Броненосцы Петра Великого. Части 1 и 2.
Шрифт:
Саму историю поведу пожалуй с июня месяца и Архангельского берега Белого моря куда я наконец то доехал в свой долгожданный отпуск. Многие подробности мне уже и не вспомнить, за давностью лет. Хотя, начал вот записывать и из памяти так и полезли сценки из той жизни. Попробую собрать из них единое повествование, времени у меня теперь много.
Глава 1
Первая походная ночевка, отвык за год от пенки и спальника, не заснуть. Тент палатки похлопывает от усиливающегося ветра. На пляже, уткнувшись острыми форштевнями в крупную гальку, дремлет Катран, сонно переваливая под ветром плохо закрепленный гик с борта на борт. Мне из палатки хорошо слышно как звякают натягивающиеся снасти, и это то же мешает уснуть. Решив бросить себя насиловать, выбираюсь наружу, подбираю забытый снаружи пендель, успевший набрать на себя росы, и усаживаюсь на него. Белые ночи Белого моря уже вступают в свои права, читать еще нельзя но собрать лагерь можно вполне. Но лень. Закуриваю. Смотрю как море начинает наползать на берег, поморы называют это — море вздохнуло. Очень похоже. Огромное живое существо то искристо-ласковое а то и зло-ревущее, чаще просто свинцово нахмуренное и вздыхающее два раза в сутки. По выписке, заготовленной мной на этот месяц заблаговременно, пик прилива будет к раннему утру. Пожалуй, не буду ждать второго вздоха, а прилягу на отливную грудь первому. Катамаран собран, вещи переупакованы в гермы, собрать лагерь смогу за два часа с ленцой и пивом, бессонница усугубленная белыми ночами — нет смысла откладывать старт. Ветер только вот свежеет, но пока ничего страшного. Достаю вторую сигарету. Собирать лагерь по прежнему лень а время не поджимает. Ладно, буду последовательным — кусты, котелок, катамаран.
Примус шумит как маленький реактивный двигатель. На этот раз выяснилось, что забыл дома ветрозащиту ну да это мелочи, помниться москвичи собрав катамараны в Кандалакше выяснили, что забыли паруса на Иваньковском водохранилище (водоем не опознан — прим. ред.) в подмосковном парусном лагере «Крапива» вот это был экстрим. А ветрозащита мелочь, пенкой обойдусь. Первый утренний кофе особо хорош. Возвращает к жизни. Но собирать лагерь лень по прежнему. Наверно пошел откат от вчерашней лихорадочной постановки лагеря и сборки катамарана. Буду считать это периодом адаптации а не плохими предчувствиями. Но на всякий случай пойду под первой полкой рифов на гроте. Раз уж выхожу пораньше, то имею право спокойно потрамваить первый ходовой день маршрута. Увязывать вещи на катамаран дело муторное. Мыслями ты уже в море а суровая действительность цепляет тебя за штаны и тащит назад к обыденности. Кстати, надо будет герму с кухней переложить в корму, как самую тяжелую, а то волна расходиться а всплытие носами на волну у катамаранов больное место не любят они по волнам скакать, их стихия резать воду и выжимать ветер. Все, буду считать, что вещи увязаны и катамаран к походу готов. Строгого маршрута как обычно нет, есть хотелки. Пойду от Архангельска на Кандалакшу через Соловецкие острова, куда же без них. Будет все плохо — сойду с маршрута в Кеми, а будет хорошо, пойду после Кандалакши в сторону Умбы. Поход не на один день понятно, но за имеющиеся две недели мне таким маршрутом до горла Белого моря не дойти, так что можно просто расслабиться и получать удовольствие. Прилив на пике, катамаран качает скромная прибойная волна, самое время поднимать паруса. Разворачиваю стаксель с закрутки он хлопает наполняясь ветром и приветственно машет шкотовым углом, привычно обтягиваю стаксель вглядываясь в дно, ожидая момента когда глубина станет достаточна для опускания руля и шверта. Глубина нарастает стремительно десяток секунд и плавники
Первый ходовой день, седьмой час вахты. Усталость уже берет свое. Погода продолжает портиться. С гребней волн летит пена и стелиться длинными шлейфами. Зверь по имени море нахмурился и засвистел в снастях. Стаксель уже давно свернут и на гроте взята вторая полка рифов. Где то на левом траверзе, судя по GPS (неизвестная аббревиатура, предположительно относящаяся к навигации — прим. ред) примерно в 30 километрах залив Унской губы. Похоже пора туда прятаться. Доворачиваю на запад и начинаю ломиться сквозь волновую толчею почти на полном фордаке. Как обычно для Белого моря, погода портиться быстрее, чем ты от нее убегаешь. Рискую закрепить руль и броситься к мачте убирать грот. Сбрасываю фалы со стопоров и нещадно пихаю грот в сумку, благо большая часть уже свернута рулоном при предыдущих рифлениях. Грот бьется в руках как крупная рыба. Катамаран оставшись без тяги начинает разворачивать лагом к волне. Крайне