Бронеходчики. Гренада моя
Шрифт:
Но случилось то, что называется случаем на миллион. Ну, может, поменьше. Один из осколков умудрился попасть в небольшую щель обратной стороны сочленения левой ноги, как раз выставленной вперед. Попытка привести ногу в движение – и металл закусило, напрочь заклинивая механизм. Судьба многотонной машины сейчас зависела от куска весом менее десяти граммов.
Хм. Вообще-то, не только от него. Машина, какой бы громадиной она ни была, машина и есть. Главное – это тот, кто заставляет ее двигаться. Разумеется, это не значит, что пилот всесилен. Но порой все же способен
Едва ощутив неладное, Азаров тут же скользнул взглядом по многочисленным манометрам и выхватил отвечающий за давление в сервоприводе левой ноги. Стрелка, дрожа, замерла в желтом секторе, едва не доходя до красного. Будь у него сейчас все в порядке со слухом, и непременно услышал бы завывание предохранительного гидравлического клапана.
Благодаря невероятному чутью Григорию удалось удержать равновесие и под вой гидросистемы выпрямиться на негнущейся ноге. «Крестоносец» на секунду замер истуканом с наведенной на цель пушкой. Хлесткий выстрел. Очередной трассер скрылся в утробе машины. Пусть с расстояния около сотни метров и видно не больше метра корпуса с торчащей из него пушкой, это не имеет значения. Во всяком случае, для Азарова.
Покончив с командирской машиной, Григорий вновь привел свой бронеход в движение. На этот раз шел, выставляя вперед не выпрямляющуюся до конца правую ногу и подтягивая левую, заклиненную в распрямленном положении. Представить себе инвалида с загипсованной ногой, и картина будет один в один.
Следующий выстрел, и на этот раз снаряд угодил точно в грудную пластину. Взрыватель сработал штатно, и Григория словно приложили по голове дубинкой. В глазах поплыли радужные круги. Второй снаряд ударил в ногу. На этот раз без последствий, если не считать вновь откликнувшуюся болью голову.
Действуя скорее по наитию, подпоручик дернул тросы, взводя курки на очередной паре рядов реактивных снарядов, а миг спустя отправил один за другим все двенадцать в ближайшего «Тарантула». И вновь военное счастье не обошло его своей щедростью.
Один из снарядов ударил в крышку технического люка, едва выступающего над машинным отделением. Заряда оказалось достаточно, чтобы пробить восьмимиллиметровую броню и добраться до бака с горючим. Машину сразу же охватило жирное оранжевое пламя.
Черный дым, стелясь низко над землей, поплыл в сторону, скрывая Григория от последнего противника. Это позволило прийти в себя, и к тому моменту, когда из-за завесы появился последний «Тарантул», встретить его прицельным выстрелом из пушки.
Все. Это последний. Григорий отказывался поверить, что сумел вывернуться из этой передряги. Еще несколько минут назад он принимал свой последний и решительный бой. Но факт оставался фактом. Все шесть машин либо горели, либо замерли безмолвными стальными изваяниями. Он сделал все, что мог, и даже более того. И теперь уж точно пора отходить.
Подволакивая ногу и гудя сервоприводами, «Крестоносец» двинулся к позициям интербригады. Туда же отползали уцелевшие интернационалисты. Кто-то уже скатился в траншеи, другие только подтягивались. Артобстрел
И тут из-за уреза появилась дюжина «Муравьев». Германская новинка. Шагающие шестиногие бронетранспортеры, предназначенные как раз для гористой местности. Ну и для преодоления водных потоков глубиной до двух с половиной метров. Ясное дело, при наличии твердого дна. Григорий не ожидал, что эти машины появятся здесь. Насколько ему известно, это новейшая разработка, которая едва начала поступать на вооружение германской армии. Но, похоже, немцы решили с ходу обкатать ее в боевых условиях.
Вооружение несерьезное. Один пулемет МГ-34 за щитом. Но зато в своем просторном брюхе «Муравей» способен перемещать по полю боя двадцать солдат, то есть два полных отделения. А вот это уже серьезно.
Пусть и не ко времени, но Азаров все же припомнил свои мысли по поводу защиты десанта на «тридцать третьих». Тогда он жалел об отсутствии броневых щитов. И они это кое-как компенсировали в сегодняшней наступательной операции на «Громобоях» и «Сороках». А вот немцы подошли к вопросу куда более основательно.
Хм. А ведь по всему выходит, это спланированная атака, и пехота действует в связке с броненосниками. А тогда получается, что времени с начала схватки прошло всего ничего. Не может быть разрыв между подразделениями столь уж большим. Они ведь в бою должны поддерживать друг друга.
Только националисты, ну или их германские инструкторы и советники, подошли к делу более основательно. Задача «Муравьев» – в относительной безопасности переправить личный состав через ничейную землю. Четыре же «Тарантула» в их рядах уже служили поддержкой.
При виде этих машин в боевых порядках наступающих Григорий даже заскрежетал зубами. Казалось бы, он вышел победителем, и вот все повторяется снова. Для полного счастья сюда бы еще полную роту, то есть еще два «Крестоносца».
«Тарантулы» открыли огонь, едва Григорий попал в их поле зрения. Машина Азарова изрядно перепачкалась и подкоптилась, но индивидуальные особенности расцветки угадывались легко. Им с Лукьяновым пришлось пожертвовать маскировкой в пользу узнаваемости машины своими. Иначе ведь можно и под дружественный огонь угодить. А между тем ему бы сейчас сойти за своего никак не помешало.
Два бронебойных трассера проскочили мимо. Два других попали в цель. Григорий не успел развернуть машину грудью к противнику, поэтому удары пришлись в спину. Там броня потоньше, с близкого расстояния по зубам даже короткоствольной пушке. Противник же всего лишь чуть дальше сотни метров. Но, к его везению, получившийся наклон брони оказался очень кстати. Оба снаряда, отрикошетив, умчались куда-то вдаль.
Два гулких удара отозвались острой головной болью. Слух, начавший было возвращаться, вновь уступил место нескончаемому монотонному звону. Григорий часто и сипло задышал, брызжа слюной, походя на предохранительный клапан, из которого вырывается перегретый пар с успевающей конденсироваться на выходе водой.