Бросая вызов
Шрифт:
Возникает вопрос, почему расходование кислорода за столетие приравнивается к тратам в течение всей истории огнепользевания, включающей и это, последнее, столетие? Как ни мало огня было в ходу, все же за миллион-то лет, помнящих Содом и Гоморру, Тамерлана и Батыя, Герострата и Нерона, Атиллу и Лойолу, а также лесные пожары, могла набежать ощутимая величина?
Ответ интересен. Вызывающе интересен. Между прочим тем, что наперекор трактует не узкоспециальную проблему, о которой через головы некомпетентного большинства спорят между собой знатоки на непонятном языке. Нет, речь идет о давно всеми усвоенном, привычном, непреложном. Удобнее будет, однако, рассказать об этом несколько погодя, а сейчас продолжим бухгалтерию атмосферного кислорода.
Ф. Ф. Давитая подсчитал, что за всю историю (до 1969
А концентрация углекислого газа за последние пятьдесят лет выросла на 12 процентов. Однако нас, естественно, интересует не сам по себе расход, а наши возможности тратить. Так вот: 273 и 246 миллиардов тонн составляют всего-навсего две сотых процента общего тоннажа свободного кислорода.
В этом месте своего рассказа Феофан Фарнеевич делает неуверенную паузу, чтобы переждать разочарование собеседника. «Всего-навсего…»
— Да, — повторил он, выждав паузу разочарования, как пропускает дирижер полосу аплодисментов. — Да, 246 миллиардов тонн кислорода, израсходованных за последнее пятидесятилетие, — это всего лишь две десятитысячных общих запасов.
Рассказчик, конечно, сейчас докажет, что ради и такой малости стоило огород городить и что из нее могут вырасти крупные последствия. Тогда чему же он улыбается?
— По моим расчетам, рост потребления кислорода составляет около шести процентов в год. А проценты на проценты — это кривая, забирающаяся круче и круче.
Сколько лет продержится жизнь на Земле? Иначе говоря, через сколько лет будут израсходованы две трети наличного свободного кислорода? (Оставшаяся треть уже будет не нужна аэробным организмам, поскольку они перестанут существовать). При одном проценте — через 700 лет. При пяти — через 180. При десятипроцентном росте (на мой взгляд, вполне реальном) — через 94 года. Тут надо учесть, что до сих пор кислород черпали преимущественно высокоразвитые страны, а развивающиеся еще возьмут свое. Я допускаю, что и десять процентов будут превзойдены. Острое кислородное голодание может наступить в пятидесятых годах XXI века, а в 2070 году…
Улыбка после мрачной недомолвки могла означать только одно: это будет драма с хорошим концом. Именно в такого рода пьесах каждое новое обстоятельство делает обстановку все более и более безысходной. Улыбка рассказчика — не что иное, как интермедия. Она завершает одно мрачное действие и предваряет следующее, мрачное вдвойне. «Дело серьезное… Осложнения неизбежны… Но — терпение, друзья, — все окончится хорошо. Драма — это то, что нужно человеку, иначе он будет благодушествовать и обленится».
— …А в 2070 году кислород практически кончится.
— Но хватит ли на Земле горючего, чтобы его израсходовать? — раздается голос с галерки. Зритель (голос с галерки изобразил я) хочет быть участником. Зрители против того, чтобы пьеса мировых событий шла и роли в ней расписывались без их влияния, даже если они понятия не имеют, как будут влиять.
— Законный вопрос. Действительно, если сжечь все разведанные запасы топлива, то кислорода в атмосфере уменьшится лишь на семь десятых процента. Однако разведанные запасы растут даже в таких, казалось бы, хорошо обследованных странах, как СССР и США. А развивающиеся еле тронуты… Не разведаны шельфы и дно океана. К полужидким сланцам — их в земле втрое больше, чем нефти, — едва притронулись; наконец, горючих сланцев, в десять раз больше, чем нефти… По расчетам, в недрах Земли залегает столько органического углерода, что на него надо ухлопать в десять раз больше кислорода, чем его имеется в атмосфере и гидросфере.
