Брокингемская история. Том 9
Шрифт:
– Прогуляемся ещё раз до курилки – там Доддс нам всё и расскажет! – предложил ему тот.
Выйдя из комнаты, они оба оперативно дошагали по коридору до лестницы и заглянули в неформальную курилку. Как и следовало ожидать, Доддса в ней не оказалось.
– Ну и где же он? – не понял Конелли.
– Я – на месте, – откликнулся Доддс, неожиданно входя в курилку почти следом за коллегами, – Вы прошли мимо меня и сами того не заметили… Я притаился за этим злополучным шкафом, который словно нарочно поставлен посереди коридора. Очевидно, точно так же поступил сегодня утром и наш Хардли… Реконструкция событий не вызывает затруднений: Хардли наверняка прибыл в нашу контору из своей «Махорки» около половины десятого. Пройдя по переходу из главного корпуса в ваш малый, он уже был готов начать спускаться по лестнице на первый этаж. В этот самый момент он услышал под своими ногами какие-то резкие стуки и чьи-то несдержанные чертыхания – это Конелли из Отдела Расследований захлопывал фрамугу в импровизированной курилке под лестницей первого этажа… Сделав своё дело, Конелли умчался обратно. Хардли осторожно спускается по ступенькам вниз и выглядывает в коридор. Запомнив, в какую дверь удалился Конелли, наш смекалистый гость быстро придумывает план, как бы ему снова выманить нашего сотрудника под лестницу…
– Кстати, Конелли! – поинтересовался Маклуски, – Когда вы столкнулись с этим типом в коридоре, он вам что-нибудь сказал?
– Только самые общие приветствия и пожелания, – припомнил Конелли.
– Может быть, он при этом улыбался и самодовольно ухмылялся? – уточнил Доддс.
– Ну да, разумеется, – подтвердил Конелли, – Собственно, он почти всегда ухмыляется, если ничем не возмущён…
– Всё сходится! – сделал неутешительный вывод Маклуски, – Судя по всему, он ухмылялся как раз потому, что его распирало от гордости ввиду похищения им у вас этой документации…
– Стойте! – воскликнул вдруг Конелли, – Да, ваша догадка выглядит вполне правдоподобно… Но объясните мне тогда, будьте добры: Куда этот тип дел мою документацию после похищения? Когда я встретил его в коридоре, у него в руках было совершенно пусто!
– Может быть, он запихнул похищенные предметы за пазуху? – высказал предположение Доддс.
– Это было бы невозможно ввиду их большого формата и твёрдых обложек, – напомнил Конелли.
– Значит, он уже успел избавиться от них за минувшие полчаса, – не затруднился с ответом Маклуски.
– Но каким же образом? – задумался Конелли, – Далее в нашем отсеке нет дверей на улицу. Чтобы выйти из корпуса, необходимо снова вернуться сюда, пройти по коридору и подняться по лестнице… Выкинуть документацию из окна Хардли тоже не смог бы, поскольку все прочие окна в коридорах уже задраены на зиму. (Окно в нашей курилке составляет единственное исключение – но им-то как раз этот тип воспользоваться не мог.) Правда, я не могу поручиться за окна ОСУ и технической библиотеки…
– Выкидывание документации в окно Хардли мало что дало бы, – трезво взглянул на ситуацию Доддс, – Допустим, ему удастся пройти мимо вас с пустыми руками и опять подобрать выкинутую документацию с земли после выхода из корпуса… Ну и что дальше? Чтобы вернуться к себе на «Махорку», ему так или иначе придётся проходить через нашу проходную – а наши бдительные ВОХРушники как пить дать обратят внимание на две огромные книжки в его руках, на обложках которых стоит хорошо им известный значок секретности… Таким образом, мы приходим к единственно возможному решению: После похищения документации Хардли оставил её где-то внутри вашего корпуса и покинул его налегке, – без тени сомнений заявил он.
– Но где бы он мог спрятать две такие широкоформатные книжечки? – растерялся Конелли, – Я вам уже объяснил: Далее в нашем отсеке расположен лишь отдел связистов – да ещё техническая библиотека…
– К счастью, фронт наших поисков не слишком велик! – нашёл повод порадоваться Маклуски.
