Бриллианты требуют жертв
Шрифт:
Он был уверен, что смута на Руси в скором времени закончится. Тогда они сразу вернутся. Следовало взять только самое необходимое, самое дорогое. И ни в коем случае не везти все драгоценности. Мало ли что может случиться в дороге. Старуха-графиня Шумская, легенда о которой передавалась из поколения в поколение, была хоть и… – нет, о мертвых или хорошо, или никак! – в общем, старуха Шумская правильно сделала, что закопала драгоценности в землю, когда приближались французские войска. И правильно, что никому не сказала про место. Не Наташу же было посвящать в тайну? Разве можно было доверить ее молоденькой девушке? И ведь
Следуя традициям семьи, надо точно так же все спрятать. Тем более картины-то в любом случае не вывезти. Когда граф будет заполнять тайник, за ним никто посторонний не проследит… Жене о потайной лестнице знать не следует. Мало ли, разболтает своим Аннушкам и Наташенькам. Те и так столько раз обсуждали закопанный в землю при Наполеоне клад, что у Беловозова-Шумского зарождалась мысль: не отправятся ли дамочки сами на раскопки?
В помощники себе граф взял сына. Показал, где находится потайная кнопка, потом они полночи спускали вниз все ценное. Сундуки граф тоже велел сделать заранее. Они их только заколачивали, предварительно заполнив. Жена крепко спала, приняв капли. У младших детей сон был и без того крепок. Более того, звуки из подвала, если закрыть потайную дверь, до спален не доносились. Слуг граф отпустил.
Беловозовы-Шумские вернуться в Россию не смогли.
Графиня рвала на себе волосы и во всем обвиняла мужа. Ругала за то, что не разрешил ей взять накопленное добро, когда они уезжали. Граф напоминал жене, что они бы все равно не довезли все до Парижа – слава богу, добрались сами. Лучше пусть драгоценности лежат в тайниках. Они там могут пролежать долго… В Париже он все-таки сказал жене про тайник.
Слушая ругань родителей, старший сын графа дал себе слово, что или он сам, или его собственный сын все-таки вернутся в Петербург и доберутся до богатств Беловозовых-Шумских.
Глава 1
– Юлька, в особняке банкира Виктора Глинских убийство! – радостно сообщил в трубку опер Андрюша, который регулярно поставляет мне фактуру для телерепортажей и статей.
Я работаю криминальным обозревателем на медиамагната питерского разлива. Веду на принадлежащем ему телеканале «Криминальную хронику» и пишу статьи в еженедельник «Невские новости» – естественно, на свою любимую тему. Краткий репортажик по ящику с места событий, потом подробное описание в еженедельнике. Такая информационная политика распространяется не только на криминал, но и на все остальные темы, интересующие народ: шоу-бизнес, паранормальные явления, секс в большом городе, сад и огород… Канал у медиамагната один, печатных изданий много. От репортеров, в частности, требуется заинтересовать зрителей так, чтобы они потом неслись покупать издания холдинга. Они, слава богу, несутся.
Опер Андрюша, один из моих постоянных консультантов, как и многие его коллеги, искренне радуется, когда кто-то из безработных бывших спецназовцев, подавшихся в киллеры, или простых воров делает какую-нибудь гадость ближнему – конечно, не простому смертному, а тому, кто благодаря своим наглости, нахрапистости и проходимистости оказался рядом с какой-нибудь кормушкой. По долгу службы Андрюша, конечно, должен ловить и сажать тех, кого следует, по его мнению, назвать санитарами леса. Но долг долгом, а покайфовать в душе
– За мной можешь заехать? – спросил приятель.
Так, ясно, машина управления, как обычно, сломана. Но за предоставление фактуры я частенько оказываю сотрудникам услуги по доставлению их на место происшествия.
– Самого банкира? – уточнила я перед тем, как сорваться с места.
– К сожалению, нет, – вздохнул приятель. – Модельку. Его последнюю любовницу.
Судя по голосу, модельку Андрюше тоже было не особенно жаль. Знала, с кем связывалась. Ведь и взорвать могли в одном автомобиле. Ладно, приедем на место, выясним, что произошло.
Забрала оператора Пашку, успевшего, правда, уже здорово принять на грудь (ведь вечер же, почти ночь!), и помчалась к зданию управления. Перед входом уже паслись Андрюша с двумя коллегами, которые быстренько загрузились ко мне.
– Куда? – спросила я.
Мне назвали адрес в центре города.
По пути я угостила сотрудников органов недавно купленной мною в хлебном ларьке «Соломкой маковой». Подкрепляясь вполне нормальным продуктом, произведенным в Подмосковье, приятели обсуждали, можно ли привлечь производителей данного продукта к уголовной ответственности за торговлю наркотиками. Решили, что, скорее всего, нет. Но очень хотелось бы посмотреть на того, кто поставил это название на упаковку.
Вскоре мы оказались перед уютным трехэтажным особнячком розового цвета, украшенным лепниной и парой львов.
– Как я хотел сегодня уйти домой пораньше! – вздохнул один из коллег Андрея. – А тут вначале одно, потом другое, теперь еще банкир… Если б еще самого шлепнули…
– Держу пари: виноват сам банкир, – объявил другой коллега. – Так и жди от них какой-нибудь гадости. Не мог девушку с утра убить.
– А это он ее?.. – открыла рот я.
– Пока неизвестно, – сказал Андрей.
– И нет чтобы хоть не в пятницу вечером, – пробурчал второй коллега. – Ну почему не в понедельник? Не во вторник?
– Да, банкиры совсем не думают о простых сотрудниках органов и о журналистах, – вздохнула я.
Вечером движение было слабое, поэтому мы без труда подъехали к нужному дому. Перед особнячком уже стояло несколько машин. Из журналистов на месте оказались только мы с Пашкой. Остальные или уже давно отдыхают, или… Не у всех есть старые друзья в органах.
Мы вошли внутрь. Оказались в довольно просторном холле (тоже с парочкой львов, только меньшего размера, чем на улице), из которого вверх шла лестница, украшенная ангелочками, зеркалами и какими-то статуями в нишах. Снизу статуи было не рассмотреть. Ангелочки были обоего пола и являлись скульптурными иллюстрациями к Камасутре. Никогда не видела их в таких позах. Оригинальная находка скульптора. Вот только интересно: скульптор жил до революции 1917 года или это кто-то из наших современников постарался?
– Когда будем подниматься, снимешь, – шепнула оператору.
Он кивнул. Потом покажем в холдинге. Наши очень любят смотреть дома «новых русских» и мафии, где мне, как криминальному обозревателю, иногда приходится бывать по долгу службы. И почему наши нувориши так любят ангелочков и статуи? Причем в каждом втором доме почему-то встречается богиня правосудия. Или это хохмачи-дизайнеры стараются?
– А что в этом доме было раньше? – спросила у Андрея.
– До революции или после?