Бродяга
Шрифт:
— Всё, я ухожу, я поняла. Плохо только одной тебе. Обо мне, о нас ты поговорить не хочешь.
Кьяра удрученно покачала головой, равнодушно снизив плечами:
— Мой мир … он исчез. Всё, что было важное и ценное — потеряло для меня смысл, поэтому я стала мыслить навыворот и совершать не свойственные мне поступки. Моя душа сейчас в стазисе вместе с Ровером. … Вселенная, планеты, живые существа — всего этого больше для меня нет. … И только Яр знает, он чувствует, как можно меня удержать. Если вдруг не станет Яроса — я не смогу больше бороться. У меня к нему какое-то странное двоякое чувство, … может это иная разновидность любви, но этот парень моя кислородная маска. Я не знаю, поймёшь ты меня или нет, и честно говоря, сейчас мне на
Она оставалась сидеть у входа в шахту, пока температура не начала резко падать, а темнота вокруг неё постепенно сгущаться. Но в высокой широкоплечей фигуре, в этой походке, сбегающего с пригорка парня — Кьяра безошибочно угадала Яра, с замиранием почувствовав, как толкнулось в груди её сердце.
Глава 32
— Мне сказали, что кто-то здесь объявил бойкот? — приближаясь, бодро и весело бросил он ей.
— Я уже начинала серьёзно волноваться, — и как только он подошел, девушка бросилась к парню, принявшись лихорадочно расстёгивать на нём куртку и жилет, добираясь до тёплой кожи скворанина.
— Господи, да ты вся ледяная! — выдохнул он, прижимая её к себе, чтобы согреть.
— Не такая как он. … Не такая, — разрыдалась Кьяра не в силах забыть застывшего в криокапсуле лица Ровера. — Яр, это такой ужас! … Невозможно заставить себя посмотреть второй раз! Я не могу. … Думала, что всё выдержу, … но это выше моих сил. Это так тяжело и больно.
Так как девушка была гораздо ниже его, Яру пришлось её приподнять, чтобы крепче прижать к своей груди. В объятьях, в которых можно было потеряться, она обвила его как маленькая обезьянка руками и ногами, а он, закутав её в свою куртку, просто ждал пока она успокоиться.
— Спасибо, — шепнул он ей в ухо, когда заметил, что Кьяра перестала всхлипывать. — Спасибо, что осталась живой.
— Нам просто повезло.
— Пойдём, я взгляну, — и ощутив её моментальное оцепенение, уже добавил, уговаривая. — Ты можешь не приближаться, постоишь в стороне. Ты же моя маленькая отважная птичка, ты прошла такое испытание, и это уже не самое страшное.
— Только не надо делать вид, что всё налаживается. Я изучала биотермостат, я знаю, какие бывают осложнения. Впереди ещё самый тяжелый период.
— А где же наш оптимизм и позитив? Вера в победу, в мир, равенство и братство? — спускаясь, с притворной строгостью сделал он ей замечание, крепко держа за руку, потому что в отличие от неё, Яр прекрасно видел в темноте. — Ты положила начало, теперь у нас есть смысл за что бороться. Перед нами открылся горизонт, малышка Кьяра, мы не можем знать, что там, но мы всё равно к нему отправимся. И девочка с безумными волосами не будет бояться, потому что я с ней.
Помещение, в котором располагались капсулы хоть и слабо, но было освещено. Кьяра замерла на входе, а когда Яр всмотрелся в выражение лиц Ская и Тана понял почему. Они выглядели вовсе не безмятежно уснувшими, погружаясь в стазис — они задыхались, корчась от мук, застыв в жутких позах. Даже скворанина это зрелище пробрало до мурашек.
— А третья капсула шла бонусом? У них там акция, купи двоих — третьего получи в подарок? — попытался он пошутить, чтобы хоть как-то расслабиться в этом склепе. — Ни имени, ни расовой принадлежности. Глядя на физиономию даже сложно сказать откуда он.
— Его мы тоже разбудим, — подала голос Кьяра, так и не решившись подойти.
— Ты что сестра милосердия? Мы не знаем, что это за тип и чем он так насолил Империи. Может он серийный убийца маленьких детей, вон какая страшная рожа.
— Во-первых, ты же сам выбил мне тату, что все враги Империи теперь мои братья, поэтому мы не могли взять и вот так бездушно выбросить его в космос. Во-вторых, на ком-то нужно будет опробовать прибор.
