Бриллианты требуют жертв
Шрифт:
Только Ли Сунь смог улизнуть. Единственный. Пока его товарищи выпрыгивали из трюма и боролись с русскими. Те-то явно не знали, на какую высоту способен прыгнуть человек. И что человек после определенных тренировок может научиться ходить по стене. Китайцы умели.
Ли Сунь прыгнул в воду. И даже успел прихватить с палубы спасательный круг.
Хорошо, что было темно. Русские действовали ночью. Ночью в открытом море. Ли Сунь надеялся только, что они не успели очень далеко отойти от берега и его скоро подберет какое-то рыболовецкое
А потом он думал, что лучше бы умер на борту корабля. Пить! Как ему хотелось пить! Кругом была вода и под ним была вода, но пить-то ее нельзя! А сверху было солнце. Солнце, которое неумолимо палило, казалось, прожигало его насквозь. Солнце больно било по глазам, если китайцу вдруг приходило в голову поднять веки. И небо было голубое-голубое, без единого облачка. А когда не надо – то идет дождь и над тобой нависают тучи. Хотя что тут бывает, в этих широтах? И почему сейчас не сезон дождей?! Но тогда он мог бы попасть в бурю и точно не выжил бы. А так его окружал спокойный, безмятежный, бескрайний океан. Но неужели мимо не пройдет ни одно рыболовецкое судно? Или какой-нибудь торговый корабль? Еще день – и Ли Сунь умрет от жажды. Он впадет в забытье и никогда больше не очнется. И никто никогда не узнает, что сделали русские.
Нет! Он должен держаться. Должен. Обязан. Но как хочется пить… Пить!..
А потом ему показалось, что он видит удивительный сон. На него лилась вода. Живительная влага. Вода! Он пьет! Да будьте благословенны люди, спасшие его! Да будьте…
Он выжил.
Высокая женщина смотрела очередную передачу Юлии Смирновой. Она вообще часто смотрела «Криминальную хронику» и читала «Невские новости». Следовало быть в курсе происходящих в городе событий. Может, ей представится шанс, которого она давно ждет? Ждать уже надоело.
Глава 2
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил меня Андрей, когда мы выехали от банкира. Завтра, в субботу, на нашем телеканале нет «Криминальной хроники». Сюжет пойдет в «Новостях», а в понедельник, наверное, повторим и у меня в программе. Надеюсь, добавим что-то новенькое.
– Ох, не знаю… – произнесла я.
Я в самом деле не знала… Но обо всем по порядку.
Закончив дела в особняке банкира Глинских, опергруппа поехала домой к его двоюродному брату. Адрес был любезно предоставлен Виктором Анатольевичем. Банкира оставили в особняке одного, никаких подписок о невыезде с него не брали, не говоря уже о том, чтобы доставить в ИВС, для непосвященных – изолятор временного содержания.
Уже по пути в моей машине, как и обычно, используемой для доставления сотрудников органов к нужному месту (взамен на предоставление фактуры), начали обсуждать рассказ банкира.
– Вообще-то ему было незачем убивать модельку, – сказал один из коллег Андрея.
– А если случайно? В состоянии аффекта? Увидел ее с братцем, которого явно недолюбливает? – высказал предположение второй.
– Надо вначале взглянуть на братца, – заметил Андрей. – И навести справки про всю семейку.
Потом сотрудники органов спросили мое мнение. Я считала, что банкир, если возникнет угроза его драгоценной заднице, обязательно подключит лучших
– Зришь в корень, – вздохнули сотрудники органов почти хором.
Они прекрасно знали, что дела, в которых каким-то образом оказываются замешанными «лучшие люди нашего города», обычно спускаются на тормозах. И «лучшие люди», если очень не повезет, отделываются легким испугом. А иногда еще и достается простым сотрудникам, посмевшим замахнуться на такое лицо. В прессу чаще всего информация не попадает, если что-то и удается узнать, то в частных беседах, а сотрудники, поставляющие фактуру, просят на них ни в коем случае не ссылаться.
– Но ведь вызвал же он вас, – напомнил Пашка ребятам из управления. – Сам вызвал. И на нас не вопил, не оскорблял, Юльку ни разу стервой и дрянью не назвал, камеру мне разбить не пытался, как раз наоборот…
Когда мы всей гурьбой на двух машинах прибыли к дому, в котором проживал Григорий Петров, и выгрузились, Сан Саныч объявил, что в квартиру пойдет он сам вместе с Андреем и еще одним парнем из управления. Потом взгляд следователя остановился на моей скромной персоне.
– Мы с Павлом готовы выступить в качестве понятых, – тут же предложила я, зная, как сложно найти граждан, желающих выполнить свой гражданский долг. Тем более время позднее, да и кто хочет демонстрировать соседям встречу с сотрудниками органов. Тем более, пожалуй, исход будет неблагоприятный.
Ребят я понимала: с них требуют раскрываемость, отчеты и всю остальную дребедень. Да ведь и этот Гриша вполне может быть виновен…
– Ладно, пошли, – вздохнул Сан Саныч, который тоже прекрасно знал, как сложно найти понятых.
И мы впятером отправились на седьмой этаж.
Квартира оказалась трехкомнатной, с изолированными комнатами и большой кухней. Как мы потом узнали, сестра Гриши, трудившаяся в банке у Глинских, не купила ее (как говорил Виктор Анатольевич), а доплатила при обмене трехкомнатной «распашонки» на эту квартиру, куда перебрались ее мать и брат. Себе самой с семьей купила другую квартиру.
На поздний звонок в дверь долго никто не открывал. Потом послышались робкие шаги и немолодой женский голос боязливо поинтересовался, кто звонит в такой час.
Сан Саныч представился. Женщина вначале открыла дверь на цепочку, внимательно изучила удостоверение Сан Саныча, потом Андрея, потом второго оперативника. Я уже приготовила свое, но оно не потребовалось.
– И вы тут? – вздохнула женщина. – Ладно, проходите. – Потом посмотрела на меня и на Пашку с камерой в руках. – Только, пожалуйста, все заснимите с самого начала. Вы потом можете сделать мне копию кассеты? Я заплачу.
Андрей незаметно толкнул меня в бок. Что это все члены этой семьи хотят получить копии встречи с органами? Или это банкир уже успел проинструктировать родственников? Вслух я обещала предоставить копию.
Гриша сидел в своей комнате и тихо пил в одиночестве. Был уже здорово пьян. Мать вошла в его комнату вслед за нами и заголосила.
Сан Саныч хотел приступить к допросу Петрова, но допрашивать его было невозможно: он лыка не вязал. Только время от времени поносил двоюродного братца и его банк. Тогда Сан Саныч обратил свой взор на его мать и поинтересовался, когда ее сын сегодня вечером убыл из дома и когда прибыл.