Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов
Шрифт:
— Не против.
— Виталий?
— «Ческа збройовка», — Субанеев был счастлив, что все обошлось. Модель 27. Ее выпускали 50 лет назад! Во время немецкой окккупации. Можно прдставить, сколько раз из нее палили. Спусковой механизм абсолютно разношен…
— Да–а…
Волок да и Голицын со Смердовым могли рассказать больше про этот экземпляр «Чески збройовки», но промолчали.
Прошлое пистолета Субанеева не касалось.
«Меньше знаешь — дольше живешь… Это еще
— Я эту «ческу збройовку» в жизни не возьму в руки… — Субанеев замотал головой. Накачанные плечи его под пиджаком напряглись.
— Тебе никто и не даст…
Все засмеялись.
С тем и пришло облегчение.
— О! Да тут у меня мальчишник…
Люська возникла в дверях — стандартный эталон соблазнительный женской плоти, всем существом ответно отзывающейся на призывный гон самца вздымающейся грудью, поднятым лобком, ямочками под полными коленками.
— Какие мальчики…
К ее приходу успели обо всем договориться.
Дамский угодник — Виталька Субанеев сразу обо всем забыл, оживился, вскочил. Подвинул Джабаровой кресло…
Но Смердов не дал ему развернуться. Отослал Люську в зал:
— С кем там стриптизерша. И вообще, вся банда…
— Хороша девка, — Субанеев проводил ее откровенным взглядом.
Голицын утешил:
— Что наши годы?! Еще посидим с топ–моделями. Где–нибудь в Праге или на Солнечном Берегу…
Виталька вспомнил:
— На этой неделе у нас большая охота. Не забыли? Все первые персоны
соберутся. А еще иностранцы…
— Джабаровский квартирант! — напомнил Смердов.
— Будет под моим крылом…
Приятели ушли.
Навстречу им на лестнице встретилась Джабарова, она уже возвращалась.
— До свиданья, мальчики…
Смердов уже ждал ее.
— Все в порядке?
— Пока тихо. Но звери и есть звери…
— Иди сюда.
Он привлек Люську к себе. Взгляды, которые братва бросала на Джабарову, его разожгли.
— Ты сегодня — особенная. Валишь наповал.
До вечернего наплыва посетителей оставалось время. В здании было тихо. На тротуаре под окнами цокали чьи–то быстрые каблучки…
Люська слабо воспротивилась.
— Может не надо…
— Люся!..
Администраторша не теряла головы — сунула в руку ему ключ.
— Запри!
Когда Смердов обернулся, люськина юбка, аккуратно сложенная уже лежала на спинке кресла…
Глава пятая.
«АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК»
Ксения объявилась по телефону с хорошей вестью.
— По–моему я нашла свидетелей–кавказцев. Мусу и Эдика… — Звонок помощницы раздался неожиданно:
Игумнов только и сказал:
— Молодец.
—
— А что Муса и Эдик?
— Я пока их не видела.
— Сам Джабаров в отъезде. Тут полно кавказцев…
— Ты звонишь из кафе?
— Из автомата во дворе. Можешь подъехать? Минут через тридцать я выйду снова. Это — «Аленький цветочек». Вот адрес…
— Еду… — Игумнов бросил трубку, крикнул Качану. — Бакланов не уехал?
— В дежурке.
Это было кстати.
— Задержи его. Ты куда сейчас?
Качан шел в автоматическую камеру хранения.
Теперь он проводил там большую часть времени. Причина была чисто личная. Его роман с новой дежурной по автокамере был в самом разгаре.
— Выемка вещей…
Старший опер не стал вдаваться в подробности.
Игумнов махнул рукой.
— Справимся вдвоем. Насчет эксперта помнишь?
Качан должен был отправить в Научно–Технический отдел найденную на перроне металлическую горошину.
— После выемки сразу еду к нему.
— Бумагу подготовил?
— Уже на машинке. «Направляется для баллистического исследования…» Обстоятельства не стал приводить. Цуканов смотрел. Сказал, что подпишет…
Переулок перед кафе «Аленький цветочек» оказался тесным.
Сузив и без того неширокий тротуар, под окнами парковались с десяток иномарок.
«Тойоты», «вольво»…
— Ни одной отечественной… — констатировал Бакланов. Свой патрульный — он поставил по другую сторону переулка, между домами.
Они подождали в машине молча.
Со двора никто не появлялся.
В переулке вообще не было никакого движения.
Окна первого этажа кафе были задернуты шторами, каждое изнутри посредине подсвечивала лампа — там размещались столики. Снаружи вились узорчатые металлические решетки.
Пока Игумнов и Бакланов находились в машине, ни одна тень не упала на шторы. Никто не отдернул их, ни выглянул.
Высокий парень в куртке ходил взад–вперед вдоль тротуара присматривал за машинами.
— Будем выдвигаться?.. — Игумнов полез наружу.
— Только в спарке с тобой.
Бакланов , сотрясая чуткую подвеску, переставленную с иномарки, выбрался следом.
Они прошли во двор.
Несколько женщин курили у телефона–автомата–разгоряченные, в вечерних туалетах. Ксении среди них не было.
— Сюда, — шепнул Игумнов.
Менты ушли вглубь двора. Тут тоже стояли машины, в том числе отечественные — «жигули» пятой и третьей моделей. Отсюда был виден служебый вход в здание.