Bringing failure

Anya Shinigami

Фелиция неожиданно остановила коня, не без труда слезла, потерла уставшую поясницу и отправилась от опушки к лесу, разглядывая диковинные цветы, внешне похожие на астры, но невероятного голубого цвета с фиолетовыми прожилками.

– Куда собралась?
– рявкнул Локи ей в спину, его конь заржал и вздыбился от внезапности.
– Стоять!

Но она шла, не замечая окликов в спину, озлобленная, проклинающая судьбу за такую неприятную компанию. Но почему-то именно Локи мог влиять на её состояние, избавлять от этого жуткого гомона в ушах, предвещающего зов Хранителя. Локи говорил только гадости и не раз напоминал, что не получает удовольствия от того, что всё время находится рядом. Он был для неё оковами и в

то же время спасительной соломинкой; все красоты Асгарда меркли рядом с его постоянным недовольством. Локи никогда прежде не приходилось нести ответственности за какую-то, по его словам, нелепую смертную, ведь он не щадил никого, нападая на Нью-Йорк, и всё еще оставался исчадием Ада на исправительных работах. Если бы не Тор, то он непременно приложил бы руку к уничтожению Фелиции - так её ненавидел. Она с трудом мирилась с его присутствием, но в тоже время понимала, что в каком-то смысле он спасает ей жизнь, пускай и вопреки своим желаниям.

– Я сказал: стоять!

И она внезапно остановилась у самой кромки леса, когда в миллиметре от уха пролетел острый кусок льда. Федиция будто бы лениво обернулась, глядя на разъяренного бога, спешившись, несущегося подобно взбесившемуся носорогу прямо на неё.

– Промахнулся!
– хмыкнула она, и тогда Локи растянулся на ровном месте, утонув в высоких развесистых кустах, покрытых цветами, вызвав её смех, ведь тут поработало её проклятие.

– Не промахнулся, - раздался голос совсем над ухом; Локи неведомым способом оказался позади и теперь держал её сзади, выворачивая руки за спину.

Фелиция не нашла ничего лучше, чем оттоптать ему ноги.

– Я не твоя пленница!
– благодаря спортивной подготовке ей без труда удалось вырваться из захвата, нанести удар локтем в грудь, но, замахнувшись, чтобы ударить его по лицу, она снова была схвачена в тиски, на этот раз оказавшись лицом к нему.
– Ну? Что дальше? Посадишь меня в темницу?
– невзирая на невыгодное положение, ей все еще хватало наглости смотреть на него с вызовом и стойко игнорировать боль - металлические вставки его костюма больно впивались ей в грудь.

– Вот именно!
– прошипел он, подобно змее.

– Но тогда тебе придется разделить со мной камеру!

– О, поверь, себя я окружу комфортом, в то время как ты будешь закована в цепи!
– эту фразу Локи прокричал ей в лицо.
– Ты и впрямь моё наказание за прошлые деяния, ниспосланное самой Хель… - голос внезапно обессилел, показывая всю усталость его обладателя.
– Хорошо, давай вернемся во дворец, только больше не убегай… Фелиция?

Она смотрела куда-то вверх, за его голову: не двигалась, не моргала, кажется, даже не дышала. Локи, отпустив её, оглянулся через плечо и на миг тоже замер, поддавшись импульсу паники… Прямо за его спиной образовалась воронка, бесшумно забирающая реальность; и из самого центра тьмы на него смотрели глаза без зрачков; с острых, подобно акульим, зубов стекала багровая слюна, а во рту копошились черви. Какая насмешка над красотой Фелиции, ведь из кромки подсознания на него смотрела она сама - облик её Хранителя.

– Ты… видишь это?
– проблеяла она, не в силах подавить волну ужаса, и дёрнулась, готовясь уносить ноги, но Локи схватил её за руку и закрыл собой.

