Bringing failure
Шрифт:
– Прекрати это, пожалуйста… - простонала она, уже не слыша собственного голоса, и внезапно обстановка её покоев померкла, словно выключилась, оставив вокруг непроглядную тьму, но затем замелькали какие-то события…
Локи что-то говорил, но она не могла разобрать, безуспешно пыталась отстраниться - то было жестокое истязание разума, то, о чем он не предупреждал, окуная её в океан боли с головой. Он обещал обучить её самоконтролю, но это было больше похоже на пытку. Фелиция ощущала, как в её голове странным образом смешиваются картинки - лаборатория, Асгард, его ночное небо, каминный зал дворца, Вольштагг… Увидев себя со стороны,
Он лежал на полу и тяжело дышал, глядя на неё, похоже, он нехило приложился затылком о стену и шипел от боли, но Фелиция, не замечая ничего вокруг, сохраняла маску ужаса на лице, ощущая отвращение и страх перед самой собой. Вскочив с кровати, она бросилась отнюдь не к Локи, но к зеркалу.
– Я чудовище… - выдавила она и отступила на шаг; на нее смотрело её собственное привычное лицо, но подсознание подсовывало картинку монстра с мертвецки бледной, плотно натянутой на череп кожей, неестественно тёмными кругами вокруг глаз без зрачков и лоскутами подгнившей кожи, слезавшей с рук.
Фелиция осела на пол возле кровати, прижимая руки к груди, не в силах успокоиться. Она и раньше видела проявления своей силы и даже напугала преступников во время знакомства в бункере - но то было несерьезно, словно наружу вылезала только часть этой сущности, а сейчас… Она была похожа на Гарма - мерзкого зловонного пса, и ей мерещился запах мертвечины.
Дрожащими руками комкая ткань платья на груди, она всё ещё пыталась прийти в себя, странные звуки больше не беспокоили её, головная боль исчезла, словно и не появлялась. Фелиция не заметила, как Локи приблизился и сел рядом, облокотившись на край кровати.
– Что, моя йотунская сущность даже отчасти не так страшна, как лик смерти?
– спросил он, не в силах сдержать злости: ему всё ещё было больно, затылок саднило, но эта женщина не обращала на него никакого внимания, утонув в своей собственной слабости; она казалась беспомощной и никчёмной.
Наконец, Фелиция взглянула на Локи осознанно, с беспричинной ненавистью, словно он был повинен в её смерти.
– Ты смеешь жаловаться на жизнь?
– найдя в его словах скрытый смысл, спросила она.
– Ты жил в роскоши, в достатке, пускай как и приемный ребенок, но у тебя было всё в этой жизни, а сколько ещё будет… Сколько тысячелетий у тебя впереди, Локи?
– в её глазах сверкнула ярость.
– Не смотри на меня свысока, не смей больше упоминать об этом чудовище внутри меня. Возможно, только благодаря ему я всё ещё жива… Возможно, для меня исход этой войны неважен…
Он схватил её за запястье и резко притянул к себе.
– Ты забываешься!
– проскрежетал он.
– Ты снова пытаешься вывести меня из себя? Ты думаешь, мне доставляет удовольствие постоянно
– он встряхнул её, почувствовав насколько же она скована, точно окаменела; Локи понимал её состояние, но был зол не меньше. Он не умел поддерживать, зная, что она в этом нуждается, и только подливал масла в огонь.
Но зато после его слов оцепенение спало, одеревеневшие руки понемногу расслаблялись, а на глазах выступили слёзы, и тогда испугался Локи. Тотчас он отстранился и встал на ноги, не в силах узнать в этой слабой девке сильную и храбрую Фелицию. В таком сломленном состоянии она казалась ещё более уродливой, нежели в хельхеймском обличье.
– Жалкое зрелище, - бросил он, поднялся и уже на выходе из комнаты сообщил, что скоро принесут ужин и приказал ложиться спать.
Но Фелиция как будто и не ожидала чего-то другого, Локи всё еще оставался тёмной личностью и уж точно был последним, к кому она обратилась бы за поддержкой.
– Сбежал, поджав хвост, увидев плачущую женщину, - неожиданно она засмеялась, неискренне, несвоевременно, но это помогло перебить тревогу.
– Можешь катиться на все четыре стороны, - она осклабилась в закрытую дверь, - тоже мне…
И всё же, чуть успокоившись, она отвернула зеркало в другую сторону, ещё чувствуя неудобство, ей даже показалось, что её альтер-эго наблюдает за ней - неужели это признаки подступающей шизофрении? И что с ней сделал Локи? Он ничем не мотивировал своего грубого вмешательства в её разум…
***
– Вижу, ты прекрасно спала этой ночью…
– Вот только не надо сарказма, - ехидно процедила Фелиция в той же манере, чувствуя небывалую усталость, ведь ночью ей так и не удалось сомкнуть глаз; обычно люди боятся монстров, приходящих по ночам, но что, если монстром является она сама?
– Я бы хотела вернуться в свои покои.
– Нет, не хотела бы, - спокойно ответил Локи, скользнув по её усталому лицу взглядом.
– Тебе ведь страшно находиться одной в пустой тёмной комнате?
Цокнув языком, Фелиция пришпорила коня и понеслась вперёд по залитой солнцем опушке леса. Локи пригласил её на очередную прогулку, имея какие-то дела в городе, и попросту не мог оставить её одну. Но сейчас они просто гуляли, изучая дальние уголки Асгарда, и снова добрались до лесной чащобы, обгоняя друг друга, словно вели ожесточенную схватку, намереваясь унизить противника поражением. Локи сегодня был особенно немногословен, он не обращал на спутницу особого внимания, отвечал кратко, если вообще отвечал, задумчиво и неглядя направляя коня по городским и лесным тропам.
– И за что мне такое наказание?
– задала риторический вопрос Фелиция, а Локи внезапно решил вспомнить, что совершает “променад” не в одиночку, и обратил на неё неожиданно оскорбленный взгляд.
– Тебе наказание?
– искренне удивился он, ахнув.
– Неужели ты настолько преисполнена эгоизма, что не замечаешь ничего вокруг? Ты думаешь, мне настолько интересно заниматься тобой, что даже ночью я не разрываю с тобой связи? Мне до смерти надоели твои пустые мысли о том, как тяжела твоя судьба! Я нормально не спал больше недели, а ты жалуешься?
– оскалившись, точно дикий зверь, Локи смотрел на неё с ненавистью и вместо того чтобы защищать, похоже, мечтал прикончить голыми руками.