Британская империя
Шрифт:
Во внутреннее управление Индии акт 1833 года вносил второстепенные изменения. Состав совета генерал-губернатора был пополнен новым членом по делам юстиции и просвещения. На открывшуюся должность был назначен историк и литератор Маколей, — этот «великий фальсификатор истории в пользу вигов», как его называл Карл Маркс.
Губернаторы Мадраса и Бомбея были лишены прав самостоятельного законодательства. Власть генерал-губернатора была значительно расширена, а сам он подчинен более строгому контролю Лондона.
В заключение стоит сказать несколько слов о вооруженных силах Ост-Индской компании. На 1796 год войска Компании насчитывали 70 тыс. человек, в том числе 13 тысяч британских войск и 57 тысяч туземцев (24 тысячи в Бенгальском президентстве, 24 тысячи в Мадрасском и 9 тысяч в Бомбейском). Вместе с тем Бенгальская армия использовалась за границей — на Яве и Цейлоне, а
В 1796 г. под давлением совета директоров в Лондоне войска были сокращены, однако к 1806 г. вновь увеличились, дойдя до 158 500 человек (24 500 британских войск и 134 тыс. туземных).
Дополнением этих войск стали иррегулярные части. Так, в 1846 г. была набрана пограничная бригада на Северо-Западе, в 1849 г. — Пенджабские иррегулярные части, в 1854 г. добавились Иррегулярные формирования Нагпура (после его аннексии), и после аннексии Авадха в 1856 г. — Иррегулярные части Авадха.
В 1800 г. низам Хайдарабада обязался содержать силы в 9 тыс. человек кавалерии и 6 тысяч пехоты под командованием офицеров Компании, в 1856 г. эти войска были выведены из состава армии низама.
Надо ли говорить, что силы Компании имели куда более современное стрелковое и артиллерийское вооружение по сравнению с вооружением индийских князей.
Восстание сипаев
До 1813 г. Индия была преимущественно экспортирующей страной, затем она стала страной импортирующей. «И это развитие шло таким быстрым темпом, что уже в 1823 г. валютный курс, составлявший ранее обычно 2 шилл. 6 пенсов за рупию, упал до 2 шилл. за рупию. Индия, бывшая с незапамятных времен величайшей мастерской хлопчатобумажных изделий, которыми она снабжала весь мир, стала наводняться теперь английской пряжей и английскими хлопчатобумажными тканями. После того как собственные индийские изделия были изъяты из продажи в Англии или стали допускаться лишь на самых жестких условиях, Индию наводнили изделия английской промышленности, облагаемые небольшой и по существу лишь номинальной пошлиной, что привело к гибели местное, некогда столь славившееся хлопчатобумажное производство. В 1780 г. стоимость английской продукции, в том числе готовых изделий, составляла всего лишь 386 152 ф. ст., стоимость золота и серебра, вывезенных в том же году, составляла 15 041 ф. ст., причем общая стоимость всего экспорта в течение 1780 г. была равна 12 648 616 ф. ст., так что сумма торгового оборота с Индией составляла лишь 1/32 суммы всех оборотов внешней торговли. В 1850 г. стоимость всего экспорта в Индию из Великобритании и Ирландии составляла 8 024 000 ф. ст., причем стоимость одних только экспортируемых хлопчатобумажных товаров достигала 5 220 000 ф. ст., составляя более 1/8 стоимости всего экспорта Великобритании и более 1/4 стоимости всего ее экспорта хлопчатобумажных товаров за границу. Но в хлопчатобумажном производстве была занята теперь 1/8 часть населения Великобритании, и эта отрасль промышленности доставляла ей 1/12 всего ее национального дохода. После каждого торгового кризиса торговля с Ост-Индией все больше становилась для хлопчатобумажных фабрикантов делом первостепенной важности, и ост-индский континент стал действительно их лучшим рынком сбыта. В той же мере, в какой хлопчатобумажная промышленность приобретала жизненное значение для всего социального строя Великобритании, Ост-Индия стала приобретать жизненное значение для британской хлопчатобумажной промышленности»{9}.
С каждый пароходом, проникавшим в глубь Индостана по коричневым водам Ганга, в прибрежных городах Патне, Бенаресе, Алахабаде разгружались новые тюки английской мануфактуры. По Джамине они доставлялись дальше в глубь страны — до Агры и Дели. Бедствие, раньше поразившее Бенгал, захватило теперь весь обширный бассейн Ганга. «Там, где 30 лет назад была твердыня туземных ткачей и работало 5 тысяч станков, — сухо отмечал английский отчет про один из пригангских городов, — там сейчас 62 человека на каждую сотню населения одеты исключительно в ланкаширские ткани».
