Бродяги
Шрифт:
Она передёрнула плечами. Черно-красную куртку из тонкой, но прочной кожи, такие же брюки, плащ и высокие сапоги из чешуйчатой кожи ей доставили в комплекте с дюжиной сорочек из белого и чёрного шёлка. Всё — с разрезами под крылья. Допытываться, откуда у Облачных всадников взялась одежда, сшитая по моде Преисподней, Дилла не стала. И так ясно, что они когда-то тесно общались с демонами и больше не желают иметь с ними никаких дел.
Одежда была удобная. Мягкий плащ не стеснял залеченные и отросшие за ночь крылья. Оружие Дилле тоже понравилось, не хуже ее потерянных кинжалов.
— Сейчас переоденусь и двинемся, — Лейн нырнул в палатку. Диви залез следом за ним.
— Береги его, — сказала Дилла призадумавшемуся о чём-то гоблину. — Если с Диви что-нибудь случится, я тебя найду и сердце вырву.
Бор вздрогнул.
— Нет уж. Если что, сразу шею сворачивай. А с сердцами играть не надо.
Дилла кивнула. По молчаливому согласию они с Лейном не стали выспрашивать, что связывало Бора и подземника, чьё сердце Хофган пересадил одному из никкенов. И всё же Дилла не удержалась от вопроса:
— Ты уверен, что у Диви не своё сердце?
— Какая разница? Должен ведь кто-то присмотреть за мальцом, чтобы его не испортили эти… господа. Да и мне пора остепениться. Стар я уже для бродячей жизни.
— Но ты всё-таки найди ближайший выход на Дороги. На всякий случай.
— Само собой. Да я уже нашёл, пока к озеру бегал. Отсюда вон по той единорожьей тропе, пока в холм не упрёшься. Дика через него ушла, и вы ступайте. Мир-то нижний, где ни выходи из него — у того же моста окажешься. Ну, — он неловко переступил с ноги на ногу, — вы заглядывайте изредка. А то он скучать будет.
— Мы постараемся. — Лейн вылез из палатки. — Диви я усыпил. Так лучше будет. Ты передай ему, пусть ждёт нас в гости. С подарками.
— Передам. — Бор шмыгнул носом. — Береги себя, принц.
— Я больше не принц, — возразил Лейн.
На этот раз он собрался на Дороги основательнее. Заплечная сумка, нож и вместительный кошель с клапанами на поясе. Зелёный плащ накинут поверх добротной куртки из серой кожи. Туго заплетенные в косу волосы перевязаны обрезком той самой верёвки.
— Это как сказать, Лейн, сын Хаф. — Бор хлопнул его по плечу. — Мать твою не даром королевой Дорог прозвали.
Лейн пристально посмотрел на него и улыбнулся.
— Этот титул я принимаю.
Глава 27
Он бежит по лесу тенью среди ночных теней. Ныряет под низкие лапы елей, останавливается. Впереди выжженная земля — расколдованная, но всё равно страшная. Он ёжится, сердито трёт глаза и бежит дальше.
Вот это место. Здесь всё по-другому. Нет больше хищных лиан, и злого дерева больше нет. Лейн сказал, что оно раньше не было злым. Его таким сделали. Если оно родится заново, будет добрым. Все рождаются добрыми.
Обгорелый
Диви встает на четвереньки, старательно толкается ладонями в землю.
— Просыпайся, — сердито шепчет он. — Я не хочу быть богом! Просыпайся!
Глава 27. Дом без стен и потолка
"Собственный дом лучше чужого дворца".
Валлийская пословица
— Решил перейти на подножный корм? Одобряю. Мне больше достанется, — Дилла смачно откусила половину яблока.
Лейн скосил на неё глаза, не переставая жевать травинку.
— Ты знаешь, что у Дороги есть вкус? И запах.
Дилла кивнула.
— Само собой, есть. Только я предпочитаю на вкус чего-нибудь посущественнее.
— Что может быть существеннее Дороги?
— Ты прекрасно понял, что я имею в виду!
Лейн улыбнулся. Они устроили привал на заросшей клевером обочине Дороги между двух полуразвалившихся стен. Местечко было обжитое, должно быть, здесь не раз останавливались бродяги, кто-то даже сложил из рассыпавшихся камней камелёк. Дилла хотела развести в нём огонь, но Лейн так передёрнулся, глянув на слежавшийся пепел, что она раздумала.
Мост, ведущий в благополучно покинутый ими мир, уже скрылся из виду. Спешить некуда. Можно отдыхать, сколько захочется, а потом идти дальше — куда глаза глядят. Дилла повертела головой. С одной стороны от Дороги слабо мерцал лунный свет. С другой стороны светило солнце. Странная жизнь у бродяг. Привыкнуть к ней решительно невозможно.
Лейн выплюнул измочаленный стебель.
— Яблоки ещё остались?
Дилла протянула ему своё. Яблок было пять штук, но кусать поочередно от одного — особое удовольствие. Как поцелуй передаёшь.
Лейн откусил совсем чуть-чуть и вернул ей. Так они и передавали яблоко друг другу, пока Лейн не забросил крохотный огрызок в туман за обочиной.
— Пусть яблонька вырастет.
Он встал, потянулся, раскинув руки.
— Хорошо… Ты, я и Дорога.
Радость в его голосе показалась Дилле немного наигранной. Вот ведь незадача!
— Я тоже по нему скучаю, — сказала она. — Но ты ведь сам сказал, что у каждого своё предназначение.
Лейн ничего не ответил. Он пристально всматривался у ту сторону, откуда они пришли.
— Смотри, кто-то летит!
Дилла вскочила. Ей ли не знать, как опасно летать над Дорогами. На такое решались только сильные, а следовательно, опасные существа. Птиц в этом небе не водилось, да и не похоже это на птицу. Там, куда указывал Лейн, футах в ста над Дорогой летело нечто бесформенное, причем летело рывками — то снижаясь, то снова набирая высоту. Существо приближалось, но при этом почти не увеличивалось в размерах.
— Это же… — не веря себе, прошептала Дилла.
— Живоглот! — Лейн схватил её за руку. — А на нём Бор! Дилла, они падают!