Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов
Шрифт:
— Ничего не произошло… — Голицын ни на мгновение не потерял присутствие духа. — Уезжаем! И быстро. Так надо, — объяснил он водиле. Постарайтесь никого не задеть.
— Толчея такая…
— Поэтому я и говорю…
Водитель подал машину назад, выехал из лужи, присоединился к цугу таких же новеньких черных «волг» — ЦеКовскому, совминовскому, комитетскому транспорту, покидающему вокзал.
Водила слегка нервничал, он не понимал, что произошло.
— Езжайте спокойно…
Голицын объяснил:
—
Никто не остановил их, ни о чем не спросил.
Номенклатура, мелкий ЦеКовский люд, наполнивший перрон, были людьми привычными к дисциплине, все делали вид, что ничего не произошло.
Только что появившаяся тридцать первой модели черная «вол га» со скошенными боковыми гранями впереди, со штырем радиотелефона на крыше была с совминовским номером — и, следовательно, кроме совминовцев и комитетчиков, в ней в данный момент никто не мог находиться.
Рации молчали. Устраивать шум по поводу непонятного хлопка на перроне во время встречи делегатов Съезда не было ни в чьих интересах.
— Выезжаем. Внимательнее… — командовал Голицын.
Пришедший в себя водитель ловко обращался с рулем.
— Молодец! — Голицын поправил галстук. — Видна школа!
" Итак, все сорвалось…»
О Волокове он не заботился. Там все было просто. Волок должен был выбраться с вокзала самостоятельно.
На Субанеева он не смотрел.
На празднично украшенном Садовом Кольце прохожих почти не было. Всюду на светильниках виднелись флаги.
" Съезд…» " Съезд…» — бежало по крышам.
" Съест!… съест КПСС…» — уже появился такой анекдот.
— Езжайте прямо! Я скажу, где остановить…
Это была первая фраза, прозвучавшая в машине после скоропалительного отъезда с вокзала. Сидевший рядом с водилой продолжал приказывать.
Водила не смотрел на своих пассажиров. Он не хотел, чтобы они подумали, что он кого–то из них запоминает. Только на дорогу!
Было хмарно. В пору включать противотуманные фары.
Перед Октябрьской площадью все тот же, сидевший рядом,
приказал:
— Возьмите вправо, к Житной улице.
Место было хорошо знакомое. Впереди показались три правительственные здания — Государственный комитет строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности, Промстройбанк и Министерство внутренних дел СССР.
— У последнего притормозите!
Водитель понял:
" МВДэшники…»
Что–то подобное он предвидел. Сидевшего позади него он явно видел раньше на кагебешной службе…
— Пожалуйста…
Он затормозил у тротуара. Подход к зданию был свободный. Постовой, несший наружную охрану министерства равнодушно глянул в их сторону.
—
— Спасибо.
— Кроме того вам будет выписана премия. Вы получите ее по почте. Адрес есть…
— Спасибо…
— Вы уже поняли, что от вас требуется…
— Да. Конечно.
— Не болтать лишнего! — коренастый уже открывал дверцу. — Мы знаем, где вас найти.
— Не беспокойтесь. Мне приходилось работать со спецслужбами…
— До свиданья.
Второй — с заднего сидения — покинул машину молча.
Водила отъехал, еле сдерживая облегчение. Он даже не оглянулся.
Голицын, а за ним Субанеев, направился к подъезду.
— Подожди здесь.
Через турникет в виде вращающихся дверей Голицын прошел в предбанник министерства. Тут обычно ожидали те, кто по каким–либо причинам не мог пройти внутрь.
Сбоку висели внутренние телефоны. Впереди, за стеклом был виден просторный вестибюль, он, практически, всегда был пуст. У двери молодой дежурный сержант разговаривал с увальнем–офицером из старослужащих. Тут проверяли документы.
Голицын подошел к телефону на стене, набрал первые пришедшие на ум цифры.
— Слушаю… — раздалось в трубке.
Абонент что–то еще спросил, Голицын повесил трубку, тем же путем вернулся назад, к подъезду.
Если водила тайком за ними наблюдал, видимость их причастности к системе МВД, была продемонстрирована. Можно было сваливать.
Пока Голицын отсутствовал, Субанеев успел придти в себя, притормозил «левака».
— Куда?
— Тут недалеко, мужик…
— Садитесь.
Голицын присоединился к ним.
— Давай прямо.
Развернувшись на Крымском Валу, погнали в обратную сторону.
— Какое место вас интересует? — уточнил «левак» — толстый в шерстяном спортивном костюме и кроссовках, дедок.
— Остановкак напротив Крутицкого подворья.
— Это мы мигом.
Недалеко от «Пролетарской», ближе к метро, они оставили машину, нырнули в переход.
— Давай быстрее… — скомандовал Голицын. Он постоянно приказывал. Мы не знаем, какие меры они предприняли. И что с Волоком.
Виталька вздохнул:
— Остается надеяться на то, что Волок тоже выбрался…
— Должно быть.
Спустились в метро.
Первый поезд Голицын предпочел пропустить, следил за пассажирами на платформе. Никто из них не остался — уехали все до одного.
Сели в следующий.
В составе один из вагонов шел пустым, без освещения. Голицын потянул в него Субанеева.
— Теперь давай, разоружайся…
В темноте Субанеев достал «ческу збройовку», отсоединил магазин, вынул патрон из патронника. Все сложил Голицыну в карман куртки.