Bringing failure

Anya Shinigami

Локи положил ладонь поверх руки Фелиции на панели и, к удивлению, не оказался отброшен в стену, подобно остальным. Жуткая, похожая на привидение девушка внезапно дернулась, резко мотнула головой и что-то проговорила, кажется, на том же языке. Она взяла его за вторую руку, и его человеческое обличье буквально растаяло на глазах, обнажив истинную йотунскую сущность. Он снова что-то сказал, освободив руку и осторожно коснувшись её скулы; внезапно Фелиция начала “искрить”, словно лампочка из-за скачков напряжения.

– Что там происходит?
– все так же глухо спросил Тони; он с трудом повернул голову, чтобы увидеть нечто странное - последний всполох молнии, не причинивший никому вреда, и Фелиция, снова став самой собой, едва не упала, но Локи

успел подхватить её, поддерживая ладонью голову, словно грудничку.

Он обернулся, мрачно взглянув на Тора, обездвиженного Тони и Роджерса, и сообщил:

– Кристалл зовёт своего Хранителя…

========== Глава 22 ==========

Сон казался невероятно тяжелым и долгим, он то сводил с ума своей бесконечностью, то ускорялся, не позволяя вникнуть в картинки и образы. Они сливались, забывались, вертелись в калейдоскопе, затем снова замедлялись, становились вязкими, тягучими, как смола… В этом сне отчётливо слышались странные звуки, то похожие на попытку радиоприемника поймать волну, то шипение, словно где-то совсем рядом копошилась сотня гремучих змей. Писк, треск, позвякивание, раздражающий шорох сотен тысяч крыльев летучих мышей, не менее громкий стрекот цикад и визг… Невыносимый визг покрышек на резком повороте… И среди всего этого гомона едва различался тихий, но настойчивый голос, он что-то говорил, но невозможно было разобрать слов: они терялись в какофонии звуков, отдалялись, приближались снова, смешивались, обрывались… Лишь одна фраза обрывками долетала до сознания, и лишь однажды её удалось понять целиком: “Вернись, ты должна бороться!”. Фраза казалась угрозой, резала слух, заставляла концентрироваться, стараться понять смысл звуков вокруг, но боль в ту же секунду врезалась в голову, рвала на куски, истязала, не давала выбраться из этого сумасшествия… Из-за резкой смены картинок и звуков к горлу постоянно подкатывала тошнота…

Но в какой-то момент среди всего этого сумбура появилось лицо: зеленые глаза с тревогой глядели на неё, губы сжаты в напряжении, вены проступили на лбу, делая взгляд едва ли не сумасшедшим.

– Локи?
– удивленно спросила Фелиция и внезапно очнулась, захватив ртом воздух.

Взгляд отказывался фокусироваться, но даже в мутноватой картинке она могла различить бледную кожу его лица, обрамленного черными волосами. Тяжело дыша и пытаясь понять, что это был за ужасный сон, и кончился ли он вообще, Фелиция вдруг осознала, что вцепилась в одежду бога мертвой хваткой, невольно притянув к себе. По её пальцам бегали небольшие молнии - словно искры по оголенным проводам. Возникшее осознание того, что Локи слишком близко, что-то говорит, кривясь не то от боли, не то от отвращения, заставило Фелицию оттолкнуть его, но он не позволил. Он крепко держал её за затылок, заставлял не отводить взгляда, продолжая что-то нашептывать, возможно, даже шипеть…

– Очнись, смотри на меня!
– его слова наконец-то стали обретать смысл.
– Ты слышишь меня? Отвечай!
– он резко встряхнул её - вероятно, не в первый раз.

Она содрогалась от боли; становящаяся всё более четкой картинка снова стала расползаться, превращаясь в калейдоскоп, в ушах опять начинали звенеть странные звуки, как вдруг щека запылала, и внезапно мир вокруг обрел четкость, а звуки смолкли.

– Что ты делаешь?
– уже осознанно возмутилась она, нахмурившись от хриплости собственного голоса.

В глаза ударил свет дневных ламп, они мелькали, некоторые из них перегорели, остальные же казались неимоверно яркими и буквально слепили.

– Ты вернулась?
– странный вопрос прозвучал из его уст устало; Локи дышал, точно только что завершил тяжелую битву, на лбу блестела испарина, лицо постепенно разглаживалось.

– Что… Что ты со мной делаешь?
– Фелиция боязливо отстранилась, почувствовав, что он ослабил хватку.

