Бродяга

Вербовой Александр

* * *

Пройдя сквозь вуаль из бегающих по телу мурашек, Лед миновал кристаллическую арку. Пока следов массового бегства не наблюдалось. 

"Верховный тогда протащил сквозь арку двоих. Вряд ли сейчас больше. Хотя мог сделать пару ходок. Надо быть осторожным. Надеюсь того монстра уничтожили храмовые маги, иначе придётся бежать назад за подкреплением. Может плюнуть и вернуться? Или разбить арку вдребезги?" - от этой мысли

Лед даже остановился. Снизу послышался детский крик. Или может быть женский? 

– Гадство, - пробормотал Лед, и медленно двинулся вниз по коридору.

Впереди послышались голоса.

– Может прирезать девку? Чего ей мучиться? 

– Я тебе прирежу!
– громыхнул в ответ сочный баритон.
– Если наверху всё успокоилось, то она понадобится для ритуала. А если нет, то ей даже повезло. Умрёт себе спокойно и с концами.

– Не оставляйте меня, ну пожалуйста!
– донеслось издалека звонкое рыдание.

– Зачем при ней говорили, что вряд ли вернёмся?
– пробурчал первый голос.

– Ты сейчас договоришься, жрец Май! Ещё я от рабыни не прятался.

Голоса всё приближались, и Лед замер в ожидании. Из за поворота показалась трое храмовников. Это были жрецы. В одном из них Лед узнал новоприбывшего верховного, которого ему на днях показывал у храма Зев. "Значит у них кинжалы, а у верховного арбалет," - подумал Лед. Бросаться вперёд и рубить он передумал. Отложил один из клинков на пол и взял в правую руку взведенный арбалет. После этого, не спеша, начал спускаться навстречу троице, широко улыбаясь. 

– Ты кто такой?? Стой где стоишь!
– гаркнул верховный жрец.

– Так я не стою, а иду.

– Ты смерти ищешь, раб?!
– снова зарокотал верховный своим баритоном. Это был черноволосый мужчина среднего роста с бородой и жёсткими глазами. Белая одежда ничем не отличалась от других храмовников.

– Вашей? Ну, это как себя поведёте себя.

По телу Леда пробежали уже привычные мурашки. На этот раз довольно слабые. На лице верховного появилось удивлённое выражение. Страха не было. "Смелый попался," - усмехнулся Лед.

– Убейте его!
– прорычал чернобородый. Оба жреца выхватили кинжалы. Действовали они гораздо более ловко тех, что тащили Леда сюда прошлый раз. 

Лед направил арбалет в того, что справа и нажал спуск. Болт глухо вошёл в грудь жреца, и тот, молча, рухнул на плиты подземелья. Лед перевёл арбалет на жреца слева и заметил довольную искорку в глазах верховного. Его руки напряжённо подрагивали вдоль тела. "Да он готовится выхватить арбалет, когда я разряжу свой! Хитрая тварь!"

Лед неторопливо направился к замершей парочке. На лице верховного промелькнуло раздражение, а затем он попытался выхватить своё оружие. Но Лед стоял уже в двух шагах и его арбалет смотрел верховному в лоб.

– Брось на пол. И ты свой кинжал тоже, - сказал Лед, не отрывая взгляда от чернобородого, и краем глаза следя за вторым. Арбалет

звякнул о плиты пола. После некоторой задержки со звоном упал и кинжал.
– Пять шагов назад сделали. Медленно.

– Что ты хочешь?
– спросил, отступая, чернобородый. 

– Верёвки есть?
– проигнорировал Лед вопрос.

– Нет, - помотал головой чернобородый.

– Оба сняли плащи. Ты разрежешь кинжалом их на полосы.

– Зачем это?

– А и правда, - Леда вдруг жутко взбесили оба храмовника. К тому же снизу раздался очередной женский всхлип. Он быстро метнулся вперёд и короткими взмахами отсёк обеим правые руки. Отступив назад на пару шагов от орущих жрецов, он спросил.
– Вам понятно или отрубить вам и левые? Приживить их обратно без алтаря не выйдет.

– Ты уничтожил алтарь Атката?!!
– завизжал чернобородый и бросился на Леда. Коротким взмахом Лед почти отрубил ему голову.
– Он что, думал, алтарь просто решил сделать небольшой перерыв?
– спросил Лед оставшегося храмовника, картинно высоко подняв брови.

– Не убивай меня, порождение тьмы!
– прохрипел оставшийся жрец, сжимая обрубок руки. 

– Теперь тем более надо отрезать кусок от плаща. Чтобы перебинтовать и остановить кровь.

– У меня хватит сил залечить эту рану. Возможно, даже прирастить руку обратно. Если позволишь. 

– Мы уходим из крепости. Нам понадобятся лекари. Мы их потом даже не убьём. Когда отпустим - не знаю. Наверное, когда для нас утечка информации станет не опасной. Или ты хочешь остаться в крепости без защиты алтаря? 

– А что защитит вас от пустыни?

– То же, что защитило от Атката. Сомневаешься?

– Нет. Я на всё согласен. Можно мне попытаться приживить руку?

– Давай, только быстро. У меня дела наверху и как оказалось ещё и внизу. Что это за женские крики? Там много пленников?

– Пятеро, - ответил монах, прикладывая кисть на место и шепча заклинание. Через десяток ударов пальцы правой руки зашевелились. Монах с облегчением вздохнул.

– Мне из тебя ответы клещами тянуть?
– напомнил о себе Лед. Судя по побледневшему лицу жреца, он воспринял слова Леда буквально.

– Там один сумасшедший берсерк, трое гомункулов и одна девчонка, которую привёз с собой верховный жрец, - и храмовник кивнул на распростёртое тело чернобородого.

– Подробнее, - подбодрил Лед.

– Берсерк боли не чувствует, никакие приказы не слушает. Убил двоих наших. Его, вроде бы, собирались отправлять в Саргаду с каким-то караваном. Гомункулы - это погасшие старатели. Они ничего не понимают и ничего не чувствуют. Верховный жрец их использует для ритуалов. Потом под башни, как совсем зачахнут, - Лед заскрипел зубами, и жрец поёжился.
– Про девку не знаю. Она для какого-то очень сложного ритуала нужна. Больше не знаю ничего про неё.

– Берсерк - правда безумный? Слова не понимает?