Бронзовая собака
Шрифт:
Вера выдернула юбку из рук Алисии и приложила к себе.
– Получается эта юбка не совсем неправильная? – спросила с издёвкой Вера, чем вызвала новый приступ ярости у посетительницы, которая зашипела и, похоже, готовилась к физическому нападению.
– Так, девушки, общественный порядок нарушаем в местах скопления людей?
К ним незаметно подошёл следователь, с которым Алисия и Вера познакомились вчера, когда писали заявление о краже. Следователя звали Роман Аркадьевич – выше среднего роста, хорошо сложенный, но уже начавший полнеть. Он улыбнулся
Пожилая женщина от неожиданности вздрогнула. Молча, развернулась на сто восемьдесят градусов, и побрела в противоположную сторону, шаркая по полу стоптанными ботинками, и тихо бормоча себе под нос. Вера ощутила, как с её плеч вдруг свалилась тяжёлая ноша. Не думала она, что когда-нибудь будет так радоваться появлению милиции.
– Роман Евгеньевич, Вы удивительно вовремя. От нашего общего с Алисой лица, спасибо Вам большое.
К моменту появления следователя, Алиса уже была введена в курс происходящего подоспевшей переводчицей с соседнего стенда. Прочитав на лице Алисии немой вопрос, Вера тут же перевела его следователю.
– Вы же нам хорошие новости принесли, правда, товарищ следователь?
– Я, Роман Аркадьевич, старший следователь, – уточнил мужчина.
– А я не против. Роман Аркадьевич, сообщайте нам хорошие новости, пожалуйста, и улыбайтесь. Мы ждём.
Вера посмотрела на него в упор и приподняла брови. Поглядев на встревоженную Алисию с покрасневшими глазами, следователь постарался изобразить улыбку.
– Всё будет хорошо. Мы всё найдём. Всех обезвредим и вернём всё у всех украденное.
Вера сообщила свою интерпретацию сказанного Алисии, полностью проигнорировав иронию ответа. Переводчица с соседнего стенда увела немного успокоенную Алису пить кофе.
– А на самом деле? – спросила Вера.
– Ну, как мы их найдём? Следить надо было за вещами.
– Вы у меня спрашиваете как? Это, вроде, ваша работа, – сказала Вера. – А вы только время без пользы тратите.
– Ну, не такие уж мы и бесполезные. Если бы не я, вас бы эта тётка растерзала, – улыбнулся Роман Аркадьевич.
– Вряд ли, – сказала Вера. – А мне её даже жалко. Это с людьми, я думаю, одиночество делает. Просто женщине нужно внимание, как доказательство своего существования. Требуется какую-то ответную реакцию в людях вызывать. По большому счёту уже не очень важно, какого рода реакцию. Любую. А то живёшь на свете, а никому до тебя дела нет.
– Пожалели тётку, значит? – усмехнулся следователь.
– Да. А что такого? Проявила человеческое милосердие, разве нет? – удивилась Вера.
– Нет, Вера, это не милосердие. Было бы милосердием женщине помочь. Пригласить в гости, начать регулярно с ней общаться, может к врачу отвести. А Вы её прогнали, чтобы она вам работать не мешала, а потом делаете вид, что жалеете её. А вам, на самом деле, на неё наплевать. Кажется, это больше смахивает на лицемерие. Дело в том, что …
– Послушайте, товарищ следователь, не надо читать мораль, – прервала
– А что же мне, по-вашему, идёт? – Роман понял, что Вера обиделась. Она и должна была обидеться, когда называешь вещи своими именами, люди, к которым это имеет отношение, обычно обижаются.
– Сумку Алисе отыскать, с этими её фотографиями, – ответила Вера. – Как вам и вменяется в ваши обязанности.
– В мои обязанности, Вера, вменяется предпринять все возможные усилия к её отысканию. Чем я и намерен заняться. Всего хорошего.
5. Ксения
После работы Роман приехал к обветшавшему зданию, бывшему в советское время одним из корпусов фабрики, чтобы по просьбе своей невесты Ксении забрать в маленькой типографии коробку с листовками и чудовищного вида бумажные цветы. Всё это нужно было ей для проведения очередного мероприятия. Ксения была очень активной девушкой. Она тренировала детей в одной из спортивных школ. Эта работа оставляла ей довольно много свободного времени, его она тратила на общественную деятельность.
Роману, который был старше на десять лет, девушка иногда казалась инопланетянкой, а мероприятия и акции, все эти праздники в детских домах, и приютах для брошенных животных, закладки капсул времени, вязание разноцветной одежды для деревьев и лавочек, – были атмосферой её загадочной планеты.
Но, конечно, не эту вовлечённость в события, которые её совсем не касались, ценил в подруге Роман. Ему нравилось её гибкое и очень сильное тело с юной грудью. Его заводило то особенное чувство укрощенной энергии, которое возникало у него в моменты их близости. Не менее чувственных радостей он ценил её хронический оптимизм. Профессия Романа вызывала острую нехватку не только оптимизма, но и просто хорошего настроения.
И наконец, ему импонировало то, что девушка почти совсем не пользовалась косметикой. Роман бы никогда не обратил на это внимание, если бы не бывшая жена. Пройдя тридцатилетний рубеж, женщина, как с цепи сорвалась, – начала косметикой злоупотреблять. Эта её вдруг возникшая тяга совпала с резким ухудшением отношений между супругами, поэтому у Романа сформировалось стойкое отвращение к растекшейся по лицу косметике. Именно в таком виде лицо бывшей жены чаще всего видел Роман в последние месяцы перед разводом, когда их общение превратилось в череду нескончаемых скандалов.
Только что Роман закончил отправлять пятнадцатую смс-ку Ксюше. На четырнадцать предыдущих она не ответила. У девушки оставалось ещё два дня отдыха на одном из Греческих островов. Роман хотел договориться о том, где он будет ждать её в аэропорту, но Ксюша не брала трубку, а потом вообще пропала из зоны доступа.
Он задумчиво крутил в руке телефон, когда тот вдруг ожил звучной переливчатой трелью. Роман с надеждой посмотрел на экран и сплюнул себе под ноги, поджав и без того тонкие губы. Ему звонила его бывшая жена. После его слов: «Да, здравствуй. Ну, что на этот раз надо?», начался привычный телефонный скандал.