паршиво. Ложусь на сопротивляющийся грот пузом, прижимая его к палубе а сам тянусь к стаксель шкоту. Чуток выпускаю шкотовый угол стакселя из закрутки, искренне надеясь, что ветер распушить закрученный стаксель просто не успеет а маленький платочек торчащего стакселя сыграет роль флюгера. Главное не встать к волне боком, волна разошлась уже злая и с гребнем. Стаксель стабилизировал Катрана вполоборота к волне, и то хорошо но фал закрутки ползет в стопорах, намекая что это не на долго. Лихорадочно уминаю грот в сумку, ткань жалко, совсем еще свежий рип-стоп но эти мысли на втором плане. Из бокового кармана сумки достаю фаловый угол триселя, дальше по отработанной схеме вздергиваю трисель на мачту пониже и начинаю разгонять катамаран, пока он не приходит в чувство и начинает слушаться руля. Последний финт — закручиваю как могу плотно стаксель, в очередной раз кляня себя за леность и отсутствие штормового чехла для него. Теперь снова можно побороться. Ход есть, значит и управляемость есть, мой брезентовый трисель порвать будет непросто, даже разыгрывающейся непогоде, сам я уже давно на шлейке и пристегнут к спас-концу. Поборемся зверь по имени Море? Я чувствую, ты не на меня злишься, просто я попал под чужую раздачу, мне от этого конечно не легче но и пакости лично мне ты делать не будешь, не вырастут неожиданно прямо по курсу скальные клыки и не догонит со спины аномальная волна-убийца. Ты изначально считаешь тех, кто ступил на твое тело способными справиться с твоим крутым нравом и никаких поблажек никому не даешь, ни возраст ни чин для тебя ничего не значат. Критерий только один — справился — можешь ходить дальше, не справился — больше не подходи в случае если первый раз уйти удалось. Я пока справлялся. Но погода продолжала стремительно ухудшаться. Если раньше казалось что мокро, то когда ударили заряды ледяного дождя все бывшее ранее оказалось цветочками. Дождь теоретически лил с неба, но непрерывные струи воды летящие практически параллельно поверхности моря и прорубающие в волнах целые просеки зрелище фантасмагорическое. Для полного сюра не хватает молний ветвящихся по всему небу. М-дя, зря я так. Молнии оказывается то же есть просто их не видно за этой водяной вакханалией и не слышно если далеко, зато слышно если совсем рядом ударяет. И у меня такое впечатление, что молнии ко мне пристреливаются. Вечная дилемма моря можно сбросить мачту опасаясь молний но катамаран потеряет ход и станет неуправляем, да и мачту я только на берегу смогу поставить. Можно оставить как есть и сосредоточиться на убегании от шторма в Унскую губу, но вполне реально получить молнией в металлическую мачту. Все эти рассуждения о заземлении мачт на лодках как были так и остаются от лукавого — когда в тебя попадает заряд в несколько гигавольт с током в канале десятки тысяч ампер а вокруг тебя соленая вода впору задумываться о метафизическом. О чем я собственно и задумывался, убрав на всякий случай части своей тушки максимально далеко от железных элементов конструкции. Молнии лупили уже практически непрерывно, эту бы энергию да в мирных целях. Оценив по самой скромной шкале выплеск энергии все энергостанции мира вместе взятые стояли бы нервно куря в сторонке. Статикой был наполнен весь воздух вокруг, огни святого Эльма должны были бы плясать по всей лодке, но видимо шквальный ливень их расхолаживал. Хотя коронные разряды на топе мачты уже было видно даже за сплошной стеной дождя. Оставалось продолжать бороться, успокаивая себя очень скромной фактической статистикой прямого попадания молнией в лодку. И тут я пополнил собой статистику. Свет и рев по ушам. Похоже молния все же прошла стороной зацепив меня краем канала. Руки трясет, зубы стучат — начинаю представлять как чувствуют себя на электрическом стуле. Черт с ним, с неуправляемым дрейфом — тянусь выдернуть стопор наветренной ванты, это гарантированно завалит мачту вперед и с минимальными потерями. Но дотянуться не успеваю. Еще один рев и вспышка магния по глазам, по пробитому ионизированному каналу от первой молнии пришла ее подружка, а я похоже глубже зашел в область поражения. Зрение не стало, точнее оно стало огненно черным, на огненно белом фоне, как будто смотришь на солнце, угольно черным силуэтом прорисовывался весь катамаран, было видно даже тонкий трос пережженного штага начавший свое падение на палубу и увлекающий за собой закрученный стаксель. Мысли казались вялыми а время остановившимся. Успел поругать себя за проскочившую мысль что бог любит троицу, когда пришла третья молния. Я даже видел как она накатывается, яркий шар и отходящие от него концентрические кольца. Успел подумать — прямое попадание и мир выключили.
