Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе
Шрифт:
В том же бою эскадрилья Марселля понесла досадную потерю, когда Bf-109F-4 лейтенанта Фридриха Хоффмана неожиданно столкнулся с истребителем унтер-офицера Генриха Прина из 5./JG27. Самолет потерял крыло, но пилот успел выпрыгнуть на парашюте. Прин же погиб, врезавшись в землю вместе со своим «Мессершмиттом».
Сразу после посадки Марселль отправился в полевой госпиталь, чтобы навестить подчиненного и узнать, как его дела. Однако Хоффман был без сознания. Как оказалось, покинув падающий самолет, он ударился о киль. В результате он раздробил обе ноги и получил тяжелые повреждения внутренних органов.
16 сентября Марселля произвели в гауптманы, и, по некоторым данным, он стал самым молодым офицером Люфтваффе в этом звании. В тот же день о том, что он преодолел рубеж в 150 побед, говорилось в информационной сводке Главного командования Вермахта. Летчика пригласил к себе командующий танковой армией «Африка» генерал-фельдмаршал Роммель: «Я поздравляю вас, Марселль, с вашим новым успехом! Я восхищаюсь вами и счастлив, что вы здесь со мной! Благодарю вас и ваших товарищей за эффективную поддержку, которую вы оказываете нашим войскам!»
Тем временем JG27 получила шесть новых Bf-109G-2/Trop. Все они были переданы в эскадрилью Марселля. Однако тот долго отказывался использовать их в боевых вылетах, поскольку установленные на них двигатели DB605A-1 «славились» большим числом отказов. Лишь после приказа генерал-фельдмаршала Кессельринга командир 3./JG27 с большой неохотой пересел с проверенного и надежного Bf-109F-4/Trop на новую модификацию.
Утром 26 сентября Марселль уже на Bf-109G-2/Trop во главе «пятерки» из своей эскадрильи атаковал юго-западнее Эль-Аламейна группу британских истребителей. В нее входили «Харрикейны» Mk.II из 33 и 213 Sqdn. RAF и восемь «Спитфайров» Mk.VC из 92 Sqdn. RAF. Марселль быстро подбил один «Харрикейн», чей пилот пайлэт-офицер Лакстон (Luxton) смог совершить вынужденную посадку.
Затем он передал своему ведомому: «Шланг, теперь вы!», и переместившись назад, занял его место. Таким образом, Марселль предоставил Шлангу возможность атаковать самому. Тот не заставил себя долго ждать, и через две минуты подбитый «Спитфайр» пошел вниз к земле. «Хорошо сделано! Поздравляю с первой победой! За ней должны последовать и другие!» – похвалил Марселль. «Благодарю, Йохен!» – ответил Шланг, но тот уже не слышал.
За секунду до этого он заметил, как позади Шланга появился «Спитфайр» и пошел ему наперерез. Опять короткая очередь, и противник сбит. Затем Марселль в течение двух минут сбил еще два «Спитфайра», при этом пилот последнего пайлэт-офицер Тарвей (Turvey) успел выпрыгнуть на парашюте.
В 16.00 того же дня пилоты 3./JG27 снова поднялись в воздух, чтобы прикрыть налет Ju-87 на британские позиции около Эль-Хамама. Уже на обратном пути они в районе Эль-Имайида встретили одиннадцать «Спитфайров» из 145 и 601 Sqdn. RAF. Марселль, как обычно,
Затем он вступил в схватку с третьим «Спитфайром», чей пилот оказался достойный противником. Маневрируя на максимальной скорости на высоте всего лишь около 100 метров, оба истребителя поочередно оказывались в выгодной позиции для стрельбы. Однако в последний момент каждый из них уходил из прицела. Вскоре у Марселля на приборной доске загорелась красная сигнальная лампочка. Это означало, что топлива осталось всего на пятнадцать минут полета. Надо было как можно быстрее заканчивать поединок!
Бой продолжался еще одиннадцать минут, без каких-либо намеков на то, что кто-то из противников уступит. В один из моментов Марселль резко отвернул в сторону солнца, «Спитфайр» последовал за ним. Это был шанс. Воспользовавшись тем, что солнечные лучи на несколько секунд ослепили британского летчика, он мгновенно ушел в сторону.
Выполнив на максимальной скорости разворот на 360° с минимальным радиусом, Марселль оказался в 100 метрах позади противника и дал очередь. «Спитфайр» получил множество попаданий, и у него сразу же загорелся двигатель. Чуть позже у самолета отлетела одна плоскость, и он рухнул на землю. Это была 158-я и, как вскоре оказалось, последняя победа Марселля.
На последних каплях топлива он смог дотянуть до аэродрома. Он даже не стал пролетать над летным полем, покачивая крыльями, как всегда делал в знак своих побед. Механики, помогавшие Марселлю выбраться из кабины, говорили потом, что никогда раньше не видели своего командира таким. Его лицо выглядело как лицо старика, а когда он закуривал, было видно, как сильно дрожат руки. Он признался: «Это был мастер! Никогда прежде у меня не было противника, который бы вел бой так, как он. Я не знаю, чем это закончится в следующий раз!»
Вечером 28 сентября на командный пункт I./JG27 позвонил Роммель и вызвал к телефону Марселля. Он сказал: «Слушайте, Марселль, я хочу вас похитить – в Берлин! 30 сентября фюрер будет выступать в берлинском дворце спорта, и вы должны сидеть справа от него, а я – слева. Это большая честь для нас обоих, и вы не должны упускать этого».
В ответ он услышал: «Но, герр фельдмаршал, я не могу снова уехать. Другие здесь находятся подолгу, в то время как я провожу в отпусках больше времени, чем вся эскадра».
Роммель удивился: «Это чистый вздор, Марселль! Вы вернетесь вместе со мной на моем самолете!»
Но Марселль продолжал: «Есть и другая причина, почему я не могу поехать, герр фельдмаршал. Я хотел бы вернуться в Берлин к Рождеству. Когда я последний раз был в отпуске, я обручился, и мы хотим пожениться на Рождество. Кроме того, я отчаянно необходим здесь».
Роммелю всегда нравился этот молодой офицер, говоривший от чистого сердца, и он, смеясь, заметил: «По-моему, Марселль, вы больше думаете о свадьбе, чем о фюрере!»