Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда
Шрифт:
В 8.10 мин. 4 октября, с восходом солнца, явившего «прекрасный, ясный, осенний день», германские корабли в окружении тральщиков двумя колоннами двинулись нордовым курсом, держась на меридиане маяка Патерностер. В правой колонне, охраняемые 8 большими миноносцами, шли дредноуты «Кёниг» и «Кронпринц», в левой — крейсера «Кольберг» и «Страсбург». Около 9 часов тральщики упёрлись в юго-западный угол заграждения 1917 г. и наткнулись на мины. Тральные корабли приступили к работе, а «Кёниг» с 9.15 до 9.23 безрезультатно выпустил 14 12дм снарядов с дистанции 86–97 кб по двум русским миноносцам, которые полным ходом на зигзаге ушли на норд. Это были дозорные миноносцы XI дивизиона «Дельный» и «Деятельный», возвращавшиеся от SO в Моонзунд вдоль остовых отмелей.
В 9.55 мин немцы разделились — крейсера «Кольберг»
Вице-адмирал М. К. Бахирев, получив около 8 часов сведения о движении немцев (радиограмма с дозорного миноносца «Деятельный»: «Неприятельские силы идут на Куйваст»), приказал ночевавшим у о. Шильдау «Славе» и «Гражданину» перейти на рейд Куйваст. Получив распоряжение вице-адмирала М. К. Бахирева о выдвижении с места якорной стоянки, капитан 1-го ранга В. Г. Антонов объявил команде линкора о приближении неприятеля, снялся с якоря и двинулся на SS0, «доканчивая приготовления к бою на ходу корабля». Ввиду срочности приказания, канаты были отклёпаны, поэтому кораблю при остановке приходилось держаться на месте, управляясь машинами. В 9 часов «Слава» и «Гражданин» прибыли на рейд. В это же время вице-адмирал Бахирев поднялся на мостик крейсера «Баян».
В 9.12 показался дым и мачты неприятеля. На всех трёх кораблях сыграли боевую тревогу, подняли стеньговые флаги. На «Славе» для наблюдения за движением противника, определения его курсового угла и фиксирования падений снарядов был назначен на фор-марс мичман Б. А. Пышнов. [266]
Вскоре последовал налёт на Куйваст неприятельских аэропланов, не оказавший влияния на подготовку к бою больших кораблей. В 9.35 несколько самолётов пролетели над городом и сбросили бомбы на причальную стенку и стоявшие вдоль неё суда, не достигнув попаданий. Один из аэропланов пролетел над «Славой», но бомб не бросал. По противнику, согласно заранее выработанного решения, огня не открывали, чтобы не отвлекать расчёты крупных орудий (отдельной прислугой зенитные орудия линкора не комплектовались).
266
РГАВМФ, ф. 771, оп. 1, д. 11, л. 2.
Когда дистанция до тральщиков сократилось до 110 кб, вице-адмирал Бахирев отдал распоряжение о переходе на боевую позицию — к нордовой кромке нашего минного поля в 30 кб к зюйду от параллели Куйваста. В это время произошел инцидент, ярко описанный С. Н. Тимирёвым. «…Одновременно с сигналом „Баян“ снялся с якоря и поднял шары „на стоп“. По заранее составленному плану предполагалось, что по сигналу „буки“, „Слава“ и „Гражданин“ идут полным ходом на позицию; „Баян“ же, следуя за ними, должен был поместиться несколько сзади, в расстоянии 1,5 кб от позиции. Следует заметить, что роль „Баяна“ была чисто моральная, т. к. дальность его пушек была на 10–12 кб менее, чем на броненосцах. Прошло несколько томительных минут после спуска сигнала: „Слава“ и „Гражданин“ подняли якоря, спустили шары на „средний ход“, но. не двигались: ни малейшего буруна не было заметно под их носом. Неужели опять „моральный элемент“? Ужасный момент! А неприятель всё приближался, и с минуты на минуту можно было ожидать, что он откроет огонь из своих 12'' башен; нам было ясно, что тогда уже никакими силами не вытащить корабли на позицию. Бахирев подошёл ко мне и процедил сквозь зубы: „Они не желают идти! Что нам делать?“. Мне пришло в голову, что если мы пойдем вперед, то корабли последуют за нами — отчасти в силу привычки „следовать движению адмирала“, а отчасти из чувства стыда, что их „ведёт“ слабейший корабль. Я высказал это Бахиреву. Так и сделали. Мы спустили шары и дали полный ход, повернув на позицию. Хитрость удалась — большие корабли также спустили шары и под носами у них забурлило. У Бахирева
267
С. Н. Тимирёв. Указ. соч., С. 99–100.