Но как не странно не выключили ощущения. Подо мной так же швыряло палубу катамарана, в спину рубили плети дождя, пробивая штормовку практически навылет. Только теперь без звука и изображения. Румпель под рукой ощутимо дрожит, лишний раз подтверждая свою реальность. Похоже мне все же стоит еще задержаться на этом свете. Курс прежний, и зверя по имени море не интересует может ли капитан управлять. Ориентируюсь по курсу на угол удара дождевых струй в спину. В моей внутренней вселенной тишина и темнота только хороводом бродят мысли. Когда я сменю курс на значительный угол, мачта, держащаяся только на двух вантах и напоре ветра неминуемо упадет. Если мне конечно не привиделось что молния пережгла штаг, но проверять не хочется. Время принятия решения еще есть, не ощущаю рядом берега, а теперь только и остается как верить своим ощущениям. Искренне надеюсь на возврат слуха и зрения. Слух похоже медленно возвращается, уши болят немилосердно, наверняка и кровь идет но главное начинаю различать шумы, значит и прибой должен услышать. А зрение по прежнему в нокауте. Тянусь за капитанским термосом с чаем чая там уже почти нет, допиваю остатки одним глотком. Высыпаю на ладонь заварку, термос подсовываю под ногу, хоть и попал в аврал, а выкинуть жалко. А все что не привязано к палубе во время шторма можно считать выкинутым. Выдергиваю из под непромоканца малую упаковку бинта, и сбросив капюшон штормовки обматываю разок голову по глазам. Теперь разложить заварку на глаза и докрутить поверх остатками бинта. Вроде минутное дело, но пока был с голой головой успел не только промокнуть до трусов включительно но и замерзнуть до костного мозга. Зато наверняка смыл кровь с ушей и лица, если она там была. Упаковываюсь обратно, теперь надо сосредоточиться. Предположим, что ветер поменялся не сильно — тогда я на курсе сближения с Унской губой. Пройти Чертовы Рога и россыпи камней на входе в бухту ориентируясь только на слух практически не реально. Остаются два варианта, либо услышав прибой снимать повязку и надеяться на восстановление хоть какого то зрения, либо выбрасываться на берег по слуху, скорее всего с разрушением катамарана. А с другой стороны, в штормовом шуме да еще с ослабленным слухом могу услышать прибой слишком поздно. Приятного мало. GPSка мне ничем не поможет, говорить она не умеет а табло я не вижу, карты так же проходят мимо под ручку с компасом. Нет на борту навигации понятной на ощупь. Остается только развитое воображение да полная кубышка памяти. Мысленно черчу курсы и предполагаемые сносы, вношу поправки на течение и волну. Прилив уже начался, он должен помочь затянуть меня в бухту если сильно не ошибусь с поправками курса. Перепроверяю свою мысленную схему и доворачиваю на 7 градусов к северу. Не доверяя голым ощущениям щелкаю ногтем по абрису компаса, у него по внешнему кольцу нанесены рисками градусы для взятия пеленгов. Подставляю ладонь струям дождя отщелкиваю 7 градусов и поворачиваю катамаран до возвращения прежнего ощущения струй на ладони. Шаманство какое то. Если ветер зайдет, меня точно выбросит на камни. Продолжаю очень внимательно слушать свое ощущение моря и прислушиваться к шумам. Странно только, что не пропищал сотовый о прошествии очередного часа вахты. Либо пищал в период глухоты, либо вся электроника накрылась медным тазом, точнее высоковольтным разрядом. Через час будет ясно окончательно, и примерно в это время намечен подход к берегу. Время тянулось очень медленно. Шторм не стихал но и не усиливался он стал просто фоном к тяжелым мыслям и опасениям остаться без зрения. Не будучи фаталистом по натуре было муторно. Сомнения в курсе и в принятом решении обойтись без неуправляемого дрейфа грызли душу. Намеченный час все никак не мог закончиться или же действительно электроника сдохла. По носу возникло ощущение звука прибоя. Скинув капюшон лихорадочно прислушиваюсь то одним ухом то другим. Звук очень похож и именно по носу. Слева не прослушивается, значит вполне может быть северный берег Унской губы. Плавно доворачиваю градусов на 30 к западу, тут уже не так важна точность, все решиться в ближайшие минуты. Начинаю лихорадочно сматывать повязку. Промаргиваюсь и ничего не вижу. Подставляю лицо хлещющим ледяным струям и промаргиваюсь еще раз. Ощущения песка в глазах так и остались, но появился мираж изображения. Боясь спугнуть чудо прозрения. Вглядываюсь по сторонам. Картинка практически никакая, да и свету маловато, или мне так кажется. Но болтающуюся под ударами ветра и дождя мачту вижу довольно уверенно. Штаг действительно оборван, значит вся эта котовасия мне не почудилась. Теперь основная задача пытаться отклоняться южнее, если правильно помню карту губы, и при этом