Брокингемская история. Том 3

Кардиган Алекс

– Да, Брукс в один момент заглотнул вашу наживку, – подтвердил Доддс, – С вашего позволения, я продолжу рассказ: Когда я зашёл в проходную номер один, вы как раз выходили из неё. Окошко выдачи пропусков ещё было открыто, и из него ещё выглядывала озадаченная физиономия Брукса… Но не успел я подойти к нему и открыть рот, как Брукс вдруг воскликнул: "Я занят!" и захлопнул окошко у меня перед носом. Мне пришлось терпеливо дожидаться, пока он освободится… Стоя у закрытого окошка, я отчётливо слышал, как Брукс кричит в телефонную трубку: "Алло, Сайрес! Хардли уже ушёл? Он уже спрятал документы в тайник? Тогда достаньте их оттуда и засуньте в большой жестяной футляр от паяльника, который лежит у меня в нижнем ящике стола! Вы хорошо поняли? Да, сложите листки трубочкой и запихните в этот футляр. А потом отнесите эту штуку в боковой отсек и закиньте куда-нибудь подальше –

например, в комнату десять-два. Вы знаете, где она находится? Да, туда ведёт винтовая лестница с левого торца. Вы с Хардли каждый день бегаете мимо неё в столовую… Запасные ключи висят на гвоздике. На бирках выбиты номера комнат – десять-один и десять-два… В общем, спрячьте документы в футляр, а футляр отнесите в комнату десять-два! (Я вам потом объясню, для чего это нужно.) А когда к вам придут ребята из Центральной полиции, вообще ничего не говорите им про боковой отсек! (Пускай думают, что он не относится к нашему бюро пропусков.) Если они станут настаивать, ответьте, что у нас нет ключей от тех комнат… В общем, давайте скорее за дело!" Я стоял у окошка и с интересом прислушивался к телефонному монологу Брукса, а заодно мотал кое-что себе на ус… Наконец, Брукс положил трубку и открыл окошко. "А вам что нужно?" – спросил он меня, – "Наверно, тоже пришли пообедать в столовую?" "Ну, в какой-то степени да", – уклончиво ответил я. Брукс устало вздохнул и совершенно искренним тоном произнёс: "Да нет у нас на фирме никакой столовой! Сами каждый день бегаем обедать к соседям в Центральную полицию… Мой вам совет: Сходите-ка и вы туда!" Возможно, другой на моём месте стал бы возражать и возмущаться… (Посудите сами: Как же на "Махорке" может не быть столовой, если Хардли и Сайрес каждый день бегают в неё мимо винтовой лестницы?) Но я спокойно сказал: "Ах, нет столовой? Жаль!", развернулся и вышел из проходной, после чего поспешил на встречу с вами… Надеюсь, с морально-этической точки зрения я поступил вполне достойно, – выразил уверенность он, – Если Брукс станет утверждать, будто я якобы тайком подслушал его телефонный разговор, это будет сильным преувеличением: Он вопил в трубку так, что его было слышно и за пределами проходной… Одним словом, улов мы выудили неплохой! – он бросил удовлетворённый взгляд на три бумажных листка в своих руках, – Мы не только вернули назад наши собственные документы, но попутно завладели ещё и документами противника. (Сайрес добросовестно исполнил приказание начальника – он перепрятал в жестяную коробку все бумажки, какие только нашёл в этом загадочном "тайнике".) На этом наш сегодняшний матч можно считать завершённым! – он вытащил из-за пазухи секундомер, сбросил с него показания и убрал обратно за пазуху, – Кстати, с каким счётом он завершился? – он лукаво посмотрел на коллегу.

– Три-два в нашу пользу! – в тон ему ответил Маклуски.

XXIII. Общественный трибунал

Буря разразилась внезапно и пришла с той стороны, откуда её никто не ждал: Среди ночи в дверь вдруг кто-то настойчиво забарабанил снаружи, а чей-то грозный голос властно прокричал: "А ну открывай!" В тёмной комнате что-то осторожно зашевелилось сразу в двух противоположных углах… Затем из ближнего к двери угла шёпотом поинтересовались:

– Доддс, вы живы?

– Маклуски, не волнуйтесь: Со мной всё в порядке! – ответил другой шёпот со стороны окна, – А что такое случилось? Что за тип долбит нам в дверь?

– Понятия не имею, – ответил из темноты Маклуски, – Я проснулся всего пятнадцать секунд назад… Кстати, вы можете сами спросить этого типа, кто он такой и чего ему от нас нужно! – удачно сообразил он.

– Но сдаётся мне, сегодня это – ваша обязанность, а не моя! – возразил Доддс.

– А мне сдаётся, что ваша, – парировал Маклуски, – Между прочим, какое сегодня число?

В тёмной комнате повисло задумчивое молчание, нарушаемое лишь настойчивыми стуками в дверь и требовательными криками снаружи. Полминуты спустя Доддс произнёс:

– Вот ведь незадача! Я пока не могу вспомнить, какой сегодня день и где мы вообще находимся… Давайте рассуждать последовательно: Я точно знаю, что мы с вами недавно выезжали в Мартингейл за Родли и документами, которые он посеял…

– Мы уже давно оттуда уехали, – возразил Маклуски, – А после Мартингейла мы с вами вроде бы побывали в Алексвилле…

– Там мы тоже надолго не задержались, – продолжил размышлять вслух Доддс, – Но где мы успели побывать потом? По-моему, в Крукроуде… Уж не в тамошней ли гостинице мы с вами сейчас находимся?

