Бронзовый топор
Шрифт:
Лес не родил ни ягод, ни грибов, и отощавшие медведи брели из ближних и дальних чащ, чтобы набить брюхо тухлой рыбой. Медведи, как люди, ходили по берегу озера, и их было так много, что казалось, сюда собралось все медвежье племя Страны Лесов.
Иччи приходилось совсем плохо. Сур целыми днями пропадал в лесу в поисках добычи, чтобы прокормить себя и волчью семью. Скоро он стал замечать, как мелькала порой в зарослях серая тень. Это кралась Иччи. Измученная постоянным голодом, она теперь часто ходила с человеком, но инстинкт заставлял ее прятаться и не попадаться на глаза. Сур радовался, что
Теперь нередко, подстрелив птицу и зная, что Иччи близко, он клал ее на приметное место, уверенный, что волчица возьмет добычу.
Голод сближал волка с человеком. Они еще не научились охотиться вместе, но уже чувствовали, что нужны друг другу…
Глава XI
Иччи сильно отощала. У нее почти не оставалось времени на отдых, потому что с каждым разом ей все дальше приходилось уходить на поиски дичи.
Иногда, вернувшись к логову, она ловила запах человека. Запах шел от истоптанной волчьими лапами земли, от шерсти детенышей. Иччи охватывала тревога, и она принималась торопливо облизывать волчат.
Человек в ее отсутствие не причинял ее детенышам зла. На земле валялись свежие перья птиц и она догадывалась, что птиц снова приносил он.
Но однажды человек исчез. Он не появлялся у логова, и Иччи не встречала знакомого запаха, обегая свои владения.
Непонятное беспокойство пришло к волчице, и она побежала в сторону логова человека. На склоне, с которого была видна пещера, Иччи затаилась, да так и пролежала до вечера, потому что человек не показывался. Когда наступила ночь, она осторожно прокралась к выходу и заглянула в темноту.
Человека она не увидела. Из дальнего конца пещеры доносилось лишь тяжелое хриплое дыхание.
Преодолевая страх, неслышно ступая, Иччи вошла в пещеру. Человек лежал на куче веток, лицом к стене. Волчица присела рядом и долго, чуть наклонив набок голову, слушала его дыхание.
Она не знала, что случилось с человеком, но инстинкт подсказал, что так дышат только больные звери.
Долго оставаться рядом с человеком было страшно, и Иччи выскользнула из пещеры. До рассвета она бегала по лесу в поисках добычи, но иссушенная Великим зноем, горячая даже ночью, земля не хранила запахов обитателей леса.
Только когда начали гаснуть звезды, волчица почти нос к носу столкнулась с росомахой. Та от неожиданности фыркнула, и из ее пасти что-то выпало. Уловив теплый запах перьев, Иччи схватила бесформенный комочек и стремительно бросилась прочь. Она поступила так, как не поступают волки, но голод приучил ее пользоваться теперь любым случаем, чтобы раздобыть еду.
Росомаха, опомнившись, долго бежала за Иччи, но та кружила по лесу, путала следы. Когда шум погони утих, волчица остановилась и прислушалась. Было тихо. Только изредка в вершинах деревьев подавала голоса птичья мелочь, первой разглядевшая наступающий рассвет.
Убегая от росомахи, Иччи снова оказалась рядом с логовом человека, и снова ее вдруг потянуло взглянуть на него, понять, что же произошло.
На этот раз, уже смелее, она проскользнула в пещеру. Теперь человек лежал на спине, раскинув руки и что-то бормотал слабым голосом.
Иччи разжала челюсти. Отнятая ею у росомахи добыча упала
Каждую ночь Иччи теперь приходила в логово человека. Она больше не оставляла здесь своей добычи, потому что редкий день удавалось что-либо поймать, а голодные волчата требовали все больше еды. Молоко в ее сосках давно высохло, и волчья семья жила только тем, что приносила Иччи.
Человек выздоравливал медленно. Спокойнее стало дыхание, он уже не метался в бреду и не вскрикивал. Но всегда, когда Иччи приходила, человек спал.
Однажды днем, пробегая вниз по ручью, волчица уловила вдруг знакомый запах. Она заволновалась, свернула с тропы и, обогнув холм, выбежала на край большой поляны. Здесь она села и стала ждать.
Человек вышел из-за кустов своей странной ковыляющей походкой, и Иччи поднялась ему навстречу. Она вдруг почувствовала, как вильнул ее хвост, как прижались к голове уши, и сощурились глаза. Голова Иччи наклонилась на бок, она высоко подняла правую лапу. И это было высшим проявлением волчьей радости.
Человек остановился пораженный, и лицо его тоже осветилось радостью. Он опустился на колени и замахал руками. Иччи по-прежнему, прижимая уши, подошла к нему совсем близко и впервые не отвела глаза от глаз человека.
— Пойдем искать добычу, — как равный равному сказал Сур и показал рукой в сторону далеких гор.
Впервые они пошли вместе — человек и волк. Еще сторонясь друг друга, но уже зная, куда идут.
Горячо, как только умел, Сур мысленно просил духов, чтобы они послали им сегодня удачу.
Глава XII
Совместная охота с Иччи наполнила сердце Сура радостью и гордостью. Духи помогли им тогда — они встретили стадо коз, и Иччи сделала то, что когда-то сделала случайно, — она погнала их на человека, и он ударом копья свалил на землю старого самца.
Сур видел, как Иччи преследовала коз. Впервые в глазах ее не было отчаяния и злобы — они светились азартом и счастьем, словно волчица снова почувствовала себя в стае.
Силы еще не совсем вернулись к Суру — часто кружилась голова, и от ходьбы начинало сильно стучать сердце. Что с ним было все эти дни — он не знал. Однажды, вернувшись с охоты, он почувствовал, что тело его горит, и бродит по спине холод. А ночью он услышал, как душа хочет покинуть его. Пришли к нему, окружили его духи — злые и добрые — и спорили, кому взять душу. Духи дрались между собой, громко кричали, и от этого нестерпимо болела голова.
Когда ненадолго сознание возвращалось к Суру, он видел серые, низко нависшие своды пещеры и кусок неба то голубого, если это было днем, то черного, усыпанного звездами, если стояла ночь. Ему казалось, что он попеременно попадал то в верхний, то в нижний мир, где жили души разных охотников.
Сур жадно пил воду из берестяного корытца, и снова боль отнимала у него сознание.
Однажды рядом с собой он нашел задавленную тощую кедровку. В пещере стоял волчий запах, но в тот миг Сур не подумал об Иччи, а просто, кое-как ощипав птицу, съел ее сырой.