не уронить мачту. Подводные камни, смертельно опасные для яхты в такую погоду, для катамарана с его малой осадкой практически безвредны. А вот торчащие из воды клыки для катамарана не менее смертельны чем для яхты. Так что начинаю лавировать отклоняясь от малейших проблесков пены впереди, лучше ошибиться обойдя просто волны, чем пропустить клык. Пару раз под палубой характерно стукнул шверт, автоматически складываясь наезжая на препятствие а потом так же автоматически выпускаясь в исходное положение, значит цепляю камни бухты, беру чуть западнее. Ветер стихает, похоже меня начала прикрывать южная оконечность губы. Тут уже можно ненадолго бросить руль закрепленным. Бегу к мачте и подергав свисающие фалы убеждаюсь в их относительной целостности. Из бегучего такелажа перебило только топенант ну и бог с ним, спинакер-фала в топовом блочке мне вполне достаточно, оттягиваю им мачту и креплю на место штага. Креплю как попало, времени нет, катамаран опять начинает рыскать. Ветер встретившись с сушей начал выписывать коленца, да плюс еще нагонная волна отражающаяся от берегов сложной конфигурации бухты создает толчею. Но все равно стало полегче и поспокойнее. Теперь медленно и верно идем вдоль берега и разглядев более менее приличный пляж сразу на него выбрасываемся. Сегодня нам с Катраном досталось сильнее чем обычно. Но мы похоже и тут выкарабкались. Ветерок опять подусиливается, значит слишком далеко от берега отошел, подправляю курс и снова вглядываюсь в темно-серую пелену вокруг. Остро к ветру на одном триселе ни один парусник идти не может, вот и подкрадываюсь к полосе прибоя по длинной пологой прямой, почти в галфвинд левого галса. Как только ветер существенно ослаб прикрытый берегом начинаю подумывать о постановке грота на третью полку рифов. Был бы матрос наверняка бы рискнул и поставил, одному в штормовую погоду слишком уж рискованно менять парусный гардероб. Нет пожалуй, на сегодня мой лимит везенья уже наверняка выбран, да еще и с задолженностью. Ползу вдоль берега на триселе, шаг вперед пол шага назад. Волны стали круче, подхожу к мелководью, относительному конечно, меня тут скроет не то что с головой, но и с верхушкой мачты. Прибой слышу уже отчетливый, звук прибоя не резкий а мягкий и раскатистый это очень хорошо, значит впереди не вертикальные стены о которые волна разбивается разом, а довольно широкий пляж, не важно галечный или песчаный, на который волна рушиться постепенно. Зрение до сих пор никуда не годиться, только и способно различать белую пену в серой окружающей хмари. Прибой приближается и пора готовиться к выброске. Пройти прибойную волну на одном маленьком платке триселя против ветра и без скорости это из области фантастики, будем применять старый способ барона Мюнхгаузена, главное к берегу поближе прижаться, желательно на бросок кошки. Прибойная волнение перерастает в откатно-накатную, все, с этого места мне вперед уже хода не будет, пора начинать разбрасывать домашних любимцев. Бросаю руль, он уже не помощник, бегу на нос. Упаковки с кошкой на месте нет. То, что еще не окоченело от погоды замерзает напрочь при виде наступающего северного животного — у меня еще есть становой якорь, но так далеко мне его не кинуть. Бросаюсь на живот, заглядываю под мост. Слава моему ангелу хранителю и вовремя бившим меня учителям, говорившим, пристегнул упаковку к катамарану, а теперь привяжи ее отдельной веревочкой, пусть на ней за бортом болтается если вдруг что случиться. Вытягиваю из воды упаковку с кошкой, выхватываю кошку, буквально разрывая затяжную стропу, и со всей дури швыряю кошку вперед и вверх, туда, где должен быть берег. За улетевшей в хмарь кошкой змеиться тонкий причальный конец, срываясь с уложенной кольцами в упаковке веревкой. Плохо что расправить веревку не было времени, бросок получиться не такой далекий как хотелось бы. Веревка замерла, начинаю ее плавно тянуть, только бы лапы зацепились. Катамаран начинает разворачивать носы к берегу. Пляска на волнах усиливается. Мне, как опытному рыбаку, надо выходить очень крупного земноводного, в несколько сотен килограмм весом вместе со мной и вещами. Добыча взбрыкивает на каждой волне и вполне может сорваться, не известно за что там кошка лапками зацепилась. То отпуская веревку, то подтягивая, продвигаюсь к берегу буквально по сантиметру. Вхожу в прибойную зону. Теперь отчетливо вижу пену прибоя, берег действительно пологий. Волны становятся крутые и с обрушающимися гребнями. С этого момента медлить нельзя. Налегаю на веревку, разгоняя катамаран и… кошку срывает. Да, удачу в долг мне явно больше не дают. Лихорадочно выбираю веревку, надеясь, что либо кошка за что то зацепиться, либо успею
— Помоги еще разик!!!
