Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе
Шрифт:
Штейнхоф позднее вспоминал: «Марселль был одаренным пилотом и истребителем, но он был абсолютно ненадежен. Он был красивый мужчина, а перед его манерами женщины просто не могли устоять. Он всюду имел подруг. Женщины отнимали так много его времени и сил, что часто он был настолько уставшим, что я просто не мог позволить ему управлять самолетом. Его безответственное отношение к службе стало основной причиной, почему я избавился от него. Но он имел просто непреодолимое личное обаяние!»
Написав несколько рапортов, Штейнхоф добился перевода неудобного
В марте эскадрилья перебазировалась на аэродром Рим, около Мюнхена, а потом 4 апреля – в Австрию, на аэродром Талерхоф, у южной окраины г. Грац. Через день – 6 апреля – части Вермахта вторглись в Югославию. Утром пилоты 3./JG27 атаковали аэродром в Любляне. Несмотря на плотный заградительный огонь зенитной артиллерии, им удалось вывести из строя несколько базировавшихся там югославских бомбардировщиков Potez XXV, а также повредить их ангары. При этом «Мессершмитт» Марселля получил несколько попаданий, но все-таки смог вернуться на свой аэродром.
Во второй половине апреля I./JG27 получила приказ отправиться в Ливию для поддержки немецкого «Африканского корпуса» и помощи итальянцам, несшим большие потери в боях с британскими войсками. Первой на аэродром около местечка Эйн-аль-Газала, приблизительно в 43 км западнее Тобрука, 18 апреля перелетела 1-я эскадрилья, затем 21 апреля туда прибыли штаб группы и 2-я эскадрилья, а на следующий день – 3./JG27.
И опять Марселль попал в историю. 21 апреля, когда эскадрилья перелетала с Сицилии на первый промежуточный аэродром на ливийском побережье, на его Bf-109E-7 W.Nr.1259, кстати, имевшем бортовой номер «13», возникли технические неисправности. Упало давление масла, двигатель начал захлебываться, и в кабине появился дым. Едва дотянув до побережья, Марселль совершил вынужденную посадку «на брюхо» около шоссе в районе ливийского города Сирт (иногда его называют Сурт). Через несколько часов он на попутном итальянском грузовике добрался до аэродрома.
Марселль спросил Хомута, что теперь ему делать. В ответ командир эскадрильи лишь пожал плечами: «Вы разбили свой самолет, и теперь добирайтесь „пешком“ до фронта». После того как «Мессершмитты» эскадрильи были дозаправлены, они полетели далее, и Марселль остался один. Вскоре он узнал, что через час в том же направлении пройдет итальянский транспортный конвой.
Собрав свои пожитки, он вышел на шоссе и вскоре увидел приближающееся облако пыли. Один из грузовиков остановился, и Марселль забрался в кузов. Там оказался итальянский лейтенант, сносно изъяснявшийся на немецком. Когда летчик спросил, когда они прибудут в Эйн-аль-Газалу, итальянец со смехом ответил, что в лучшем случае послезавтра. «Но я должен быть там завтра!» – с отчаянием воскликнул Марселль.
Было уже темно, когда колонна достигла немецкого полевого аэродрома Виа Балбия, и Марселль попрощался со своим попутчиком. Однако и тут
Марселль схватил свой багаж и отправился на его поиски. Очень быстро темнело, но охрана показала палатку квартирмейстера. Тот оказался пожилым гауптманом с Железным Крестом. Марселль сказал: «Я командир звена и обязательно должен быть завтра на аэродроме в Газале!» – «Я понимаю, – благожелательно сказал гауптман, – но не могу помочь вам. Возможно, генерал даст вам взаймы свой автомобиль!» Широкая улыбка на лице гауптмана говорила о том, что это была только шутка, но Марселль всерьез спросил, где он может поговорить с генералом.
Спустя десять минут обер-фенрих Марселль, стоя перед генералом Хеллманом, рассказывал о своих злоключениях. В завершение он заявил: «Я должен вернуться в свою эскадрилью завтра. Если меня не будет, то мое звено не сможет взлететь». Случилась странная вещь: вместо того чтобы сразу выставить за дверь молодого и дерзкого обер-фенриха, генерал Хеллман пригласил летчика сесть. Увидев у него Железный Крест 1-го класса, он попросил рассказать о воздушных боях над Ла-Маншем.
В эмоциональной манере Марселль рассказал о своих победах, о том, как три раза совершал вынужденные посадки и как однажды чуть было не утонул в Ла-Манше. Когда он закончил, генерал кивнул: «Вы получите автомобиль, но сначала поужинаете со мной. Завтра на рассвете вы можете взять мой «Опель-Адмирал». Или вы предпочитаете отправиться, не дожидаясь рассвета? Луна яркая и после 23.00 достаточно светло».
Марселль ответил, что хотел бы отправиться немедленно. Прощаясь, Хеллман сказал молодому пилоту: «Я думаю, вы понимаете, что теперь в благодарность за эту помощь вы должны одержать пятьдесят или более побед. Я надеюсь еще услышать о вас в связи с этим!» Генерал тогда и не подозревал, каким пророческим окажется его пожелание.
Генеральский шофер унтер-офицер Шультце, оказавшийся земляком Марселля, всю ночь и утро гнал «Опель» на максимально возможной скорости. И 22 апреля около полудня они были уже на немецкой базе в г. Дерна, где остановились, чтобы заправить машину. Воспользовавшись паузой, Марселль отправился в штаб, чтобы получить денежное довольствие. Когда штабной клерк собрался поставить отметку о получении денег в его личной книжке и открыл ее на странице, где были записи о награждении, Марселль попросил: «Пожалуйста, только не на этой странице». Тот удивился: «Вы что, действительно думаете, что сможете получить что-то большее, чем Железный Крест?!» – «Конечно», – не колеблясь, ответил Марселль и получил отметку на другой странице.