– Не будем терять времени! Приступим к поискам прямо сейчас, – принял важное стратегическое решение Доддс, – Начнём, разумеется, с Тафта и его связистов…
Все трое оперативно покинули курилку и решительно направились по коридору в сторону отдела связистов… Впрочем, проходя мимо комнаты технической документации, наученный горьким опытом Конелли ненадолго остановился, чтобы запереть в неё дверь.
– Про нашего Тафта я могу сказать только одно: Он – очень занятый работник, – поделился эксклюзивной информацией Конелли, вставляя свой длинный ключ в большую замочную скважину, – Как к нему ни зайдёшь, он обязательно чем-то занят… Помнится, как-то раз заглянул я к нему в отдел по какой-то срочной необходимости. В момент моего прихода он оказался в одной из подсобных комнат. Его почти не было видно из-под множества проводов и кабелей, с которыми он трудолюбиво возился, как какой-нибудь Лаокоон со своими змеями… Только я просунул голову в дверь, как из кабинета напротив раздался настойчивый телефонный звонок. «Чёрт возьми!» – сказал Тафт, – «Опять кому-то что-то нужно… Конелли, будьте добры, снимите в кабинете трубку и скажите, что я освобожусь через пять минут!» Забежав в кабинет, я увидел там на двух столах не менее пятнадцати телефонов. Определить на слух, который из них звонит, не смог бы никакой Шерлок Холмс… Мне пришлось прибегнуть к методу прямого перебора: Я стал срывать трубки со всех телефонов подряд. (Рано или поздно я должен был добраться до нужного, и звонки бы наконец прекратились.) Словно по закону подлости, звонящий телефон оказался по счёту то ли тринадцатым, то ли четырнадцатым из пятнадцати, – (Конелли уже закончил запирать дверь; теперь он со своими двумя решительными коллегами двигался по узкому неказистому коридору вглубь корпуса), – Сняв с него трубку, я сказал, что Тафт скоро освободится, и положил её обратно. Звонок тут же раздался снова – но на сей раз звонило уже что-то другое. Когда я с десятой попытки добрался до нужного телефона, я услышал в трубке голос Главного
Тем временем узкий неказистый коридор привёл троих решительных спутников в самый дальний отсек малого корпуса. Спереди слева по ходу показалась приоткрытая дверь с табличкой «Начальник ОСУ»… На сей раз из-за неё доносились отнюдь не телефонные звонки, а редкие не вполне уверенные постукивания печатной машинки. (Судя по всему, печатающий глубоко задумывался после каждых пяти или шести ударов по клавишам, на ходу сочиняя текст своего литературного произведения.)
Заглянув в кабинет, новоприбывшие обнаружили в нём своего давнего знакомого Тафта, который, собственно, и являлся начальником ОСУ. Главный связист Центральной полиции отличался высоким ростом и необыкновенной стройностью – то есть, проще говоря, был чересчур длинным и худым, чем-то напоминая те самые провода и кабели, с которыми он имел дело по долгу службы… В данный момент он сидел на стуле возле небольшой тумбочки, на которой была установлена старинная громоздкая пишущая машинка, и осторожно колотил по её клавишам одним пальцем. (Лист, вставленный в машинку, был уже заполнен напечатанным текстом примерно на треть. Похоже, сочинение очередного литературного опуса было в самом разгаре…) В другом углу кабинета стояли уже упоминавшиеся два стола с пятнадцатью телефонными аппаратами… Рядом находился большой шкаф. Сквозь его приоткрытые дверцы можно было разглядеть не менее десятка других аппаратов, пока ещё никуда не подключённых и лишь дожидающихся своего часа на старых пыльных полках. Ну а самая нижняя полка была целиком заполнена всевозможными проводами и кабелями, с которыми так любил возиться их начальник…
– Привет сантехникам! – радушно произнёс Доддс, первым заходя в кабинет.
– Кто сантехники? – не понял Тафт, временно отрывая взгляд от клавиш машинки и переводя его на входную дверь.
– Вы, конечно! – улыбнулся Доддс, – (Ведь не мы же!) У вас на двери чёрным по белому написано: «Начальник ОСУ». А эта аббревиатура, как несложно догадаться, означает: «Отдел Сантехнических Устройств»…
– Сами вы – сантехнические устройства! – осерчал главный связист Центральной полиции, – ОСУ означает: «Отдел Слаботочных Устройств», да будет вам известно!