Дождавшись обрушения очередного гребня волны, притапливаю себя, преодолевая плавучесть спасика, а потом всеми силами рванувшись вверх выскакиваю как дельфин на пол корпуса из воды. В верхней точке с нечленораздельным рыком, вложив все оставшиеся силы, вышвыриваю кошку вверх и в сторону берега. Кошка улетает вместе с кольцами веревки а меня накрывает очередной гребень. Все, последний шанс. Тянуть катамаран с упершейся в дно мачтой, да еще с помощью кошки зацепленной, судя по всему, за песчаный грунт — дело абсолютно бесперспективное. Третьей попытки у меня точно нет. Отцепляю от карабина шлейки спас-конец, связывающий меня с катамараном и вщелкиваю в карабин веревку причального конца. Пару раз дернув, убеждаюсь что конец надежно привязан к носовой балке катамарана. Хлопаю катамаран по баллону.
— Жди меня Катранище, мы еще повоюем.
Выбираю слабину веревки, кошка держит. Отталкиваюсь от катамарана, и перебирая веревку плыву к берегу. Буквально через полтора десятка метров веревка начинает уходить под воду, не далеко же мне удалось зашвырнуть кошку. Тянусь руками глубже как только могу, продолжая перебирать веревку. Вокруг если не ад, то точно его преддверие. Волны бьют, накатываясь сзади, бьют в лицо откатываясь от берега, бьют с боков, вообще непонятно откуда взявшись. Их высота кажется многометровой, хотя это и обман зрения, да и со зрением не все хорошо. Дальше тянуть веревку уже нельзя, слишком большой стал угол ее отхода от дна, еще чуть-чуть и выдерну кошку. Замираю на месте, если можно так сказать о щепке в стиральной машине, принимая вертикальную позу, и вдруг касаюсь ногами дна. Мимолетное касание, потом поднимает очередная волна. Опускает еще раз, касания нет. Значит еще глубоковато, о том, что эта была вершина камня а вокруг большая глубина даже думать не хочется. Рычу сквозь зубы от доставшейся мне в виде судьбы зебры. У нее вместо полосок похоже сплошная гнедая масть. Ну может с маленьким белым пятнышком на храпе. Назвался груздем — полезай в кузов. Иду не крайние меры. Поджимаю под себя порядком окоченевшие ноги, выдергиваю из ножен на голени небольшой и тонкий стропорез. Чиркаю ножом по пуговицам штормовки, расстегивать их долго да и руки плохо слушаются. Лезу ножом под плечевую перемычку спасика, дурак, надел бы спасик поверх штормовки — обошелся бы малой кровью. Режу обе плечевые перемычки, расстегиваю спасик и вытягиваю его из под штормовки, вытягивается очень тяжело, но снять штормовку еще менее реально. Без спасика и в расхлестанной штормовке становиться очень холодно, непроизвольная дрожь переходит в откровенную трясучку. Воткнуть нож обратно в ножны, да еще и хлястик застегнуть мне уже слабо. Втыкаю его в плотный бок спасика по самую рукоять, а спасик застегиваю вокруг веревки, буду жив — вытащу. Нырок в глубину теперь проходит совсем легко. Много килограммовая, набравшая воды одежда, не уравновешиваемая больше спасиком тянет на дно не хуже камня. Перебираю веревку, кошка уже где то близко, главное бы вдоха до нее хватило и чтоб глубина там позволила еще раз вздохнуть ибо в этой одежде мне уже не всплыть. Сильное придонное течение от уходящей волновой воды отнимает последние силы. Воздух заканчивается, тянуть больше нет смысла, спиной ощущаю волнение на поверхности, значит глубина уже небольшая. Перестаю тянуть веревку и дав ей приличную слабину резко отталкиваюсь ногами от дна. Еще один дельфиний прыжок выносит меня над водой, резкий выдох и на вдохе накрывает волна, крутит тянет назад и на дно. Наглотаться успел совсем чуток, сказочно повезло. Перебираю веревку уже как сомнамбула, скоро организм начнет отказывать. У самого дна уже ощутимо болтает, глубина совсем небольшая и тут рука натыкается на кольцо цевья кошки. Остались секунды, лихорадочно продергиваю веревку через карабин шлейки, давая максимальную слабину, какую успею. Выдергиваю кошку из дна, отталкиваюсь от дна и делаю подобие дельфиньего прыжка, на большее сил уже нет. На выдохе швыряю кошку в берег, далеко она не улетела, но и берег совсем рядом, я его не вижу окончательно отказавшими глазами, но слышу буквально в нескольких метрах. На вдохе захлебываюсь основательно, сдерживая кашель выбираю веревку. Пока барахтался меня отнесло на несколько метров назад. Тяну свою последнюю веревку-соломинку. Волны начинают швырять и бить об дно, значит уже берег. Встаю на ноги и пытаюсь тянуть и идти. Волны не оценили наглости смертника, сбивают с ног, пытаются утянуть назад. Тяну, встаю, падаю, снова тяну. В ушах звон, ничего не вижу, пошел общий отказ организма. Встаю в