Бриллианты требуют жертв
Шрифт:
Наконец удалось выкроить свободную вторую половину дня, и я решила отправиться к матери Гриши Петрова. Пашку оставила в машине в компании с пивом, чтобы не скучал, сама поднялась наверх. Заранее не звонила – ведь по телефону проще всего отказать, а когда я стою под дверью…
Гришина мать дверь мне открыла. С момента нашей прошлой и единственной встречи она здорово сдала.
– Проходите уж, раз приехали, – сказала. – А где ваш парень? Ну тот, который снимает?
– Я не для официальной беседы. Я просто хочу с вами поговорить, если согласитесь.
Она как-то неопределенно пожала плечами и пригласила меня в кухню.
– Ну спрашивайте, –
– Вы верите в то, что ваш сын совершил убийство?
Она долго молчала, потом посмотрела на меня.
– А вы? – спросила.
– Нет. Хотя я его и не знала лично.
– А Витьку знаете?
– Доводилось общаться, – уклончиво ответила я. Я ведь общалась с банкиром у него в особняке? Правда, это был первый и последний раз. Кассету он у меня больше не просил. Мать Григория от записи тоже отказалась, как мне передал адвокат, с которым я была знакома и которому ее предлагала, вспомнив про просьбу матери Петрова. Адвокат сказал мне, что «вопрос решен к всеобщему удовлетворению». Я решила не лезть к нему с расспросами. Хитрый жук все равно ничего не скажет.
Мать Григория тяжело вздохнула.
– Гриша же признался. – Она опять вздохнула.
– А вам он что-нибудь сказал? В тот вечер, когда вернулся?
Она долго молчала. Потом вдруг заплакала.
Я вскочила, обежала стол, обняла пожилую женщину за плечи. Плакала она долго, успокаивалась еще дольше. Я накапала ей корвалолу, который стоял на кухонном столе, потом сама заварила чай.
– Ты чего вообще сделать хочешь? – наконец спросила она меня, называя на «ты». – Гришку из зоны вытащить? Так не согласится он.
Я удивленно посмотрела на нее.
– Ну ты сама подумай, если он уже все подписал и… решил. Ради нас с сестрой. – Женщина опять утерла слезы. – Не знаю я, кто Ольгу на самом деле убил! Не знаю! Может, и Гриша ее толкнул. Может, и Витька. Может, дрались они, а она влезла. Говорила я Гришке: забудь ты о ней! Забудь. Выбери себе кого-нибудь попроще. Куда тебе эта… модель? – Она произнесла слово «модель» так, что оно прозвучало, как «шлюха». – И вот теперь…
Она махнула рукой.
– Виктор дал вам денег?
Женщина кивнула:
– И Гриша сказал: все будет хорошо, мама. Ты не волнуйся. А как мне не волноваться?! Как он там, на севере-то?! Хотя обещал Витька его побыстрее вытащить… И сама я на свидание обязательно поеду. Витька дорогу оплатит.
Она помолчала, утерла снова выступившие слезы.
– Да все я понимаю… Гришка у меня – золотой парень. Ведь иначе бы… Катерина, дочка, работу бы потеряла. И на что бы они жить стали? У нее ж детишек двое, а муж-то постоянно не работает. Вообще не понимаю, чем он занимается. Как ни приеду в гости – сидит за своим компьютером. А дети – за своими. Что за жизнь? А Катерина работает от зари до зари. Сама знаешь, сколько все сейчас стоит. Вы-то учились – все образование было бесплатное, и медицина бесплатная, а сейчас за все платить надо. Ну и Грише Витька… Юль, скажи, это правда, что сейчас за деньги в тюрьме сидят? Что люди сейчас и так на жизнь зарабатывают?
– Слышала про такое, – уклончиво ответила я.
– Вон как, значит, повернулось. – Она покачала головой. – Мерзавец на свободе гуляет, по кабакам шляется, а хороший человек баланду хлебает, потому что ему работу не найти?
В конце речи уже полностью успокоившаяся мать Григория сказала мне, чтобы я лучше ничего не расследовала. Так решил Гриша. Но мне все равно сказала спасибо.
На всякий случай я оставила женщине все свои телефоны.
Пашка
На следующий день, когда я в очередной раз выволакивала любимого оператора из машины, чтобы тащить в квартиру, ко мне подошла высокая светло-русая женщина лет тридцати пяти – тридцати семи на вид, с короткой стрижкой, и предложила свою помощь. Мне она (или скорее что-то в ее облике) почему-то показалась знакомой. Но, пожалуй, с ней мы раньше не пересекались. Я запомнила бы ее из-за роста.
– Вы кто? – спросила я. – Если хотите что-то продать – не покупаю.
– Вы ведь Юлия Смирнова?
Я тяжело вздохнула. Теперь нигде появиться нельзя.
– Что вы хотите? – устало спросила я.
– Я – сестра Ольги Симашковой, – представилась женщина, – убитой Виктором Глинских. Я хотела с вами поговорить. Не знала, как до вас добраться. Потом случайно выяснилось, что одна моя подруга живет в этом доме. – Она кивнула на тот, что стоял параллельно Пашкиному. – Она часто видит, как вы оператора доставляете домой. Я решила вас тут поймать. Так я вам помогу?
Я кивнула и поняла, почему женщина показалась мне знакомой. Я же видела много фотографий Ольги. Сестры были похожи. Мы вместе доволокли Пашку до квартиры, там я уложила его спать, вначале позаботившись о драгоценной камере. Потом мы вместе с Александрой, как представилась сестра Ольги, прошли на Пашкину кухню, где резвились тараканы, которых не берет никакой «Комбат».
– Давайте тут посидим, – предложила я.
– Как скажете, – ответила Александра.
Я вопросительно посмотрела на нее.
– Я знаю, что вы вчера были у Гришиной матери, и знаю, о чем вы говорили, – объявила Александра.
– И знаете, что она мне сказала?
– Да. И я понимаю Гришу… Он любит мать и сестру. Но я тоже люблю своих родителей и любила Олю. И я не намерена оставлять это дело.
– Что вы хотите? Отомстить Глинских? Тут я вам не помощница. И вам не советую даже пытаться. Вполне можете оказаться там же, где и Григорий. Думаете, это обрадует ваших родителей после потери одной дочери? Послушайте меня, Александра: Ольгу уже ничто не вернет! А у органов есть подозреваемый, вернее, уже осужденный, приличная версия, которая всех устраивает, и масса другой работы. Так кто будет жилы рвать?
– А вам разве неинтересно узнать, за что ее убили?
Я внимательно посмотрела на сидевшую напротив меня женщину. У нее не было точеных Ольгиных черт, но сходство ясно проглядывалось. И у этой многовато мелких морщин… Возможно, они появились после смерти сестры.
– Признаю, задавалась этим вопросом, – сказала я.
Александра открыла довольно вместительную сумку и извлекла из нее какую-то старую книгу. Протянула ее мне:
– Взгляните.
– Что это?
– Книга из библиотеки Глинских, доставшейся ему вместе с особняком, а раньше числилась за научным обществом. А до этого была в собрании семьи Беловозовых-Шумских. Это владельцы особняка, который сейчас занимает банкирская рожа. Они эмигрировали из России незадолго до революции. В Россию не вернулись. Остались во Франции. Их потомки до сих пор там живут.