— А, вот это уже больше похоже на рациональность, — усмехнулся Яр, послав ей долгий взгляд. — Вполне смахивает на скворанский
— Я не в восторге от того, кем я становлюсь, — буркнула Кьяра. — Пойдём, не могу больше смотреть на это даже издалека.
— Нужно зайти, уважить Кавана. Люди не любят, когда игнорируют их праздники, — удаляясь от шахты, Яр пытался гнать от себя мысли, что может случиться с Кьярой, если у них не получиться разбудить парней, или если получится, но не так как они рассчитывали, и как ему подготовить девушку к наихудшему исходу. Сделав вывод, что его чувству нужно занять главенствующее положение в её жизни, чтобы возможные потери не смогли ранить её ещё сильнее. А ещё он старался не думать о самом щепетильном — что будет, если Скай проснётся в ясном сознании. Что ему Яру тогда делать со своей любовью, которую он уже не может контролировать?
— И что же в тебе такого ужасного, самокритичная ты моя? — поинтересовался он, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.
— Я слабохарактерное двуличное существо, — хмуро заявила Кьяра.
Яр фыркнул, сухо рассмеявшись, скрывая за этим смехом свои натянутые нервы:
— Кислотное настроение? Не стоит себя разъедать, живи одним днём! Это ты слабохарактерное существо, девушка, совершившая беспрецедентную кражу?! Ты обчистила криотюрьму, и ты считаешь себя слабой?
— Ты меня понял скворанин. Ты знаешь, что я и ты — мы два ничтожества! Мы предали его!
— Вот что мне не нравится в людях так это их мания к самоанализу! — прошипел Яр, останавливаясь посреди дороги, теперь уже и он вышел из себя. — Мы его не бросили, мы вытащили его из тюрьмы и собираемся вернуть к жизни! А то, что у меня появились к тебе чувства — в этом нет ни чьей вины, и я предупреждал его, что я не безразличен к тебе. Я обычный скворанский воин, я не хал, я не жрец культа Амриты — они могут подчинять свои эмоции, а я нет!
— Но иметь чувства и заниматься любовью это уже разная степень тяжести. Мы с тобой переспали, я изменила своему парню, ты изменил своей дружбе. И нам с этим жить, по крайней мере, пока он не узнает и не убьет нас за это! — их разговор на повышенных тонах разносился по всей каменоломне.
— Не тебя, а меня, и я готов к этому! — бросил Яр. — Я не жалею, и не мучаюсь раскаяньем, как ты. Да, я забрал у своего лучшего друга частичку его любимой девушки, но ведь я тоже люблю эту девушку. И я остался здесь с тобой по эту сторону, ты тонула в своей боли и цеплялась за меня. Я вытащил тебя из одного безумия, так прошу, не надо впадать в следующее! — несмотря на то, что она попыталась вырваться, Яр крепко прижал её к себе. — Кьяра, мы сейчас с тобой выскажемся, и больше никогда не будем возвращаться к этой теме, потому что никогда не стоит упрекать скворанина за прошлые поступки и высушивать ему мозг за то, что он осуществить не в силах. Если ты начнёшь гнобить себя или меня — я уйду, и ты больше меня никогда не увидишь, несмотря на всё, что я к тебе испытываю. Послушай меня, когда погибли мои родные — я дрался в клетке, дрался пока моё вспухшее от переломов тело не отекало и я не отключался от боли. Тогда физическая боль защищала меня от боли утраты. Со временем боль утихла, и я научился с нею жить, пылая лютой ненавистью к имперцам. Когда я терял друзей, терял по разным причинам — я напивался, снимал девиц и пытался забыться, пока меня не начинало тошнить от запаха спиртного и привкуса женской вагины. Это сделало меня почти бесчувственным и недоверчивым. А когда по какому-то просто фатальному недоразумению на нашем корабле появилась ты — вся моя прошлая боль, весь этот гной вышел. Теперь я не мечтаю убить каждого имперца независимо от его пола и возраста, теперь я стал глупым и сентиментальным, запутавшимся в своих эмоциях идиотом. Когда мы ощутили нашу потерю — мы нашли такой способ утешения, который заставляет забыть о боли. И это не драки, и не выпивка — это любовь.