очередной раз и волна поддает под колени, падаю конечно, но в душе улыбаюсь, раз волна подсекает так низко, значит прибойную зону прошел. Еще несколько шагов, падаю на четвереньки, волна подпихивает сзади. Встать уже немыслимо. Там в волнах за спиной погибает соратник, до конца выполнивший свой долг. Встаю, делаю пару шагов. Веревка в руке тянет вниз, дошел до кошки, если я за ней нагнусь, упаду и не встану. Выпускаю из рук веревку, бреду дальше, веревку слегка закусывает в карабине шлейки, на автомате начинаю ее продергивать выдавая слабину. Внезапно понимаю что никакой воды вокруг нет, оглядеться не могу, во всем мире темнота и тишина, звук выключился за изображением. Падаю на колени и утыкаюсь лбом в мокрый и холодный песок. Все тело трясет крупная дрожь. Полное спокойствие, понимаю, что пошли последние минуты жизни. Самое время отряхивать сюртук, чтоб предстать перед привратником чистилища в подобающем виде. Или время для Ангела Исцелителя АИ-1. На ощупь лезу снизу под свитер, к нагрудному карману рубашки и с трудом вытаскиваю величайшую ценность походника, выцарапываемую всеми правдами неправдами и подкупами, его последний шанс. Плохо слушающимися руками раскрываю плоскую пластиковую коробочку войсковой аптечки старой сборки и нащупываю шприц тюбик из второй секции. Роняю аптечку на землю сдергиваю с иглы колпачок и всаживаю ее в ногу. Боли не чувствую, эта система похоже тоже отключилась. Выдавив адскую смесь, не отпуская сдавленного тюбика выдергиваю иглу. Все как по учебнику, но применяю впервые. Падаю на бок в позе эмбриона, обещали максимум десять минут и буду как новенький зомби. Если нет, то далее только сюртук отряхивать, хоть где то тут и обитает народ, но ни один идиот сейчас гулять по пляжу не выйдет. Могу себя успокаивать только тем, что после шторма скорее всего найдут, ну что останется разумеется. Порадовало возвращение связных мыслей, правда хороводы они не водили, скорее еле шевелились в каком то киселе но можно было начинать себя накручивать. Уж что-что, а накручивать себя я умею, да и к Катрану испытываю действительно теплое чувство так что сентенции типа — вставай тряпка, друг в прибое погибает, не плыви по течению, тебе за две жизни еще побороться надо — находили в душе отклик. Дрожь прошла, сил вроде не прибавилось но попробовать шевелиться уже можно. Встаю на колени и начинаю сбрасывать штормовку. Хотел бы я знать как надолго себя наширял и когда будет пик формы. Как то не поинтересовался этим вопросом, ограничился знанием где что лежит, как применять и от чего помогает. Освободившись от многотонной тяжести давящей на плечи нашариваю около себя брошенную аптечку. Засунуть ее на место не рискую, встаю, засовываю аптечку в карман штанов и делаю пару пробных шагов. Штормит и трясет, ноги ватные но как будет дальше неизвестно — время начинать спасательную операцию. Выбираю слабину веревки, идущей к катамарану, бреду вдоль берега, чтоб тащить катамаран вбок, периодически пробуя тянуть. Оставшийся на берегу конец веревки натягивается, кошка мешает двигаться дальше. Идти за кошкой нет сил — начинаю вытаскивать катамаран отсюда. Тяну упираясь ногами, тело швыряет из стороны в сторону передавая через натянутую веревку буйство волн ломающих катамаран. Главное развернуть Катрана носами к берегу, вывернув мачту из дна, дальше тянуть будет легче. Постепенно веревка поддается, Отступаю назад от кромки берега, отталкиваюсь ногами а руками пытаюсь компенсировать рывки. Рук и ног по прежнему не чувствую но главное, катамаран пошел. Видимости по прежнему никакой, дождь стеной и зрение на нуле, но судя по выбираемой веревке — все получается. Отошел уже слишком далеко от уреза воды, уперся спиной в береговой обрыв. Перебираю руками и иду обратно к воде, снова тяну и толкаюсь и еще раз к воде. На четвертом заходе начало швырять сильнее, катамаран проходит береговой прибой. Сгоняю навалившуюся апатию, ответственный момент, даже пытаюсь бежать разгоняя катамаран. Рывками веревки меня сдергивает на землю, поднимаюсь, веревку на плечо и как бурлак на волге тяну Катрана. Стало получаться тянуть только рывками, значит катамаран лег бортом на дно и тянуть получается только когда его волна приподнимает. Подстраиваю рывки под волну, тяну еще пока хоть как то тянется. Как тянуться перестает совсем возвращаюсь по веревке к катамарану. Форштевни, лежащего на боку катамарана далеко вылезли за линию волнового наката. Какие то смутные силуэты получается разглядеть. Упираюсь лбом в переднюю балку моста и пытаюсь отдышаться.
— Ну здравствуй, дружище.
