щукин вернулся к предыдущему вопросу:
– На ваш взгляд, почему Казимир Лаврентьевич оставался в мастерской? Убили его часов в одиннадцать… Почему он задержался здесь допоздна? Мне непонятно, а вам?
– Не
– А в чем причина? Если человек, тем более отец, внезапно изменился, вы наверняка с ним разговаривали об этом.
– Причина? Думаю, она в колье…
– Колье? Что за колье? – сыграл незнайку Щукин.
– Однажды какая-то старушка принесла в мастерскую колье – хотела оценить его. Папе сразу стало плохо, у него повысилось давление. С того времени он стал сам не свой. Его потрясло, что это колье существует на самом деле. Потом он прочел мне тетрадь, в которой описывалась история создания колье и гибель нескольких человек. Я, честно скажу, не поверил, что у обыкновенной старухи есть вещь безумной стоимости. Да, отец так и сказал: колье не имеет цены.
– Да что ж это за колье такое? – встрял Вадим.
– По описаниям в тетради, колье состоит из редких бриллиантов. А сделал его наш далекий предок, в результате чего погиб… его убили…
– Я прочту тетрадь, – перебил его Щукин. – И что с этим колье?
– Не знаю. Но не так давно мне позвонила одна наша клиентка, попросила номер сотового отца. Он тогда, наоборот, в мастерской редко находился, зато постоянно ездил с неопределенной целью по городу. Она не могла его отыскать, а телефон потеряла. Тогда же она сообщила мне, что у нее есть ожерелье и ей нужно узнать стоимость. Она приехала к отцу вечером, я видел, как она входила, а потом видел похожую вещь у отца, он прятал ее. Потом эту женщину убили…
– А как ее зовут? Чем она занималась?
– Она была директором кафе «Казачка», звали ее Вера Антоновна.
Щукин опустил голову от стыда. Он допустил грубейшую, непростительную ошибку. Ведь читал дело, в котором фигурировало имя Казимира Лаврентьевича! В протоколе достаточно подробно были изложены факты, как было найдено тело директрисы, кто бил тревогу, Архип Лукич их хорошо помнил. А вот встретиться с Казимиром Лаврентьевичем не додумался. Потому-то его и считают бездарным следователем, что не умеет сделать вовремя правильный шаг. Ай, как нехорошо, ай, как стыдно!
– На момент убийства колье было у вашего отца? – спросил он.
– Он сказал, будто бы Вера Антоновна забрала его.
– Будто бы? Вы сомневаетесь?
– Сомневаюсь, – признался Генрих, закуривая вторую сигарету подряд. – После того как Вера Антоновна привезла ему колье или похожее ожерелье, он стал торчать в мастерской. Я требовал у него объяснений, но отец отказывался со мной говорить, отрицал, что колье у него. Возможно, оно было у него до вчерашнего дня. Но я также допускаю, что он сказал правду.