Брисингр
Шрифт:
Это был короткий широкий меч с изогнутым лезвием. Такими клинками Эрагон никогда раньше не пользовался, хотя и видел нечто подобное среди варденов. У меча была дисковидной формы мощная рукоять с полированной головкой, блестевшей, точно новенькая серебряная монета. Короткий черенок рукояти был сделан из дерева, обтянутого черной кожей; выгнутую гарду покрывала резьба в виде рунической письменности гномов; лезвие было примерно в локоть длиной, острое лишь с одной стороны и слегка утолщенное посредине, где проходили два дола — углубления, существенно облегчавшие вес клинка. Хвостовик уходил глубоко в рукоять. Меч был прямым, и лишь
— Я такого еще не видел. Что это?
— Трикнсдал, — ответил Фредрик. — Его гномы изобрели. Они по-разному закаливают острый и тупой края лезвия. Острый край у него необычайно твердый, значительно тверже большей части наших клинков. Мы вообще не решаемся так лезвие закаливать. А середину лезвия и его тупой край гномы делают значительно мягче, чтобы она могла чуть ли не гнуться, во всяком случае, была бы более гибкой и податливой; благодаря этому клинок способен выдержать любой бой и не расщепляется, точно чугун на морозе.
— А что, гномы все свои клинки так закаливают? Фредрик покачал головой:
— Нет, обычно лишь те, у которых только одна сторона лезвия острая. Иногда, правда, и самые лучшие из обоюдоострых. — Он с некоторой неуверенностью посмотрел на Эрагона, явно желая что-то сказать, но долго колебался, прежде чем все же спросил: — Ты хоть понимаешь, почему я выбрал для тебя именно этот клинок?
Эрагон понимал. Во-первых, если держать этот меч под правильным углом и почти перпендикулярно земле, то, если самому не качать кистью, все удары клинок примет тупой стороной своего лезвия, сохранив его острый край для ответной атаки. А во-вторых, владение эти коротким мечом потребует от него, Эрагона, лишь незначительных перемен в тех основных движениях, которым его учили.
Выбежав из павильона, Эрагон встал в боевую позицию, взмахнул мечом над головой и, как бы рубя им голову воображаемого противника, резко опустил руку, затем повернул ее, парируя удар невидимого копья, отпрыгнул на шесть ярдов в сторону и блестящим, хотя и весьма нерасчетливым движением крутанул меч за спиной, перебрасывая его из одной руки в другую. Затем, дыша ровно и спокойно, он вернулся туда, где его поджидали Фредрик и Блёдхгарм. Легкость и балансировка меча произвели на Эрагона сильное впечатление. Это был, конечно, не Заррок, но явно достойный ему соперник.
— Отличный выбор! — сказал он Фредрику.
Но тот все же уловил некую сдержанность в этой похвале, ибо сказал:
— Однако ты не до конца удовлетворен им, Губитель Шейдов.
Эрагон снова крутанул мечом над головой и поморщился:
— Жаль только, что он так похож на большой нож для свежевания дичи. Когда он у меня в руках, я какое-то странное ощущение
— О, тебе не стоит обращать внимание на смех твоих врагов. Обещаю, им будет совсем не до смеха, когда их головы полетят с плеч.
Эрагон улыбнулся:
— Хорошо, я беру его.
— Тогда минутку, — сказал Фредрик и исчез в глубинах павильона, но вскоре вернулся, неся черные кожаные ножны, украшенные серебряным орнаментом в виде завитков. Ножны он тоже вручил Эрагону и спросил: — А тебя когда-нибудь учили острить меч, Губитель Шейдов? С Зарроком у тебя ведь подобной нужды не возникало, верно?
— Нет, — признался Эрагон, — но я хорошо умею обращаться с точильным камнем. Я могу наточить охотничий нож так, что он легко перережет нитку, брошенную на него сверху. И потом, я всегда могу поправить лезвие с помощью магии, если уж так надо будет.
Фредрик даже застонал, возмущенно хлопая себя руками по ляжкам и выбивая из своих мохнатых доспехов целое облако шерстинок.
— Нет, нет! Острое как бритва лезвие — это совсем не то, что тебе нужно! Когда имеешь дело с мечом, лезвие обязательно должно быть довольно толстым и очень прочным. Хотя одна сторона лезвия действительно должна быть хорошо заточена. Хороший воин обязан содержать оружие в порядке; в том числе и уметь острить свой клинок!
И Фредрик, усевшись на землю возле павильона, настоял на том, чтобы Эрагон непременно обзавелся новыми точильными камнями; показал, как именно готовить лезвие меча к бою, и успокоился лишь после того, как более-менее удовлетворительно оценил умение Эрагона точить новый меч.
— Ты можешь сражаться даже ржавым оружием, — сказал он ему. — Ты можешь сражаться в дырявом шлеме. Но если ты хочешь снова увидеть восход солнца, никогда не выходи на бой с тупым мечом. А если бой только что закончился и ты чувствуешь себя настолько усталым, словно бегом взобрался на вершину одной из Беорских гор, да и меч твой уже не так остер, как прежде, то, невзирая на усталость, при первой же возможности достань точильный камень, остановись и приведи клинок в порядок. Это ведь то же самое, что заботиться о верном боевом коне или о Сапфире. Запомни: прежде чем удовлетворить свои собственные потребности, воин обязан позаботиться о своем мече. Для своей же пользы. Ибо воин без меча — это легкая, а часто и беспомощная добыча для его врагов.
Эрагон и Фредрик еще довольно долго сидели под стеной оружейной, и солнце уже клонилось к западу, когда мастер наконец закончил свой урок. И тут по земле скользнула темная тень, зашумели крылья, и рядом приземлилась Сапфира.
«Ты нарочно выжидала, — обиженно сказал ей Эрагон, — хотя могла бы давным-давно спасти меня от этих бесконечных наставлений! Ты нарочно заставила меня выслушивать речи Фредрика о точильных камнях и льняном масле, которое лучше жира предохраняет металл от ржавчины, и прочую ерунду!»
«А насчет льняного масла это действительно так?» — спросила Сапфира.
«Не совсем. Просто масло не такое вонючее. Да какое, в конце концов, это имеет значение! Почему ты заставила меня терпеть это занудство?»
Сапфира чуть приподняла тяжелое веко и как-то лениво подмигнула ему:
«Не преувеличивай. Занудство? У нас с тобой будет куда больше занудства в будущем, если мы окажемся недостаточно хорошо подготовленными. А то, о чем рассказывал тебе этот человек в ужасных вонючих доспехах, знать тебе, по-моему, очень даже полезно».