– Тысячу извинений! – пробормотал растерявшийся Доддс, – Похоже, я вас с кем-то спутал…
– Кстати, Тафт, не могли бы вы раскрыть нам секрет: А что всё-таки означает термин «слаботочные устройства»? – не смог сдержать любопытства Маклуски, – Может быть, у ваших устройств слабовата точность…?
– Сразу видно, что вы в технике слабоваты, – усмехнулся начальник ОСУ, – Слаботочные устройства – это те, где используется слабый ток. Наш отдел занимается лишь телефонной связью и сигнализацией, да ещё информационными кабелями. Всякие там силовые кабели к нам не относятся – за них отвечают электрики. Не интересуют нас также и спутниковые тарелки с антеннами – они относятся к ведению ОКС (Отдела Космической Связи). Между прочим, с начальником этого ОКС, Хакстоллом, у меня – давние счёты… – он указал пальцем на тумбочку с пишущей машинкой.
Новоприбывшие настороженно уставились на тумбочку. У них возникли было опасения, что её дверца сейчас приоткроется, и из неё вылезет сам начальник Отдела Космической Связи собственной персоной… Впрочем, тревога оказалась напрасной – палец Тафта указывал не на саму тумбочку, а на установленную сверху неё печатную машинку.
– Эта история тянется уже полгода, с этой весны, – продолжал Тафт, – Администрация поручила нам с Хакстоллом внедрить в Центральной полиции спутниковую связь… Для этого требуется установить спутниковую тарелку на крыше главного корпуса и протянуть от неё кабель в антенный корпус. Протягиванием кабеля должен заниматься наш ОСУ, но тарелку и всё прочее должен ставить ОКС… Как и следовало ожидать, за минувшие полгода дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Мы не можем протянуть кабель, пока Хакстолл не установит свою дурацкую тарелку – а сам он не хочет ничего ставить, пока мы не протянем на крышу наш кабель. Вместо того, чтобы работать, этот интриган каждую неделю пишет служебные записки Директору и валит все шишки на наш ОСУ: Дескать, это Тафт валяет дурака и тормозит всю работу. Мне волей-неволей приходится отвечать… Теперь я и сам каждый понедельник сочиняю кляузу на Хакстолла, – он кивнул на листок бумаги, вставленный в машинку, – Так вот и работаем… Если заранее не отбрыкиваться от их вздорных обвинений, эти ребята в один момент сживут тебя со свету. Да и ладно бы Хакстолл был такой один! Но ведь в нашей замечательной Центральной полиции едва ли не каждый отдел взял себе за правило по малейшему поводу жаловаться на связистов… Вот, посмотрите! – он раскрыл дверцу тумбочки и продемонстрировал гостям целую гору аккуратно разложенных по полкам бумажных листков, – Все, кому не лень, сочиняют на нас служебные записки: то Тафт им что-то не проложил, то Тафт им что-то не установил (а если и установил, то оно уже якобы не работает). И в чём только не обвиняют наш несчастный ОСУ…! Иногда просто уши вянут читать подобный вздор! – взорвался он, – Ну куда, скажите пожалуйста, я проложу им новый кабель, если все каналы переполнены старыми? Кабелей уже столько повсюду понапроложено, что аж пол дыбится. Куда ни ступишь – обязательно напорешься на чей-то кабель… В старые каналы новые кабели уже не влезают. Нам позарез требуются новые каналы… Но кто будет их рыть? Опять Тафт своим носом, как трудолюбивый слепой крот? К сожалению, мне совершенно некогда этим заниматься. У меня катастрофически не хватает времени на работу, – пожаловался он, – Иногда приходится торчать у себя в отделе до поздней ночи. Но толк от этого бывает далеко не всегда… Помнится, этим летом мы однажды в пятницу всем отделом праздновали чей-то день рождения. Я утомился до того, что ближе к ночи совершенно отключился и перестал что-либо соображать. Очнулся я лишь в воскресенье днём у себя дома… Как потом выяснилось, вечером в пятницу моим коллегам пришлось буквально на руках выносить меня с рабочего места и везти домой на метро, как какое-нибудь бесчувственное бревно…