Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург
Шрифт:
Встретили и караван ганзейцев — их крайне интересовали захваченные трофеи, но купцам намекнул, что решать эти вопросы им не по чину, на то совет есть — с ними, и буду обсуждать бартеры, да и то, только после аудиенции у Петра. Не сказать, чтоб купцы расстроились — им пока хватало поля для деятельности. Да и на личные трофеи морпехов это правило не распространялось, с ними купцы могли заключать персональные сделки. Благо, большинство морпехов были грамотными, умели считать и видеть выгоду — не даром с капралами проводил краткий ликбез «что, где, чего стоит, и как действуют купцы».
Инвентаризацию берегов закончили
Памятуя свежие впечатления от опустевшей Риги, Выборга и нехватке рук на побережье у корпусов — отправил дежурную птицу за транспортами, свозившими трофеи на Готланд. Минимум один рейс с людьми транспорты сделать успеют.
Вообще, Петербург радовал, как может радовать квартира в самый разгар ремонта — когда кругом мусора по колено, везде висят непонятные ошметки, но в строительной пыли витает призрак исполнения мечты.
Мое прибытие на стройплощадку стало тем щелчком, который прорвал плотину. Сутками ко мне шли мастера, как наши, так и иностранные. Вызвал шок у иностранцев, отказавшись решать их проблемы, пока они не объяснят их мне на русском языке — вон, итальянцы первого набора уже весьма бегло и витиевато объяснялись на языке своей новой родины, привычно дополняя язык жестами — есть с кого брать пример.
Нашел работу для художников, которые маялись в ожидании хоть одной отштукатуренной стены, которую можно будет расписать. Посадил их рисовать ростовую картину на беленом холсте с условным названием «Россия». На все их крики, что одному только грунту надо месяц сохнуть дал три недели на всю картину. Ну и выдал множество своих набросков, как должна выглядеть территория России, после всех перетрубаций прошедших лет и последних событий. Рисовать специалистов попросил красочно, с рыбами, всадниками и ангелочками, которыми так любят украшать карты этого времени.
Задумка была проста. Слова — это одно, а вот зрительная картинка … тут уж Петр упрется на всех переговорах, стараясь подогнать реальность к моему вымыслу. Особенно если красиво нарисуют.
Первую неделю, прожитую в Ниене, могу оценить как кошмарную. В Вавчуге так не уставал даже в разгар карусели. И спрятаться от этого потока было просто некуда — кругом выкорчеванное поле, с вырезанным кустарником, да земляные отвалы.
На вторую неделю жизнь слегка наладилась — начали работать назначенные мной кураторы направлений, и меня посетила прекрасная идея — переехать в казармы Двинского полка, спрятанные за земляным редутом у строящегося Петропавловского форта. Вот так форт и стал резиденцией губернатора, которого временно заменял.
Немедленно возник вопрос о мосте. Даже думал перенести резиденцию на левый берег, лишь бы не начинать еще один затратный проект. Но потом решил, что лучше сделать хорошо сразу, чем потом десяток раз переделывать — тем более, этим летом немножко «мародерствовал», и деньги были. В кой-то веки у меня завелись монетки. Разве это не повод их немедленно потратить?
Перебирал с мастерами представленные проекты моста. Чувствовал
Не прониклись мастера еще новыми технологиями. Набросал им эскизик, как этот мост вижу — с высокими каменными быками, башнями и разводным пролетом. Порадовался азарту, появившемуся в глазах специалистов … да, именно так, приведем баржи с камнем и затопим, да еще и камедью зальем, а балки разводных пролетов железными сделаем… а вот вид, и чтоб с набережной гармонировал — это, мастера, вы уж сами …
Землекопы жаловались на строителей, что мешают им рыть каналы, строители на каменщиков, что задерживают поставки, каменщики на нехватку инструмента и барж. На транспортников вообще все жаловались, но пополнялся маломерный флот крайне медленно. На строительство и так стекались все мелкие посудины, собранные на Балтике. Транспорт оказался узким местом. Особенно команды на плавающую сборную солянку.
Отбирать суденышки по, уже почти своему, берегу Финского и Ботнического залива — не хотелось. Зачем искусственно завышать напряженность с местным населением? Пришлось вникать в графики поставок и оптимизировать их в меру сил. Капля в море. Ладно, пусть капает. Глядишь, полная чаша и наберется.
Если честно, просто до конца не осознавал, на что подписываюсь. Быстрее всего рыли каналы — оказывается, вырыть новый канал быстрее и проще, чем углубить, очистить и выровнять берега у существующей речки. Вот и рыли, практически не опираясь на ландшафт, данный природой. Причем, при такой толпе народа и технологиях, внедренных мастерами из Вавчуга, каналы вытягивались прямо на глазах. От воды их отделяли только тонкие перемычки.
Дальше начинались проблемы. Берега сразу одевали в камень, пока воду не пустили. Но камня было катастрофически мало. Баржи из Ладоги пустели, за считанные минуты и у причалов толпился народ с подводами, споря, чья дальше будет очередь. Кирпич на строительство домов везли ганзейцы, и его было не больше, чем камня. Наши купцы мышей не ловили, обеспечив подвоз менее тысячи подвод кирпича. Мастерские, по производству кирпича на месте еще только калили первую закладку. Затык.
Мастера предлагали строить из дерева, которого было в избытке — отказал. Из дерева делаем только времянки, где живут рабочие, с последующим их сносом.
Вот такая проблема. Даже при наличии людей и денег — строительство идет еле-еле. Быстро выходит только копать да разбивать парки.
Второй по значимости стала проблема обустройства людей. Стихийное рытье землянок прошлого года перешло в войну Двинского полка против болезней. Мысленно повесил себе медаль на шею, за догадливость. Кабы не лучший, из обученных, полк — на стройке начались бы проблемы. Ребята справились с болезнями и потасовками, составляя гигантские списки запросов на поставки медикаментов и ТПН. Даже решились полковую казну тратить, отправляя женщин, пришедших на стройку со своими мужиками, на сборы трав и ягод. Объявил морпехам благодарность от лица государя и устроил разнос строителям общинных домов. Им что? Леса мало?! Или людей? Обещал, что если и этой зимой строители будут куковать в землянках — Петербург обзаведется лобным местом. И вовсе не от слова «лоб», которое на Руси обозначало, в том числе, крутой спуск к воде, а от словосочетания «рубить лбы».