Бродяга, Плутовка и Аристократ
Шрифт:
Лотти не могла поверить, что легендарная троица приюта распадется так скоро. В этом неверие она была не одинока. Проказник Нейт, который всегда вляпается в передрягу; рассудительный Гриша, что всегда остановит его; и душенька Лотти, способная вытащить их обоих. Это постоянство стремительно разрушалось, и не был далек тот час, когда от него могло остаться только воспоминание.
– Дети, – обратилась Роза. – Давайте, приготовим торт? Как раз к вечеру управимся, м-м?
– Да-а, мама!
– Нейтан, поговорим
– Гриша, – проигнорировал Нейт, – я хочу сходить в душ. Поможешь?
– А-а?.. А-а. Да, конечно.
Нейтан никогда не просил о помощи, вот он и опешил. Роза не стала его останавливать. Она не нашла в себе духовных сил, чтобы взять его за руку, увести за угол и извиниться. Может, гордость не позволила ей, кто знает? Гордость определенно была свойственно её характеру, правда, она выходила наружу в самые неподходящие для этого моменты.
В душевой кабинке Гриша помогал другу вымыть спину, да и в целом позволял Нейту чувствовать себя более комфортно. Тот сидел на деревянной скамейке, пока Дангель поливал его теплой водой. Но вот взгляд его остановился на ноге, всей израненной, с ободранной кожей, красной и немного искривлённой. Прежде он не видел её такой, без экзо скелета, без брюк – голой и безобразной.
«И с такой ногой он ходит? Она просто ужасна. Если бы я его тогда не бросил… если бы был рядом, всё могло быть иначе».
– Кипяток, – произнес Нейт со спокойным видом.
– Что?..
– Ты мне кипяток на спину льешь, – вновь ответил он с легким раздражением.
– А-а! Прости-и! – завопил Гриша.
– Не думай о ноге, – внезапно выдал бродяга. – Это не твоя вина. Мы уже об этом говорили.
– Да-а… знаю. Нейтан, слушай. Может, это даже к лучшему? Гильмеш гениальный хирург, ему под силу прооперировать тебя. Наверное, поэтому мама приняла такое решение.
– Мне плевать, чем она руководствовалась, – холодным голосом брызнул мальчик. – Никто не в праве решать за меня. Моя рука, моя нога, – сумбурно перечислял, начиная кипятиться, – они результат только моего выбора! моей свободы! Я не позволю лишать меня этой свободы последствий! Даже, Розе.
– Она же любит тебя, дурака кусок! – не выдержав, вбросил Гриша. – Не говори так будто ненавидишь её! Все её действия во благо тебе! Думаешь, ей легко далось решение?! Уверен, ничего подобного! – он выдохнул и продолжил. – Тебе тяжело… понимаю… но-о….
– Если бы это было так… если бы по-настоящему любила, тогда она не позволила бы меня забрать. Мне во благо быть здесь и НАЧХАТЬ, ЧТО Я ОСТАНУСЬ ИНВАЛИДОМ.
– ДА ТЫ ЗАДРАЛ УЖЕ! ЭГОИСТ!!
Выкрикнул Гриша и бросил разбрызгиватель в стену. Он блеснул на Нейта глазами цвета морского дна; фыркнул, сдерживая желание съехаться ему по морде, и ушёл.
– Ну, и КАТИСЬ отсюда! – крикнул ему в след Нейт. – Катись! Катись… катись…
Он свернулся
– Давай, тебя пострижём? – ненавязчиво попросила девочка.
– Зачем это? Не хочу.
– Да брось ты, – ответила, похлопав по плечу. – И правда, ведь оброс, а будешь красивым, и девочки потянутся, – улыбнувшись, дополнила Лотти.
– Делай, что хочешь, – отстраненно пробубнил он. – Ты всё равно упертая, проще согласиться сейчас, чем, когда ты будешь насильно меня стричь, – произнес, засветив еле заметную улыбку.
Шарлотта мигом сбегала в девичью спальню и забрала оттуда несколько разных расчесок, ножниц и даже прихватила гель для волос. По возвращению она усадила Нейта на стул, укрыла его плотной белой тканью и принялась ловко орудовать парой ножниц.
– Тебе покороче? – задорно спросила она.
– Как хочешь…
– Значит, оставим немного длинны на затылке, а чёлку подравняем. Объем на макушке тоже пусть будет, главное, чтобы не торчали, как ветки в гнезде, – хихикая, добавила.
Повисло молчание, прерываемое лишь щелчками ножниц. Лотти, напевала себе под нос какую-то незатейливую мелодию и тем самым приводила его голову в порядок. Клочок за клочком волосы цвета смолы подали на пол. И вот она закончила.
– Ну всё, – радостно утвердила Лотти. – Ещё пару таких стрижек, Нейт, и можно будет парик делать.
В ответ последовало тугое и неохотное угуканье. Нейта изнутри пробивала злость, которая в любой момент могла вырваться наружу, излившись на близких. Он сдерживал этот порыв как мог, но эти улыбки, это веселье… они убивало его. Ему так хотелось выплеснуть эти чувства, освободиться от этого неприятного ощущения тошноты внутри, однако страх навредить Лотти, Грише или кому-либо ещё был куда сильнее.
Мальчик сбросил с себя покрывало, убрал стул на место и косым взглядом просверлил Лотти. Намекая: «Уходи». Она всё прекрасно понимала, но… Резким рывком обняла его со спины.
– Ты чего делаешь?! – от неожиданности выдал Нейт.
– Не уходи, – еле слышимо пробормотала. – Не уходи… Нейт.
Он задрожал.
– Я и не хочу. От меня ничего не зависит. Отпусти, Лотти, – сказал, попытавшись выйти из объятий.
– Нет! – крикнула она, сильнее сдавив. – Если от тебя ничего не зависит, то хотя бы не делай вид, что ненавидишь всех!! Никто в приюте не желает тебе бесполезной жизни… никто не хочет тебя отпускать. И поэтому хватит… хватит… хватит, – она уткнулась в рубашку, и слёзы медленным ручьем потекли вдоль спины. – Но нам приходится улыбаться… приходится, понимаешь?