Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург
Шрифт:
Вообще, со смертностью на строительстве боролись всеми силами, и довольно успешно. В мое время бытовала легенда, что, Петербург построен на костях, и там погибло до 300 тысяч человек. Но легенду эту, отчего-то, раздували в основном иностранцы, и особым доверием она пользовалась у англичан. Не наводит на мысли?
Еще одной легендой стал массовый, подневольный труд на строительстве. Тут сложно сказать — пленные действительно работали, тысяч десять точно было, и их ежегодно сменяли на свежих, так как работа считалась тяжелой, и работали пленные «вахтами». Но проживало то на строительстве около 40 тысяч. Остальные тридцать работали вольнонаемными, получая зарплату и работая по 3–5
Если проще — лжа это все. Придумки класса медведей, бродящих по улицам.
Вот волки на улицах Питера в это время встречались. Это лично видел. Перебегали по сухим каналам, и рыскали между, не разровненными, земляными отвалами — напоминая стаи собак моего времени. Зайцев видел — несущихся по стройке как угорелые, и петляющих меж ловящих их мужиков. Даже лис видел, нарезающих круги у опушки. А вот медведей не было. Придумки это. Как и выдумки про сотни тысяч умерших.
Разгребал дела до конца сентября. Потом пошли сплошные дожди, и работа на строительстве замедлилась, давая возможность каменотесам исправить положение с материалами.
Собственно, самые больные вопросы разгреб, кипы заказов на поставки, в том числе и железных ферм, получил — и можно было продолжить путь. Вот и продолжил, возглавив почты тысячу мужиков с шестью сотнями подвод, ведя караван к речке Ижоре, или Инкери, как ее называли встарь.
Ижорские земли имеют историю не менее разнообразную, чем Финский залив. На впадении Ижоры в Неву, так называемой Усть-Ижоре, не только бился Александр Невский, вместе с родичем Пушкина — тут, позже, творились еще и дела государственные. Меньшиков, бездарно, строил плотину и прочувствованно возводил, свой летний дом. Тут стояла первая в Петербурге верфь, опередившая даже Адмиралтейство, тут и дела церковные творились, особо Петром почитаемые — так как он родился в один день с Александром Невским, и считал его своим покровителем. Богата река историей. И еще богата перепадом высот, песком и глиной на своих берегах, да густым строевым лесом.
Вот за всем этим и шел наш караван.
От Петербурга до закладки в Усть-Ижоре поселения под будущую верфь — два десятка километров вдоль берега. Добрались за день, даже с учетом «поплывших» дорог.
Оставив три сотни людей рубить общинный дом чуть выше по течению Невы, сразу за деревенькой, повел остальной караван вверх по течению Ижоры. Не будем повторять ошибки Меньшикова, и строить плотину, где удобнее, вместо того, чтоб строить, где надо.
К холмам, меж которыми текла река, добрались уже затемно. Шесть километров от устья дались удивительно трудно.
Пока лагерь звякал упряжью распрягаемых лошадей и треском подлеска расчищаемой площадки — поднялся на холм, высматривая серебристую нитку реки в густых тенях опускающейся ночи. Здравствуй Колпино.
Так и просидел весь вечер на холме, куря, и заставляя мерзнуть новую пару хранителей моего картуза, навязанных моим любимым Двинским полком. Как же все медленно! Это мужики только к следующей осени отстроятся, и можно будет завозить людей на рытье отводных каналов, строительство плотины, корпусов завода, и кирпичных заводиков вдоль русла. А когда еще от тех заводов результат пойдет? Строительство города задыхается без железа, кирпича и топлива. Мрак.
Вот почему разрушать выходит много быстрее, чем строить?! И ведь самое обидное — разрушение затягивает, мародерство наполняет мошну, слава, опять же. Победоносных генералов история сохранила, а вот кто руководил стройкой Петербурга в моей истории
Возвращался на стройку придавленный катком проблем, что нарастают в устье Невы. Тяжелое выдалось лето. Надо бы в отпуск. К гроссмейстеру, что ли, съездить? Пару месяцев туда, если налегке, пару обратно и недельку там… Мдя. Зато там солнце, море … османы. Которые, кстати, попробовали таки весной Константинополь на прочность. Подробности этого события собираюсь получить позднее, в виде полных докладов штаба, а пока мне было достаточно, что уже к середине лета бои там превратились в избиение осман и глубокие рейды казаков, флот истратил двойной запас боеприпасов и теперь требовал добавки и замены стволов. Словом, всем медали, а интендантам опять работы по самое не хочу.
Территориальные вопросы на южном направлении будет рассматривать Петр, но на карте, что заканчивают художники, изобразил самый оптимистичный вариант — по реке Фазис, через перевал Северо-Кавказского хребта и дальше по реке Терек. Отчего именно так? Ну, с реками понятно — Фазис, крупнейшая река Закавказья, впадающая в Черное море, с Тереком, впадающим в Каспийское море, та же история. А между ними, в моей истории, лежала ветка Военно-Осетинской дороги…
Вообще, через Кавказ, в моей истории, лежали три ветки:
— Военно-Грузинская дорога. Идущая от реки Терек до реки Кура через два перевала, высотой около 2.5 километров. По этому пути шли основные торговые и завоевательные маршруты средневековья. Вот только Кура, как и Терек, впадала в Каспийское море, и служить границей никак не могла.
— Военно-Сухумская дорога, называемая еще «турецкой тропой» границей служить не могла, так как отсекала самый краешек Кавказа вблизи Черного моря. Просто дорога вдоль побережья.
— Военно-Осетинская дорога, идущая от реки Терек к реке Фазис, которую в мое время называли Риони. Дорога преодолевала один трехкилометровый перевал и составляла в длину около трехсот километров. Такая линия подходила для границы лучше всего, будучи гарантированно проходимой, раз там умудрились проложить дорогу. Да и красивы эти места, говорят, до обалдения. Будет куда туристов водить, если уж совсем с деньгами худо станет.
Еще была дорога, построенная гораздо позже — но там пробивали туннели под горой и мне такое точно пока не осилить. Вот и останавливался на проверенном практикой варианте.
Может, были и еще какие дороги, всего не упомнишь, но карту надо рисовать сейчас, вот и использовал самые близкие, к задуманному, аналогии.
На самом деле, как должны лечь эти трассы — не имел понятия. На карте нарисовал реки и дорогу не просто условно, а на «выпуклый морской глаз». Точнее, используя карты осман, что, судя по виду побережья и самого Черного моря на их «картах» — приравнивалось к тыканью в небо пальцем. Чувствую, если срастется дело с южной границей — проблем будет выше крыши.
Зато в тех местах точно должна быть нефть, которую можно вывозить по Черному морю. Хотя, нефть уже не очень-то и нужна как топливо. Выкручиваемся помаленьку. Вот как смазочные материалы и сырье для нефтехимии, которой даже в зачатках пока нет — нефть будет полезна. Где бы мне учебниками по органической химии разжиться?
Над Петербургом висели тучи. Мелкая морось заставляла скользить по размокшей земле и перепрыгивать лужи. Над Петербургом стояла осень. Холодно и зябко. Опять вспомнил про модернизацию военной формы. В голове пронесся вихрь всяческих «Надо…» и настроение стало окончательно осенним.