Берусь за двойную веревку, заменяющую штаг и иду к топу мачты. Мачта лежит в зоне наката, по коленям опять зло бьет волна. Нагибаюсь за топом мачты и не удержав равновесия падаю разбрызгивая вокруг воду и пену. Мокрее уже некуда, встаю на колени прижимаю топ мачты к груди и встаю, поднимая свою нелегкую ношу. Теперь рывками к берегу. Если мне удастся дотащить топ хотя бы до середины пляжа можно ставить себе памятник. А дотащить на самом деле надо до обрыва в конце пляжа, опять начинаю себя накручивать. Проворачивающийся бортом по пляжному песку катамаран страшно мешает, но продолжаю толкать топ мачты, все же сгребаемый песок препятствие преодолеваемое. До обрыва не донес, споткнулся о здоровенный валун, и как только я его раньше не заметил. Но дальше середины пляжа точно, так что с меня полтора памятника. Поднять топ еще раз даже не пытаюсь, сколько осталось во мне наркоты неизвестно, а еще как то все это крепить надо. Прилив выше уже похоже не будет, есть шанс что катамаран не смоет снова, выше мне его все равно не вытащить. Иду вдоль мачты по пляжу к катамарану, чисто на автомате оцениваю повреждения, порвана ромбованта, мешанина из фалов, краспицу загнуло, в общем, сплошная Цусима. Нашариваю на мосту, вертикально стоящем передо мной герму с бивачным снаряжением. Пробую распустить притягивающие стропы. Нет пожалуй — это не с моими силами, координацией и исчерпанной удачливостью. Бреду искать спасик, он должен быть где то у передней балки. Натыкаюсь на оборванный штаг с разлохмаченным стакселем, выпутываю его из мешанины такелажа и кидаю на песок вдоль катамарана под защиту палубы. Спасик нахожу там где и предполагал, выдергиваю из него нож и иду обратно резать стропы. Волоку герму по песку к топу мачты, тут от воды подальше. Раскрываю герму и вытаскиваю большой тент, ставить палатку мне не по силам. Тент стелю под лежащей наклонно мачтой и забрасываю его концы на мачту, чтоб свисали с обратных сторон. Снова бреду к катамарану, хотел срезать герму со шмотками, чертыхнулся, поняв что нож бросил у тента, обратно уже не пошел. Похоже завод у моей наркоты заканчивается, опять начинает знобить. Беру валяющуюся у носов веревку, которая сослужила сегодня великую службу, иду к тенту. Привязываю края тента к мачте с одной стороны, а с другой, та что дальше от воды, тент привязываю к мачте собрав его гармошкой, получился конусный кулек, открытым входом в сторону моря, внутри должно быть сухо. То что стекает по мачте должен остановить намотанный перед тентом и свисающий конец веревки, ветер пока от берега, так что струи дождя не залетают. Последним штрихом обматываю оставшуюся петлю веревки вокруг камня, это уже перестраховка, но пусть уж будет так раз везенье закончилось. Падаю на колени перед зевом кулька, получившегося из тента. Забрасываю внутрь пенку и спальник. Лишний раз благодарю учителей, настаивающих на паковке герм по принципу однородности использования, тенты палатки пенки и спальники в одном месте, но переупакованные полиэтиленовыми пакетами, чтоб не мокли друг от друга, и еще говорили заворачивать в спальник капитанскую фляжку, чтоб было что принять перед сном — низко кланяюсь вам други мои. Сдираю мокрую одежду и кидаю сверху на похудевшую герму. Голышом вползаю в кулек и запихиваю себя в спальник, спальник липнет к мокрому телу, процесс идет медленно, со стуканьем головой об мачту, но до завершения добирается. Кручу в руках свой капитанский запас и думаю как он наложится на уже принятую химию. Решаю, черт с ним, как могут так пусть и мирятся, у меня шансов проснуться утром и так не много. Заглатываю прекрасный коньяк как простую воду, очень приличную дозу. Противнейший вкус морской воды и слабости перебил, заодно это молодец. Застегиваю спальник и иду на встречу к Морфею. Самому интересно, он меня отпустит или отконвоирует к привратнику врат.