Итак, чуть замявшись при выступлении, корабли неровной колонной двинулись на зюйд — головным «Баян», за ним в 4 кб «Слава», далее в 2 кб «Гражданин». На параллели Патерностера «Баян» уменьшил ход, отвернул на ост и, пройдя ещё несколько кабельтовых, остановился, пропуская вперёд линкоры. «Гражданин», дальность стрельбы 12'' орудий которого не превышала 88 кб (против почти 116 кб «Славы»), обошёл её и вышел вперёд, заняв место мористее «Славы» ей в кильватер. В процессе выполнения перестроения корабли слишком растянулись, на что в 9.50 последовал сигнал командующего «Держаться ближе к адмиралу».
В 10 часов линкоры начали поворот для приведения противника на кормовой курсовой угол. Таким образом, русский флагман, маневрирование которого было существенно затруднено отмелями островов Моон и Вердер, намеревался вести бой на кормовых углах левого борта, в случае необходимости действуя на отходе в направлении NNW.
Ю. Ю. Рыбалтовский в своём рапорте обращает внимание на одно обстоятельство, не позволявшее «Славе» вести огонь прямо по корме. По штату корабль имел три 9-футовых (база 2,7 м) дальномера «Барр энд Струд», которые располагались на носовом и кормовом мостиках, а также на площадке между дымовыми трубами. За три дня до боя кормовой дальномер был передан на батарею № 43 на Цереле, обратно он по понятной причине получен не был. Однако на «Славе» не позаботились оперативно перенести средний дальномер на корму, вследствие чего теперь обоим оставшимся инструментам препятствовали обзору прямо по корме дымовые трубы. «Теневая зона» составляла около 45°. [268]
268
РГАВМФ, ф. 771, оп. 1, д. 14, л. 16.
В 10.05, приведя противника на курсовой угол 135° левого борта, «Слава» с предельной дистанции (поправка дня была 3 кб, что при дальности действия 12'' орудий линкора в 115,5 кб даёт 112,5 кб) открыла огонь дальнобойными снарядами по западной группе германских тральщиков. Первый залп дал перелёт, второй недолёт и третий накрыл их, после чего тральщики, под прикрытием дымовой завесы, отошли. Огонь был приостановлен. На полминуты раньше «Славы» открыл огонь «Гражданин», но при дальности 12'' орудий 86 кб он вскоре был вынужден прекратить стрельбу, выжидая уменьшения дистанции.
Вскоре после начала стрельбы, в 10.15 по кораблям М. К. Бахирева с предельной дистанции открыли огонь германские дредноуты, продолжавшие двигаться на ост малым ходом вдоль южной кромки поля 1917 г. Первый залп «Кёнига», состоявший из трёх всплесков, лёг впритирку к корме «Баяна», оказавшегося южнее всех. В 10.18 «Кронпринц» открыл огонь по «Гражданину» пятиорудийными залпами, давшими небольшие недолёты. Сделав 5 залпов, он прекратил огонь. «Слава», таким образом, на этом этапе боя оставалась необстрелянной. «Баян», оказавшийся между ней и германскими линкорами, чтобы не мешать огню «Славы», по приказанию вице-адмирала Бахирева отвернул влево и отошёл на несколько кабельтовых на ост.
Дождавшись сближения на дальность действия его 12'' орудий, «Гражданин» открыл огонь главным калибром также по западной группе тральщиков. Из-за меньшей дальности его орудий он, получая недолёты, приостанавливал стрельбу, выжидая, пока тральщики приблизятся, чтобы вновь открыть огонь. Противоминным калибром (6'') он пытался обстреливать тральщики у восточной кромки заграждения. Русские линкоры были чрезвычайно стеснены в маневрировании, управляясь на месте машинами. Поэтому в 10.30 последовало семафором распоряжение адмирала Бахирева держаться на месте и поддерживать огонь «по ближайшему противнику».