Броня. «Этот поезд в огне…»
Шрифт:
Сергей улучил момент, когда состав остановился, с первого транспортера соскочил боец и перевел стрелку. О такой роскоши, как стрелочник, забыли, уже полгода людей остро не хватало.
Сергей соскочил с подножки, перебежал к будке машиниста и взобрался внутрь.
— Здорово, славяне!
— И тебе здоровья, — обернулся к нему машинист. — Зачем пожаловал?
— Так меня к вам в батарею на службу определили, машинистом.
— О! Нашего полку наконец-то прибыло! Меня Анатолием звать! — Машинист протянул Сергею
— Меня Сергеем. — Сергей осмотрелся.
Паровозная бригада состояла из двух человек – машиниста и кочегара. Будка была тесной, впрочем, и паровоз маленький.
— Откуда прибыл?
— Из госпиталя. Я на бронепоезде служил, назывался «Козьма Минин». Слыхал про такой?
— Не доводилось.
— Как же! Горьковский дивизион бронепоездов, вторым «Илья Муромец» был. Под Тулой воевали.
Машинист посмотрел на Сергея уважительно.
— Какой паровоз был? Небось – «ФД»?
— Нельзя «ФД» в бронепоезд, тяжел он и без брони. Бронепоезда «Овечки» водят. Только я на «черном» паровозе служил.
— Ха! Так и у меня «черный»!
— Нет, ты не в курсах.
И Сергей коротко рассказал, что такое «бронепоезд», из каких эшелонов он состоит и почему паровоз называется «черным».
Машинист и кочегар слушали, открыв рты.
В это время по железу будки постучали.
— Механик, ты что, уснул?
— Ох, твою… — Анатолий выглянул в окно. — Трогаю уже. Куда?
— К девятому цеху, — ответил человек.
— Вчера от седьмого стреляли. Ох, чует мое сердце, накроют нас. По мне – так стрельнули и подальше уезжать. Немцы не дремлют. Да и пушки у нас мощные, при стрельбе огонь из стволов из-за цехов видать, демаскирует.
Состав прошел метров триста-четыреста и встал. В этом месте пути шли перпендикулярно реке и линии фронта, поэтому артиллеристы упоры не ставили. У мощных пушек при стрельбе отдача большая, транспортеры раскачивает, а то и вывести из строя может – рессоры боковой раскачки не выдерживают. На такой случай есть четыре опоры по углам транспортера, вроде винтовых домкратов, размера изрядного. А когда стволы пушек соосны с платформой, стрельбу можно вести без опор.
Сергей выглянул в окно паровоза. Вокруг пушек суетились бойцы в черной форме, стволы пушек поднимались вверх.
— Уши закрой, — крикнул Анатолий.
Сергей послушно закрыл ладонями уши. Грохнуло здорово, паровоз тряхнуло. Сергей отнял руки.
— Закрой, оглохнешь!
Только он успел прикрыть руками уши, как раздался новый залп, потом еще один – и так девять раз. Потом стволы пушек опустились. С переднего транспортера махнули флажком, и Анатолий тронул паровоз.
Батарея проехала метров двести и укрылась за пустым пакгаузом. Створки ворот были нараспашку, и на месте, где совсем еще недавно стояла батарея, один за другим разорвались четыре снаряда.
— Вот, говорил же я!
— Анатолий, мне бы расположиться где-нибудь! Где у вас казарма? Да и перекусить не помешало бы. С утра не ел, и вчера хлеба не видел.
— Понял. Личный состав батареи в рабочем общежитии располагается. Только сначала к командиру батареи надо, он тебя в списки занесет.
— А где командир?
— На втором транспорте, капитан Ломовцев.
— А почему они все в черной форме?
— Неуж не знаешь? Мы же числимся за Волжской речной флотилией, а у них форма черная, морская. И называются они не артиллеристы, а канониры.
— Да мне все равно, мое место на паровозе.
— Это верно. Утром сменить меня не забудь, в девять утра. Тимофей, подбрось уголька в топку, похоже, стоять будем. А потом проводи Сергея к командиру и покажи общежитие.
Кочегар кивнул. После упоминания о службе на бронепоезде Сергей сильно вырос в его глазах.
Командир стоял рядом с транспортерами.
Сергей подошел, вскинул руку к пилотке и доложил по всей форме. Потом протянул предписание.
— Здравствуйте, — улыбнулся капитан. — Рад пополнению, а то у нас машинист один остался. Канониров хватает, у нас половина раньше полевые пушки обслуживала. Но ничего, справляются.
Командир открыл свою сумку, достал из нее лист бумаги и карандашом написал несколько строк.
— Идите в общежитие, устраивайтесь. Заодно покушаете. Формой я вас обеспечить не могу, склады на другом берегу.
— Меня и моя устраивает.
— Договаривайтесь с Анатолием о сменах.
— Так точно, уже.
Командира отозвали.
Тимофей повел Сергея в рабочее общежитие. Обычный трехэтажный кирпичный дом дореволюционной постройки. Стены толстенные, окна маленькие и почти все забиты фанерой.
Комендантом общежития оказался пожилой седоусый мужчина – Сергей предъявил ему бумагу.
— Половина комнат свободны. Тебе на каком этаже?
— Все равно.
Сергея поселили на втором этаже. Комната была пустой – четыре кровати, стол. Столовая находилась на первом этаже, куда комендант дал талоны.
Сергей поел и почувствовал себя бодрее. Но только он лег спать, как завыла сирена – воздушная тревога. Однако ни в какое бомбоубежище Сергей не пошел – сколько он на фронте бомбежек перенес!
Спал долго, как будто про запас. Утром поел и пошел на территорию завода. Но где искать батарею? Завод огромен, можно не один час провести в поисках.
Но тут из-за угла показался состав. Бойцы открывали огонь только по важным целям и только по приказу командующего артиллерией армии, поэтому состав подогнали ближе к столовой – личному составу надо было принять пищу и отдохнуть после ночных стрельб. В случае поступления срочного боевого приказа батарея могла быстро выдвинуться на позиции и открыть стрельбу.