Многие города Индостана разделили судьбу Дакки. За 33 года ее население уменьшилось еще на 130 тыс. человек. К 1857 г. в этом городе оставалось всего 20
К 1857 г. в Индии находилось около 40 тысяч английских войск и 230 тыс. сипаев. Армии Мадраса, Бомбея и Бенгала имели отдельное командование и различались по своей организации. Наиболее боеспособной и многочисленной была бенгальская. Она насчитывала 128 тыс. человек, набранных в основном среди уроженцев Ауда. Большинство сипаев бенгальской армии принадлежали к кастам браманов и кшатриев. Благодаря этому в бенгальской армии господствовала более крепкая спайка, чем в армиях Бомбея и в особенности Мадраса, где сипаев набирали из люмпенпролетарских элементов, выходцев из различных низших каст.
Сипайские войска были обучены и вооружены на английский лад, в них были представлены все роды оружия. Особенно хорошо была подготовлена артиллерия — меткостью стрельбы сипаи превосходили своих учителей англичан.
Сипай нанимался на 3 года и обычно возобновлял контракт. Жалованье сипая составляло 7 рупий в месяц, что в условиях Индии того времени обеспечивало сытую жизнь и даже оставляло небольшой излишек. Англичане задабривали сипаев. Они пользовались привилегиями при разборе дел в суде, налоги на их семьи снижались, сипаи получали полуторный оклад во время войны.
Англо-индийская армия являлась подобием всей Индии. Все высшие командные посты занимали англичане. Сипай мог выслужиться из солдат в офицеры, но и тогда, убеленный сединами, покрытый шрамами от ран, он стоял навытяжку перед юным прапорщиком-англичанином. Субадар (капитан) был высший офицерский чин, до которого мог дослужиться индиец. Национальный гнет еще сильнее ощущался рядовыми сипаями.
Сами же англичане воевали с комфортом. Даже солдаты-англичане имели слуг. Ранцы во время похода им несли кули. Офицера-англичанина обслуживал десяток слуг, его багаж, палатки, утварь грузились на несколько повозок, а если не было вьючного транспорта, то на плечи многочисленных кули. Во время похода число слуг, погонщиков, кули обычно в десять и более раз превышало число английских солдат и офицеров.
«В обозах везли не только содовую воду, портер, имбирное пиво, при них не только шли стада индеек, дойных коров и т.д., но везлось еще множество попугаев, обезьян, собак, всякого рода ручных животных для увеселения сахибов в час отдыха. Перед каждым экипажем адъютанта или офицера бежали слуги, крича во все горло: “Дорогу могущественному сахибу! Пропустите великого повелителя!”, хотя бы повелитель состоял в прапорщичьем чине», — писал очевидец.
В начале 1857 г. началось перевооружение частей сипаев на дульнозарядную винтовку системы Энфильда обр. 1853 г. Ее патроны были смазаны говяжьим жиром и свиным салом. При заряжании ружья обертку патрона надо было срывать зубами, что задевало религиозные предрассудки сипаев-индусов и сипаев-мусульман: одним религия запрещала употребление говядины в пищу, другим — свинину. Введение новых патронов сипаи рассматривали как попытку англичан опоганить их, чтобы затем обратить в христианство. Причина недовольства лежала не столько в религиозном фанатизме сипаев, сколько в их ненависти к поработителям. Сипаи отказались принимать новые патроны из рук англичан, хотя позже без зазрения совести использовали их против тех же англичан.
В феврале 1857 г. вспыхнул первый бунт. В марте, во время парада в Баракпуре (близ Калькутты), из рядов 38-го полка выступил сипай Мангал Панди и застрелил трех английских офицеров. «Умрем за веру!» — призывал Мангал товарищей. Но сипаи еще оставались пассивными и не поддержали его. Англичане схватили раненого Панди и повесили.
Но затишье было временным. В мае 1857 г. восстали три сипайских полка в городе Мируте (близ Дели). Сипаи перебили английских офицеров, сожгли казармы и в ту же ночь двинулись к Дели. Их появление у ворот древней столицы Индии послужило сигналом к восстанию в самом городе. Лишь немногим английским чиновникам и офицерам удалось бежать, а все остальные были убиты. Все учреждения Ост-Индской компании восставшие предали огню, а все дома англичан разграбили. Ремесленники и сипаи, индусы и мусульмане объединились в одном строю. Среди всеобщего ликования была провозглашена власть могольского императора Бахадур-шаха, вчерашнего пленника и пенсионера Ост-Индской компании. 82-летний император, немощный духом и телом, три дня размышлял, прежде чем согласиться принять власть. Но в дальнейшем он оставался лишь номинальным главой правительства и больше думал о мире с англичанами, чем о войне с ними.