Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург
Шрифт:
— Еще пять залпов по строящимся солдатам.
После первых же залпов из середины лагеря выметнулась бесформенная толпа всадников, продолжающих рубку. Кто там кого рубил было непонятно даже в бинокль. Клубы дыма мешали разглядеть подробности. Интересно, а как генералы управляют всем этим?
Бесформенное конное войско, по большой дуге вытекало из середины лагеря и загибалось к западу, разбиваясь там на ручейки. Похоже, часть свеев успели найти, успокоить и заседлать лошадей и теперь уходят, часть наших за ними гонится, другая часть вышла из боя и теперь перестраивается. При этом в лагере бой продолжается. Первый раз
Стало понятно, зачем нужны яркие знамена и вымпелы — без них вообще непонятно кто где, и которые тут свои. Орудия канонерок молчали. В дыму лагеря слышались крики, выстрелы и звон. Самыми страшными были крики. Аж мороз по коже.
К разгромленному лагерю мерным шагом подходила пехота. Хотя, такими темпами им еще минут 20 идти. От земляных укреплений перед крепостью потянулся строй драгун корпуса. Похоже, Вейде выпустил всю свою конницу. Ба! Да еще и с пятью боевыми двуколками. Туши свет. Интересно, а стрелки как будут определять в этом дыму своих и чужих?
Вышедшая из боя конница клубилась, постепенно формируя новую лаву и по дуге обходя надвигающийся строй своей пехоты. Шум в лагере нарастал. Выходит, рановато списал свеев в строители каналов. От опушки леса раздался слитный залп мушкетов, место дислокации которых выдало предательское облако, более густое, чем окружающий дым пожарищ.
— Четыре залпа по опушке.
Уточнил направление пальцем, хотя все было и так понятно. На этот раз пауза затянулась, канониры примеривались. Спрашивается, чего мы два года готовили канониров на канонерки, если они даже в идеальных условиях гладкой воды мешкают? Канонерка качнулась, по ушам ударил очередной залп.
А бой и не думал заканчиваться. В клубы дыма, на всем скаку, нырнула змея драгун корпуса, расчищая путь идущим в их хвосте двуколкам. Дальнейшее продвижение драгун можно было определить по звучным раскатам картечниц — будто железной палкой вели по чугунной батарее отопления. Что может так дымно гореть в лагере? И куда они вообще стреляют?
Из-за подходящих коробочек нашей пехоты вырвалась конная лава и врубилась в дым вслед за нашими драгунами. Мама! Они же там поубивают друг друга!
Драгуны выскочили из дыма далеко на западной стороне лагеря и повторили маневр конницы, уходя за спины пехоты и по большой дуге возвращаясь к берегу. Канувшая в дыму конница так и не появлялась.
Сверкая штыками, в дымы вступила наша пехота. Они там нашу же конницу не перестреляют? Только сейчас заметил — сжимал поручень рубки так сильно, что содрал с него серую краску. Отвратительно покрасили! Краска совсем на железе не лежит!
Оторвался от наблюдения за боем. Точнее за совершенно непонятной мешаниной. А наши драгуны закончили полукруг и начали разгон для нового рейда по лагерю. Еще и картечницы за собой тащат! И это и есть военная операция? Мдя. Для полного счастья в эту мешанину еще и нам пострелять надо.
— Банить орудия. Без приказа больше не стрелять.
Банить, в принципе, не обязательно — но это снизит градус напряжения пушкарей — а то они могут и пальнуть случайно.
Бой продолжался еще около часа. Просто не засекал точно время. Если победитель сомнений не вызывал — то результаты, а особенно потери — сильно интересовали.
Канонерки снялись с якорей и малым ходом продолжили подниматься к крепости. Но чем ближе мы подходили, тем чаще тыкались носом в мели. Похоже, до крепости не дойдем — уж больно причудливый тут фарватер.
Наши драгуны, вместе с картечницами, окончательно вышли из боя, точнее из добивания — видимо им, просто не хватило места в этой толпе. Могу их понять — тоже не люблю толкаться локтями.
Канонерки так и встали на якоря, не доходя до крепостей. Проедусь на двуколке.
На земле сражение воспринималось еще острее, чем с борта Духа. Иной ракурс, и иные ощущения, особо подчеркнутые сильным запахом пороха, исходящим от картечницы.
В крепость ехали шагом. Торопиться уже было некуда — за спиной затихали звуки битвы, оставляя только гомон и стоны, слышимые даже с такого расстояния. Надо будет флотских медиков временно откомандировать в крепость.
Вокруг простиралось поле, взрытое прошедшими тут конными лавами. Двуколка ощутимо подпрыгивала, неприятно массируя ляжки. Подглядел посадку второго номера — на корточках. Оказалось — гораздо мягче, но крайне неудобно с непривычки. Еще и держаться надо постоянно.
Подъезжая к крепости — видел следы ее штурма. Правда, уже сложно было различить, где чьи штурмы наследили, но этой осенью крепости досталось от души. С южной стороны земляные валы перед стенами вообще выглядели жалко, а перед ними земля напоминала пашню осенью, да еще и с глубокими колеями подозрительно знакомых размеров.
Перед воротами Нарвы ожидал представительный прием — не только на флоте есть бинокли.
Встречать процессию сидя на корточках и держась за станину картечницы — выглядело не по-адмиральски. Поднялся, с трудом ловя равновесие. Только руку за обшлаг заложить осталось для полноты героической картины.
В итоге спрыгнул с двуколки и просто пошел навстречу Вейде и толпе офицеров. Генерал нервничал, не зная как себя вести — то ли доложить, то ли по простому … Обнялись. Успеем еще с докладами. Вижу — задачу выполнили, людей зря не клали. Остальное — нюансы. Где бы угольком березовым разжиться? А то явно ведь не просто так за стол зазывают.
Все же удалось уединиться с Вейде и двумя полковниками для деловых разговоров. Поведал им, что в устье Нарвы ждут полки, и у истока Невы ждет Петр. Нарвские полки свой праздник уже заслужили — а у меня пока еще поход и будни.
Вейде перешел к докладу. Он рассказывал, уже не придерживаясь протокольного языка, а перед глазами возникали картинки этого похода на Нарву.
Как полки ускоренным маршем шли от Новгорода, и не реагировали на конных патрулей свеев, всем своим видом демонстрируя — что это только авангард большой армии. Потом переправа двух рот через реку Нарву, отбитые вылазки свеев, лихорадочное наведение двух мостов из понтонов. Этот момент генерал особо живописал — так и виделись притапливаемые, чуть не до краев, понтоны, по которым катили пушки, гомон людей и ржание лошадей. И все это под канонаду отбиваемых конных вылазок из крепости. Даже для меня стало неожиданностью, что мосты навели за три часа, и два полка пошли по ним, когда солдаты, по плечи в ледяной воде, еще крепили последние понтоны. Для свеев это стало значительно более неприятной неожиданностью.