Броненосцы Петра Великого. Части 1 и 2.
Шрифт:
Правда, если быть до конца честным — с казнью у Петра получилось бы вряд ли. За две недели подготовил себе пути отступления.
Петр, в запале, прямо тут назначил из свиты претендентов на должности. В долгу не остался. Прилюдно, каждому соискателю, задавал вопросы, как он дела дальше поведет.
Зло задавал. Много врагов нажил. Нельзя таких бездарей на свет вытаскивать, они полумрак предпочитают. Но уж больно обидно было завалить все дело.
Петр опять наорал, чтобы не позорил боярство русское. Хотел ответить, что оно само себя позорит, но сдержался. Может, по этому, градус разговора на спад пошел.
Остаток дня рисовал блок-схему азовского комплекса. Начиная от порта и рейда, заканчивая бригадами бурлаков. Добавил к этому перевалочные склады, причем с разделением, по трем потокам, добро государства, добро купечества и призы, временно складированные, от тех же казаков и солдат Шереметьева. Сам чуть не запутался.
Госпиталь опять же. С прогнозом, на значительное увеличение раненных. Ну и сам флот. Штаб флота в Москве, и с задачами не справляется. Разработка стратегии целиком повисла на адмирале. Так что преемнику рекомендую создать штаб, завести разведку и заняться планированием — так как удара осман ожидаем не позднее чем через полтора месяца. За одно, и кучу скоростных гонцов при штабе завести, что бы каждое решение могли с государем согласовывать, а то кончат, как их предшественник.
Отдельно вынес проблемы лагерей переселенцев, именно во множественном числе, проблемы их загрузки, снабжения и охраны. Отдельно добавил прогноз, по нехватке хлеба, и необходимости распахивания междуречья Волги и Дона силами смешанных артелей, и, само собой охраны для них. Уточнил, что это земледелие потянет за собой инфраструктуру, то есть амбары, молотилки, мельницы и прочее. Да и дома надо строить — палатки это временное решение.
Получилось очень внушительно. Сам ужаснулся, на что замахиваюсь. Зато, расписал весь план на бумаге, что давно хотел сделать, да все руки не доходили. Теперь стали очевидны многие проблемы, которые еще не возникли, и пути их решения.
Начал на других листочках набрасывать мысли по этому поводу, уже не для Петра, а скорее для преемника. Может показаться, что это глупость несусветная, но мне так было проще нервы успокаивать. Сам собрался делать ноги сразу после разговора с Петром.
Пришедшие за мной преображенцы были вежливы. Любезно подождали пять минут, пока на свежем листочке писал прошение об освобождении меня с должности адмирала азовского флота, и назначении на эту должность Крюйса, как человека знакомого с новым флотом, и хорошо зарекомендовавшего себя в боях.
Ну, пожалуй, все. Собирать мне нечего, все необходимое, у меня запасено по пути бегства.
Понес к Петру объемный опус, с планами, схемами и должностными обязанностями. Пара гвардейцев сопровождала сзади. Мало ли бумаги растеряю.
Петр принял один, отправив свою свиту проветриться на улицу. Проветриться действительно имело смысл, в палатке топор еще пока не висел, а вот напряжение плавало. Наше одиночество было, конечно относительным — так как звукоизоляция парусины оставляла желать лучшего.
Адмиральский час был в самом разгаре, и Петр, выслушав мой краткий доклад, теперь просматривал бумаги, запивая их, адмиральским чаем. Но бумаги просматривал внимательно, задавал много правильных вопросов. Присесть, как и налить,
Петр отложил последнюю бумагу, посмотрел на мой спокойно-отрешенный взгляд, и спросил.
— Что князь? Не по нраву опала царская?
— Не по нраву обиду за заслуги получать. Да хулу за то, что все силы, до капли, на благо русское положил. Прости государь, не научился еще смирению, да и не научусь теперь.
Петр помолчал. Он тоже был как-то необычно, для этих дней, спокоен.
— И в чем же ты благо русское углядел? Может в том, что османы теперь ордой на засеки русские пойдут? А может в свитках послов иноземных, коими они меня завалили и требуют отдать проливы — войной грозят. Али думаешь, что, разворошив гнездо осиное, спокойствия Руси добавил? Ну, так сказывай, в чем заслуга твоя!
Теперь помолчать пришлось мне. Не то, что сказать было нечего. Просто старался слова подобрать. Петр не торопил. Он налил себе еще адмиральского чая из штофа, и откинулся на спинку стула. Помолчали.
— Знаешь, государь, мы все тут только потому, что матери наши нас выносили и родили. А им то же было больно и страшно. Почему-то мир так устроен, что все новое в него приходит с болью кровью и страхом. И за него нередко платят жизнью. И у наших матерей был выбор, рожать нас, или жизнь в монастыре провести. И мы тут только потому, что они рискнули. Теперь наш черед. Можно рискнуть, а можно продолжать сидеть на задворках. Ты государь, тебе и решать. Мой выбор ты видишь — и считаю, что риск оправдывает барыш. Никто нам выход к морям не поднесет на рушнике. И все послы иноземные, для России другой доли не желают, как быть кормушкой хлебной для них. Будет война? Да, будет. Но она будет, чтобы мы не делали. Коль твердо дело до конца доведем, сможем и с османами выгодный мир подписать, и проливы за собой оставить, и всю Европу заставить задуматься, надо ли им с нами воевать. Армия большая на юге? Значит, надо новую армию, с новым уставом и оружием, создавать, о которой мы с тобой не раз говорили. Тебе решать государь.
Помолчал. Тишина в палатке разбавлялась только шумом большого лагеря снаружи.
— А заслуга моя. Даже и не знаю. Видишь ли, государь. Не было у России никогда проливов. Она билась за них, как бились за них и другие страны. Много жизней русских легло в Черном море. Но проливов так и не получили. А теперь они есть. И дружба с орденом есть, что дорогого стоит. И силы у султана подорваны. Не одного меня эта заслуга, но и моя долька в ней есть. Коль уж на меня всю хулу возвели, будь с остальными справедлив, награди хоть остальных. А мне нечего больше сказать, не могу оправдываться, вины своей не чуя.
Петр поставил так и не выпитый кубок на стол. Вытащил еще бумаг, откинулся на стул, и начал форменный допрос.
Денег брал? С османами договаривался? Султану угрожал? С флотом своевольничал?…
Список рос и ширился. В принципе, на любой вопрос можно посмотреть с разных точек зрения. Зря, наверное, вообще полез в проливы. Теперь, пожалуй, не отмоюсь. Даже перестал вслушиваться в перечень прегрешений. Очнулся от очередной наплывшей тишины. Уже все? А призывание порчи на скот было? Постеснялся спросить.