– Я вижу всё, что видишь ты, - монотонно произнёс он.
– Стой! Тебе не убежать от самой себя, как бы ты не старалась…

Он чувствовал, что её бьёт крупная дрожь, а Хранитель, впитывая её страх, оскалился еще сильнее и, не в состоянии выйти из небольшой воронки, протянул к ним свои гниющие руки. Локи сосредоточился и зажмурился, не отпуская руки Фелиции. Он пытался закрыть эту брешь в пространстве её сознания и понимал, что его манипуляции с разумом смертной привели к раздвоению личности… Воронка уменьшалась под натиском его магии, пока не затянулась

вовсе, и последнее, что он увидел - это замутнённый глаз мёртвой…

– Почему… почему я видела это?
– Фелиция стояла подле него белее полотна.

Затем она бросилась к своему коню, спокойно поедавшему придорожную зелень, но упала на подкосившихся ногах, хватая ртом воздух, пытаясь отдышаться и осознать происходящее. Локи смотрел на её содрогающиеся плечи, все её эмоции проходили сквозь него. Смертные так слабы, им не вынести чужеродной силы, а тем более той, с которой связаны все их сокровенные страхи. Они беспомощны перед Смертью, безоружны против малой сотни лет своего существования. Трупные черви вызывают в них омерзение и ужас, который они не могут преодолеть. Так коротка их жизнь… И умирая в глубокой старости, они всё ещё остаются несмышлеными младенцами, не успевшими завершить свои бессмысленные, никому не нужные дела…

Фелиция была одной из них - слабой, жалкой смертной, и только сейчас Локи понял, что вся её бравада была напускной, такой же зыбкой, как песчаный замок, такой же бессмысленной как и её никчёмная жизнь, и он осознал, что не в праве требовать от неё большего, что магия Хельхейма не возвышала её, а, напротив, уничтожала последнюю надежду на те годы, которые ей остались… То время, что воистину было бесценным.

– Поднимайся, - он смотрел на неё без злобы, но свысока, как смотрят на букашку, случайно попавшуюся на пути.

Она безмолвно кивнула и, едва не завалившись снова, все-таки встала и поплелась к коню, оседлав его, к удивлению, с первой же попытки.

Медленно шагая по тропе к городу, Локи часто ловил на себе её странные взгляды, о смысле которых ему приходилось только догадываться, ведь в её голове была оглушающая пустота, словно все мысли разом выключились. Во дворце Фелиция тенью следовала за ним, поражающие воображение интерьеры более не производили на нее впечатления, а Локи размышлял, каким же образом ему удалось разделить её сознание надвое, ведь сущность Хранителя - неотъемлемая часть Фелиции. Стоило ли опасаться внезапного открытия, и имело ли оно значение? Хранитель всё равно тянулся к ней, желая воссоединиться… Сила не могла действовать без разума, ведь она по сути своей неразумна, а значит, Фелиция отдала ей часть себя, и, может быть, именно поэтому она оказалась так слаба и пуглива, оставшись без храбрости и уверенности в себе…

…Она молча прилегла на кровать, а Локи остался в комнате, выбрав место у балкона, ведь стоило ему попытаться уйти, как в глазах Фелиции появлялся страх остаться наедине со своим непосильным бременем, но Локи уже так устал, он был голоден и уже едва мог трезво мыслить, не прерывая с ней ментального контакта…

***

…Она проснулась в постели, в гостях у этого прекрасного мира, но всё, что она теперь ощущала - это холод одиночества, приближение неминуемой гибели. Совсем расклеившись, Фелиция чувствовала ноющую боль в груди, досаду, царапающее ощущение несправедливости. Она боялась снова увидеть себя со стороны и понимала, что если даст волю эмоциям - это только поспособствует встрече с Хранителем. Паразитирующее на её разуме существо сводило с ума…

– Локи?
– неуверенно позвала она, но, оглядевшись, обнаружила лишь пустоту, и неконтролируемый страх снова стал подкатывать к ней.

Она была виновата перед своим защитником, ведь он действительно спасал её от зова, от прыжка в пропасть этих жутких звуков и картинок. Локи помогал ей преодолевать страх, находясь рядом, отвлекал её от тяжелых мыслей и по-своему был опорой. И кроме него в целом Асгарде у неё никого не было… Фелиция была на грани сумасшествия, всё еще видя перед собой чудовище Хельхейма, она больше никогда не сможет без содрогания смотреть в зеркало, и единственный, кто подставлял ей своё плечо теперь, увы, видит в ней лишь только мелкую душонку.