Бродячие собаки
Шрифт:
Разбудить ее сможет только Арго, решил консилиум врачей. Тогда-то и замелькало фото Арго на экранах телевизоров, полетела в эфир информация о «баснословном вознаграждении».
Эн бросил все дела. Утром еще затемно дважды набирал номер телефона и клал трубку. На третий трубка на том конце провода закашляла. Эн сказал всего одно слово:
— Проблема.
Через полчаса его сверкающий черный джип завернул на глухую улочку. Частные домики при виде никелированного черного чудища втянули заснеженные крыши в плечи. По дороге из машины Эн сделал еще один звонок:
— Привет, генерал, мне надо срочно тебя увидеть!
Хозяин домишки встретил гостя
«Господи, и он разруливает миллионными денежными потоками. Осуществляет контроль над банками, отелями, строительными фирмами…»
Одно его слово в перерывах между приступами кашля, и жизнь человека на зоне где-нибудь за тысячи километров отсюда может превратиться в ад или в рай. Развалина — с нехорошим румянцем на щетинистых скулах и в зековской фуфайке вместо судейской мантии — единолично выносит смертные приговоры. Его нельзя подкупить, как можно подкупить судью, губернатора, министра… Его нельзя запугать смертью жены или детей. Их у него нет. Над угрозой собственной жизни он рассмеется, потому что Развалина любил смерть.
— Пей. — Хозяин поставил вторую кружку перед Эн. — Небось, отвык.
— Давай, я тебя отправлю подлечиться куда-нибудь в Карловы Вары или в Австрию, — сказал Эн.
— Поздняк метаться. Говори, чего надо.
Еще через час Эн выходил из кабинета начальника УВД. Генерал провожал гостя через весь огромный кабинет. У дверей гость остановился, подбросил на ладони ключи зажигания.
— До двенадцати ночи найдешь собаку, этот джип твой.
— А если после двенадцати? — Сытое лицо генерала блеснуло золотой улыбкой.
— Погреешься с той девочкой, что тебе так приглянулась, на Канарах.
— Если твоего сеттера не успели отправить за пределы области, найду!
Тем временем среди воров, сутенеров, торговцев наркотиками, уличных проституток, шулеров и простых бомжей уже заклубился слушок: «Развалина ищет белого сеттера…» Кто из них не мечтал услужить самому Развалине.
К обеду гаишники задержали четыре автомобиля с белыми собаками. Хозяином одной из них — белого дога — оказался сам губернатор. Генерал минуты две ждал, пока тот выдохнется орать в трубку, чтобы вставить:
— Виновные будут строго наказаны.
Патрульные службы к вечеру свезли в служебный питомник для опознания двух белых королевских пуделей. Белую борзую, белого боксера, аж трех белых бультерьеров… Возмущенным хозяевам заткнули рот протоколами, составленными за выгул собак в неположенном месте.
Эти двое с утра вышли на след белого сеттера. Один из них гигант в желтом длинном пальто, смахивал статью на Майконга, другой в кожаной черной куртке без шапки сошел бы за подростка, если бы не две похожие на шрамы морщины в углах брезгливых тонких губ. Их так и звали Лом и Шило. В нагрудном кармане кожаной куртки у Шила то и дело пел сотовый телефон. И они, как управляемая с базы торпеда, шли за целью. Сначала встретились с позвонившим в штаб участковым инспектором. По его описанию нашли девочку Аню Скворцову, выгуливавшую на поводке белую собаку. Ее вызвали прямо с урока.
— Скажи, мое солнышко, ты гуляла во дворе с белой собачкой?
— взял девочку за руки Шило. — Она дома у тебя?
— Нет, она убежала, — девочка доверчиво вскинула глаза на дядю.
— Она хромала. Мы с дедушкой смазали ей лапку облепихой. Она
Следы привели их на автовокзал. Бомжи видели, как у пивной белого сеттера тащил на веревке какой-то горбун.
Не успели перекусить в кафе, как очередной звонок выдернул из-за столика.
— Везуха, Лом. — Шило сунул телефон в карман. — Катим в Ветлянский район, село Благодатовка. Знаешь такое?
— Давай, хоть пивка на дорожку дернем.
— Угу, Развалина сделает тебе пивка, из ушей потечет, — озлился Шило. — Погнали!
Глава девятая
Возвращаясь из города, Подкрылок увидел привязанного у пивной белого кобеля. За две бутылки пива выкупил его вместе с обрывком веревки у не ворочавшего языком синяка. Привез на ферму. Рассудил, к весне будет кому пасти стадо. У собаки были умные глаза. Переодевшись в свой одеревенелый от грязи и крови халат, Подкрылок зачерпнул из фляги кружку браги, выпил. Жевал, глядел, как в углу трясется крупной дрожью белый красивый пес с слезящимися глазами. Швырнул ему огрызок хлеба. Сеттер обнюхал его и отошел.
— Ты чо, пидор, брезгуешь? — Подкрылок нагнулся, схватил его за порезанную лапу. Пес взвизгнул и слегка куснул за руку. Подкрылок с испугу сел на зад, больно ударившись копчиком о бетонный пол.
— Кого кусаешь, пидор? — выкрикнул он. — Рыцаря смерти кусаешь. — Так он величал себя, когда достигал кондиции.
Мысль убить белого сеттера поначалу удивила Подкрылка. Скорей всего она пришла снизу, из мозжившего от удара копчика. Чем больше он вглядывался в прекрасное животное, тем сильнее поднималась в нем злоба…
— Небось, тебя прежние хозявы разными герболаями кормили. В специальной ванне купали, а я из тебя безрукавку Тамарке сделаю.
Арго лежал, положив голову на вытянутые перед собой лапы, обиженно смотрел на человека добрыми глазами.
Этот взгляд, как мерещилось пьяному Крылану, насмешливых, женских глаз, еще больше разжигал и злил его.
— Щас ты у меня станцуешь краковяк, пидор. — Кралан накинул на Арго удавку. Пес послушно встал, сгорбился. Подкрылок потянул собаку на калду.
… Взвизг и хрипы около убойного цеха насторожили Найду. Она, крадучись, подошла к калде. Запах этого человека она узнала бы из тысяч. Он отнимал и прятал ее детенышей. Найда пристально следила за каждым движением Крылана. Вот он, приседая от натуги, потянул за перекинутую через перекладину веревку. Тело белого пса повисло в воздухе, забилось. Вся стая полукругом стояла за спиной Крылана, ждала. Слепыш кавказец, не понимая, что происходит, хрустел снегом, шумно тянул носом. Крылан оглянулся на скрип снега. Из темноты мерцали звериные глаза.
— В-вы… Ну-ка отседа! — Крылан сделал вид, будто нагибается за камнем. Но псы не бросились врассыпную. Найда зарычала. Крылану показалось, что топтавшийся на месте с развевающейся гривой кавказец заходит сзади. Но еще больше его напугал вид Майконга. Животным чутьем Крылан определил исходящую от этого уродливо могучего зверя смертельную опасность.
Белый сеттер, за которого было обещано «баснословное вознаграждение», бился в петле, ронял из пасти на навоз пену, хрипел.
— Пошли отседа, страхуилы! — бодря себя, закричал Крылан. Сунул руку за голенище — пусто. Нож остался на столе. Он двинулся было с калды. Найда перегородила ему дорогу. Крылан быстро трезвел. Он вдруг почуял: еще шаг, и он переступит черту, за которой его порвут на клочья. Псы окружали.