— И все это будет сожжено? Но ведь неловко даже напоминать — еще Менделеев стыдил своих современников: «Нефть не топливо, можно топить и ассигнациями». Что же и впредь люди будут сжигать это ценное химическое сырье? Наконец, в недалекой перспективе нынешняя пища моторов станет пищей человека. Биохимические методы получения пищевого белка из нефти уже разработаны, реализуются…
— Это не меняет дела. При идеальной переработке нефти, угля, природного газа в ту или иную продукцию кислорода пойдет столько же, сколько и
— Но атомные станции! Специалисты обещают, что через десятилетия ядерная энергетика даст больше половины всей энергии, вырабатываемой на земном шаре. Вопрос о нехватке кислорода отпадет сам собой.
— В результате одна проблема сменится другой, тоже сложной. Энергетика будет наращивать непонятности в форме избыточного тепла. Сейчас на квадратный сантиметр поверхности суши она вырабатывает две сотых килокалории в год. Солнце на эту поверхность поставляет за то же время 49 килокалорий. Поступь мировой энергетики — шесть процентов годовых. Через сто лет соревнования под лозунгом «Кто больше?» Земля будет испытывать воздействие удвоенного Солнца. Сейчас средняя температура на поверхности Земли пятнадцать градусов Цельсия. Двойное Солнце не удвоит температуру, но все же поднимет ее градусов до двадцати — двадцати пяти. Этого более чем достаточно для катастрофы. Уже несколько градусов к нынешним растопят весь лед в том числе антарктический. Тогда высвободившаяся вода реализует идею всемирного потопа в несколько облегченном варианте. Уровень океана поднимется лишь на 64–68 метров (относительно четырех метров специалисты горячо спорят между собой!). Под водой окажутся примерно пятнадцать миллионов квадратных километров преимущественно территории древних цивилизаций. Утонет почти вся Западная Европа. Но это не главное. Коренным образом изменятся природные зоны. Арктика будет очень влажной; умеренные широты — сухими…
«Утверждение, пока единственное…»
— Хорошо, а леса? Озеленение? Нельзя ли обогатить кислородом воздух, если расширить лесные массивы?
— Лес приносит нам много разных благ, очень много, но кислорода он не прибавляет.
— Простите?..
— Растительность не меняет запаса кислорода в атмосфере.
Нет, я не ослышался. Как неловко получилось! Видимо, проморгал важный этап, когда были пересмотрены — ни более ни менее — фундаментальные взгляды на роль растений в жизни планеты. «За всем не уследишь…» — жаловался я себе на свою работу. Солидный материал заготовлен! Ну вот хотя бы: 4 тысячи квадратных метров букового леса в течение года способны взять из воздуха около 900 килограммов углекислого газа и возвратить в атмосферу приблизительно 680 килограммов чистого кислорода, а вся растительность земного шара в год потребляет около 550 миллиардов тонн углекислого газа и освобождает 400 миллиардов тонн кислорода. Это подсчеты профессора Технологического института штата Джорджия Клайда Орра. «…Посев пшеницы (при условии получения биологического урожая в десять тонн, включая четыре тонны зерна и шесть тонн соломы)… проделывает сложнейшую фотохимическую работу: разлагает на части около четырнадцати тонн воды, выделяя четырнадцать тонн кислорода», — считает член-корреспондент АН СССР А. А. Ничипорович.
Однако среди участников общего собрания Академии наук СССР, посвященного задачам рационального использования и охраны биосферы, было немало людей, которые могли не сомневаться на свой счет — они точно знали, что развенчание «зеленого друга» как бескорыстного поставщика кислорода предпринято впервые. Собственно, и сам выступающий, академик АН Грузинской ССР Ф. Ф. Давитая подчеркнул новизну своей концепции. Он сказал:
— Установлено, что более девяноста девяти процентов свободного кислорода атмосферы и гидросферы является продуктом фотосинтеза. Менее одного процента составляет кислород, образующийся в верхних слоях атмосферы в результате разложения водяного пара под действием ультракоротких волн солнечного излучения. Известно также, что растительные организмы суши и океанов ежегодно поглощают многие десятки миллиардов тонн углекислого газа и выпускают в атмосферу соответствующее количество кислорода. Казалось бы, нет принципиальных трудностей сбалансировать наблюдающееся в наше время изменение газового состава атмосферы, используя столь важные свойства фотосинтеза. Многие крупные ученые придерживаются именно такой точки зрения. Логически она, несомненно, обоснована, но фактически неубедительна…