Просыпаюсь от настойчивого дерганья за ноги. Лучше бы я помер вчера. Тело все болит, поташнивает и вместо снов были кошмары, хорошо что не запомнились. Мычу что со мной все хорошо, только бы отстали, но тип попался приставучий и с диво хорошим настроением, он выдал мне в ответ фразу, заставившую откровенно задуматься. Общий смысл был понятен, какая то из местных монастырских шишек завет знакомиться, но вот стиль говора вгонял в ступор. С говором поморов я в принципе знаком, говор достаточно специфический, с растягиванием фразы и усилением голоса к концу предложения, но такого яркого носителя древнего говора еще ни разу не встречал. А если учесть сплошные старорусские словечки и построение фразы, для понимания которой надо выворачивать мозг, то проще вылезти и идти с ним к нормально говорящему образцу чем пытаться вести диалог напрягая мозги, и без того плохо работающие. Ворочаюсь в спальнике, нащупывая замок молнии — опять спальник во сне перекрутил, похоже ночка была беспокойной. Раскрыл спальник, посмотрел на лежащий рядом капитанский запас, решил что это уже будет перебором и начал выбираться. Сразу стало холодно, босые ноги на мокром песке, общая промозглость погоды. Хорошо еще что дождь кончился и от ветра пляж прикрыт обрывистым берегом. Вытаскиваю спальник, накидываю на плечи и кутаюсь в него. Оцениваю свое состояние как паршивое, но на движение без рывков и усилий в принципе способное. Радует возврат зрения, правда все размыто и приходиться щуриться, но гигантский прогресс от вчерашнего налицо. Осматриваю местного мужичка, как то тут совсем бедно живут, знаю конечно, что на Кольском народ живет много хуже чем в Питере, но раньше не видел, чтоб чуть ли не в войлочных половичках подпоясанных веревкой ходили. Хорошо что поморы народ молчаливый, стоит мужичок, меня рассматривает и с расспросами не лезет, есть время собраться с силами и мыслями.
Иду к Катрану, он похоже ночевал спокойно, все лежит как лежало, даже на разбросанный шмот никто не позарился. Поморы гордятся, что у них издревле воровства не было и дома не закрывали. Как там было раньше я не в курсе, а вот сегодня тырят все что вокруг палатки лежит, и сразу пропивают, так что похоже чуток везенья ко мне возвращается. Пытаюсь отстегнуть шмотную герму, спальник сползает а мокрые затянутые стропы поддаются плохо. Приплясывая голышом у катамарана отстегиваю наконец герму, бросаю ее висеть на страховочной веревке и кутаюсь обратно в спальник. Присаживаюсь перед гермой и достаю из нее пакеты с одежкой. Интересное кстати наблюдение, почему голый мужик первым делом запрыгивает в трусы, а женщина обычно одевается с верхней части, оставляя трусы на потом. Утепляюсь до состояния удовлетворения от жизни и начинаю перерывать герму в поисках запасных кед, так как запасных сапог у меня нет. Наконец обуваюсь и начинаю процесс приборки пляжа, нечего лишний раз вводить местных в искушение. Собираться как положено сил нет, по этому покидал в гермы что мог, остальное закинул в кулек. Сходил вдоль пляжа за кошкой, подобрал там же мокрую кучу, которая раньше была штормовкой. Штормовку развесил на мачте, кошку зацепил за транец и повесил на нее свернутый в несколько колец остаток веревки. Прошелся еще раз по пляжу, вроде ничего в глаза не бросилось. Оценил организм на предмет поесть. Есть хотелось, но одновременно ощутимо тошнило, решил не рисковать. Мужичок, раньше неотрывно за мной наблюдавший, ковырял загнутый рог краспицы, надеюсь это он не к цветмету приглядывается.
— Ну что, пойдем? — задаю ему вопрос.
Он замирает, такое ощущение, что переводит мысленно фразу с русского на китайский, потом кивает и идет по пляжу, забирая существенно правее места моего крушения.
Потом мы забираемся на обрывистый берег, по еле заметной тропке и я останавливаюсь обозреть окрестности, прикрытые ранее обрывистыми берегами. Красивейшие тут все же места, а если бы не штормовая серость была бы вообще открытка. Впереди, достаточно далеко, небольшой поселок с церквушкой перед ним на пляже угадываются мелкие черточки лодок а рядом с берегом, на рейде, стоит крупный одномачтовый баркас. Несколько раз бывая на Кольском меня уже не удивляет разнообразие местных плавсредств, тут можно встретить и лодку долбленку и чуть ли не старинный поморский коч и рядом будет лежать современная моторка, а на рейде стоять проржавевший до сквозных дыр малый траулер. На этот раз увидел баркас с закосом под старину, флаг им в руки. Хотя если разрешат, полазаю по баркасу с удовольствием — у такого самостроя всегда можно встретить интересные технические решения. Идем к поселку, плотнее застегиваю куртку, наверху ветер значительно злее, хотя местные к нему похоже привыкли. Мой провожатый идет бодро, в свой половичек не кутается, с разговорами не лезет. Довольно бодро дошли до домиков, поселок как поселок, домики старые, с низкими нахлобученными крышами, венцы почерневшие от времени и непогоды. Маленькие окошки бойницы под самой крышей, вот это уже необычно, я такие только у музейных экспонатов видел. На дворах попадается деревянный хлам, не видно разбросанного железа и полу разобранных механизмов, как это обычно бывает. Вряд ли они прибрались к моему приходу, начинаю опасаться, что попал в общину староверов — у них пунктик на стиле жизни завещанном нам предками, а с ними общаться весьма не просто, тараканы у них в голове больше моего Катрана, знакомого ночевавшего в такой общине чуть не женили, он мол девушку за руку подержал, урон девичьей чести. Расслабленное настроение улетучивается, надо срочно подремонтироваться и сваливать, желательно до темноты. Лучше я на другом берегу залива лагерем встану и отремонтируюсь основательно.