Она узнала помещение, в котором находилась, хотя вчера, кажется, засыпала в своей спальне рядом со Стивом. Это была штабная лаборатория, только почему-то

здесь не было практически ни единого прибора, ни единого предмета мебели, кроме похожего на стоматологическое кресла, на котором она очнулась. Жгуты, что удерживали Фелицию в кресле, обуглились и лопнули. Внезапный приступ тошноты, и она едва успела отклониться в сторону, чтобы не украсить Локи содержимым желудка. Слабость, сонливость и головная боль обрушились на неё в ту же секунду, и она обессиленно закрыла глаза, чувствуя, что проваливается в пустоту…

Но такой блажи ей не позволили. Внезапно Фелиция оказалась стоящей на ногах и готова была упасть в приступе головокружения - мышцы не слушались, но Локи держал её.

– Не смей отключаться!
– крикнул он настолько громко, что она едва не взвыла от нового приступа тошноты.

Хотелось плакать от бессилия, и слёзы сами собой хлынули из глаз, а чуть дальше, будто не решаясь подойти, стоял Стив, и только спустя мгновение стало ясно, что он находится за толстым бронированным стеклом, глядя на происходящее если не спокойно, то задумчиво.

– Что произошло?
– заикаясь от слёз, спросила Фелиция, пытаясь справиться с новым приступом подкатывающей тошноты.
– Почему мне так хреново?

Локи вновь подавил тяжелый вдох и обратился отнюдь не к ней:

– Беннер, ей нельзя спать, только не сейчас.

Бледные искорки всё так же продолжали мерцать на ее пальцах. В голове стоял туман, сознание в любую секунду готовилось рухнуть в небытие. Внезапно оказавшийся в поле зрения Брюс ввёл ей какое-то лекарство через катетер в тыльной стороне ладони.

– Что ты мне ввел?
– на несколько долгих мгновений подозрительно уставившись на Беннера, Фелиция оглядела себя: она была в своей короткой ночной рубашке, босая и растрепанная - судя по прядям волос, в беспорядке разбросанным по плечам.

– Это эпинефрин, он только что стабилизировал твое состояние, по крайней мере, на время, - пояснил Брюс.

Тотчас Фелицию будто облило ледяной водой, её глаза распахнулись, сознание вмиг прояснилось, а пульс застучал так гулко, что отдавался в ушах барабанной дробью. Она почувствовала нехватку кислорода, но быстро справилась с обманчивым ощущением. Локи всё еще держал её в вертикальном положении и постепенно ослаблял хватку, позволяя восстановить равновесие. С каждой секундой в голове прояснялось, пока Фелиция, наконец, не обрела способность трезво мыслить. Она осознанно посмотрела на Брюса со шприцем в руках, затем на Локи, всё так же сверлившего её взглядом, словно что-то выискивая, затем на Стива - он, казалось, подошел ближе к стеклу, в его глазах мелькнула не то тревога, не то сочувствие.

– Какое состояние, Брюс?
– задавая этот вопрос, она смотрела на Локи - изможденного, уставшего и как никогда бледного.
– Стив?

Кажется, он не слышал её, но прочитал по губам, и в следующее мгновение, открыв раздвижные стеклянные двери, оказался в лаборатории и уверенно подошел к напуганной, совершенно растерявшейся Фелиции.

– Осторожно, Роджерс, мы еще не поняли, как это действует, - предупредил Локи, отойдя в сторону и сверля его спину отнюдь не добрым взглядом.

– Как ты себя чувствуешь?
– спросил Стив так тихо, что она едва его расслышала, всё еще приходя в себя после сумасшедшей мешанины звуков в голове.

– Весьма паршиво. Мне кто-нибудь скажет, что случилось?
– она внезапно принюхалась, ощутив терпкий запах застоявшегося пота.
– И почему я так воняю…

– Ты ничего не помнишь?
– удостоверился Стив, приблизившись еще на шаг, но Брюс незаметно покачал головой за спиной Фелиции, давая понять, что она всё еще опасна.
– Кристалл зовёт тебя, нам едва удавалось удерживать тебя всё это время, - увидев немой вопрос в её глазах, он добавил: - Ты была в отключке четыре дня.

– Ну, как в отключке, - внезапно раздался голос Бартона в динамике лаборатории; сам он стоял за стеклом, - ты едва не покалечила Старка и Роджерса, а еще меня, Вонга и Уорда.