– А вот

мне помнится, что в Крукроуд мы заехали ещё до Алексвилла, – возразил Маклуски, – Скорей уж мы находимся в Болтли, в кабинете Ширлинга!

– Это – явно не его кабинет, – опроверг Доддс, – Постойте-постойте… Всё, вспомнил! – воскликнул он во внезапном озарении, – Из Болтли мы вернулись обратно в Лондон на открытие Большого Совещания, а в данный момент ночуем в своей родной комнате на втором этаже общежития Центральной полиции. Вчера мы побывали на "Махорке" и спёрли у Брукса две важные бумажки… Сегодня у нас на календаре – четверг, одиннадцатое августа. Так что я был прав: Принимать ночных гостей – нынче ваша обязанность! – не смог сдержать торжества он.

Не найдя, что возразить, Маклуски наощупь пробрался к двери и не без раздражения прокричал:

– Кто там?

– Разумеется, я! А кто ещё? – ответили с той стороны двери.

Маклуски переложил пистолет в левую руку, а правой включил в комнате свет и повернул дверную защёлку. Дверь распахнулась, и на пороге показался высокий мощно сложенный джентльмен в дорожной одежде с кожаной сумкой через плечо и с пистолетом на боку.

– Заснуть можно, пока до вас достучишься, – пожаловался он, обмениваясь с обитателями комнаты тёплыми дружескими рукопожатиями, – Вы почему так долго не открывали?

– Уоддок, имейте совесть! – не смог сдержать эмоций Доддс, – На дворе – глубокая ночь. Мы уже давно объявили отбой и отошли ко сну! Вы что, не могли явиться к нам в гости пораньше?

– Не мог, – подтвердил следователь бембриджской полиции, – Я только что прибыл в ваш туманный Лондон на поезде… Я ещё не успел добраться до гостиницы "Центральная" и снять себе номер. По дороге в гостиницу я как раз проходил мимо вашего общежития и решил забежать вас проведать… Но если вам сейчас недосуг, я вас надолго не задержу. Налейте мне поскорее виски во фляжку – и все дела! – проявил глубокий такт он, – А всё остальное мы обсудим с вами утром… (Я постараюсь забежать к вам в отдел в первой половине дня.) Вот она, моя маленькая фляжечка! – он извлёк из своей кожаной сумки довольно объёмный аллюминевый сосуд округлой формы.

– Ну хорошо, давайте сюда вашу канистру! – смирился с неизбежным Маклуски.

Несколько минут спустя, когда за ушедшим Уоддоком уже была заперта дверь, Доддс с явным опозданием произнёс:

– Интересно, а почему он так долго добирался до нас из своего Бембриджа? Может быть, по дороге он всё-таки завернул в Болтли и допросил нашего Фишера?

– Вот утром и узнаем! – не стал ломать голову Маклуски, выключая в комнате свет и снова укладываясь на свою верную бывалую раскладушку.

На следующее утро два величайших детектива своего времени в положенный час твёрдой уверенной походкой вышли из своего родного общежития и неспеша направились в сторону главной проходной своей родной Центральной полиции. Поскольку оба они имели на своих специальных вкладышах особую отметку, дающую их обладателям право на свободный вход-выход через проходные своей конторы, они предпочитали приходить на работу не к самому началу рабочего дня, а немного погодя, когда на главной проходной заканчивалась обычная утренняя суета.

– Итак, открытие Большого Совещания намечено на завтра, – заметил по ходу дела Доддс, – Как правило, накануне таких важных мероприятий никаких серьёзных посторонних работ в нашей конторе не затевается… Впрочем, наш шеф всегда был горазд на всякие дикие идеи, – трезво оценил ситуацию он.

– Опять накаркиваете? – высказал недовольство Маклуски, – И как у вас только язык поворачивается говорить о каких-то диких идеях в такой чудесный солнечный летний день!

– Я имел в виду другое: Какая бы идея ни пришла сегодня шефу в голову, мы наверняка сможем выбить её оттуда обратно, – выразил уверенность Доддс, – Если мы почувствуем, что он собирается загрузить нас каким-то дурацким заданием, мы тут же достанем из кармана две бумажки, похищенные нами вчера у Брукса, и начнём обстоятельно рассказывать о наших вчерашних успехах. Это собьёт шефа с толку – и он быстро забудет, каким заданием собирался нас загрузить.

– Пожалуй, нам стоит запасти подобный план действий на случай нежелательного развития ситуации, – согласился Маклуски, – Тогда я предлагаю начать наш новый рабочий день с планового перекура на лестничной площадке пятого этажа! Заодно мы обсудим с вами ещё кое-какие важные нюансы, а также…

– Стойте! – воскликнул вдруг Доддс, – Какой ещё пятый этаж? Боюсь, мы не успеем добраться до курилки… Посмотрите: Шеф уже стоит возле проходной и нас дожидается! Интересно, что бы это могло означать…?