Брошенка из рода Драконов

Адаревич Дарья

– Признаться? – нахмурился Рон. – В чем же?

Простите все, простите… честное слово, я бы не пошла на это, если бы не Зак. Прости Пиллив, за то, что я порочу твое честное имя, но это единственное, что пришло в голову. И я выдала Рону очередную ложь.

– Меня изгнали, – сказала я.

– Изгнали? – Рон посмотрел на меня с подозрением. – И за что же?

В Долине Драконов существует изгнание. Наказание за самые суровые преступления. Преступнику отрезают крылья и отправляют в вечное скитание, без возможности вернуться

домой. А если вернешься, то неминуемо умрешь. Еще раз, прости меня, Пиллив.

– За что тебя изгнали? – повторил Рон. – Что ты натворил?

– Это был несчастный случай, – выдумывала я. – Я не хотел убивать, это ошибка.

Рон молчал, и оставалось только надеяться, что я выбрала правильную стратегию.

– Я шатался по свету и не знал, куда податься, жизнь стала бессмысленной и пустой, – бормотала я. – Потом увидел тебя и…

И что? Увидела, а дальше?! Я смотрела на Рона с надеждой, словно он додумает окончание этой проклятой истории за меня. Рон выдохнул и присел на край повозки. Я пристроилась рядом. Что делать? Что делать? Мои мысли летели с бешеной скоростью. Пожалуйста, пусть все сработает!

– Позволь пойти с тобой, иначе я совсем пропаду, – проговорила я. – После того, как меня изгнали, все стало невыносимым. Я не выдержу этой жизни в одиночку, а ты всегда был для меня примером, старшим товарищем, который не бросит в беде.

Получилось очень жалобно, но вот только Рон не выглядел способным на жалость. Он не отрывал от меня хмурого взгляда, а я не знала, чего ожидать. На самом деле не знала. А ведь были времена, когда я понимала его без слов. Рон все молчал. Неужели не сработало? Ну все… сейчас он разозлится и прогонит меня прочь. Скажет: «Мальчишка, мне плевать на тебя, уходи!». Проклятье! Мой Рон никогда бы так не поступил, но этот человек больше не был моим Роном. Я сжала челюсти и подняла подбородок. Пусть он увидит во мне силу, пусть поймет, что от меня не так просто отделаться.

Но Рон вздохнул и потрепал меня по голове, как старого друга. По телу пробежали мурашки.

– Понимаю тебя, – сказал он тихо, – это тяжело.

– Тяжело, – пробормотала я, переставая что-либо понимать.

– Убийство – это черта, которая меняет тебя, ломает что-то. Мне жаль, что с тобой это случилось.

– Мне тоже.

В груди заныло. Убийство изменило моего Рона, сломало, и, будь я рядом, я бы не допустила. Сглотнула и сжала кулаки. Он сам виноват. Сам отказался от меня.

– Если пойдешь со мной – будет непросто, – сказал Рон.

– Пойду, – поспешила я.

Получилось? Неужели получилось?

– Ты даже не знаешь, куда я иду, кудрявый, – ухмыльнулся Рон. – Эта жизнь не для тебя.

Куда бы ты ни шел, вместе мы пойдем к Замку Белой Змеи.

– Мне плевать, куда ты идешь, – ответила я. – Все равно пойду с тобой.

– Я плохой человек.

– Я тоже.

Рон ухмыльнулся и снова потрепал меня по голове. Да что ж такое! Чего он как прицепился

к моим кудрям! Его прикосновения одновременно и раздражали, и будоражили сердце.

Глава 13.2. Липкие губы и воспоминания.

Рон перевел уставший взгляд на небо, я же смотрела лишь на него. Все-таки за это время он постарел. Может, дело в сломанном носе и щетине, а может в погрустневших глазах. Теперь глаза Рона стали глазами старика. Видеть его стало невыносимо больно, и я тоже перевела взор на небо. Облака. Свободные и чистые они летели дальше и дальше, изменяясь и образовывая замысловатые фигуры. Я всегда завидовала мужчинам из рода драконов. Несправедливо, что они обращаются в летающих гигантов, а женщины – нет. Мы лишь наездницы.

– Я тоже никогда не вернусь в Долину Драконов, – признался Рон.

– Почему же? Тебя не изгоняли.

– Я сам себя изгнал.

Как и я. Глядя на свободные облака вместе с Роном, мне становилось спокойнее, словно душа таяла. Словно уходило все. Словно мы где-то в далеком, безмятежном прошлом. Друзья из детства.

– Я скучаю по дому, – сказала я, – тогда все было проще.

– Понимаю.

– Тогда я мог, – замялась, чуть не сказала «могла», надо быть внимательнее, чтобы не проговориться.

– Что ты мог? – спросил Рон.

– Я мог делать, что угодно и все казалось веселым. Я жил и этого хватало. И всегда было так спокойно и тепло, рядом мои друзья, рядом…

Ты. И хотела сказать: «Рядом ты!», но сдержалась и просто грустно выдохнула.

– Тогда было просто, – продолжал Рон мечтательно. – Тогда мы были детьми.

– Взрослые тоже могут быть счастливыми.

– Не такие взрослые, как я.

Я грустно усмехнулась. Эх, Рон. Почему же ты тогда ушел? Зачем все разрушил?..

– Помнишь сладкие пирожки тетки Агапы? – продолжала я. – Она добавляла столько яблок.

– Да, и корицу. Обязательно корицу.

– Очень вкусно!

– Зоя любила корицу.

Рон сказал это с нежностью и сожалением. Внутри все перевернулось. Помнит. Он помнит. Но это ничего не меняет. Он все равно тот, кто предал меня, тот, кому нет и не может быть веры.

– Зоя вечно обляпывалась в повидле, – продолжал Рон, – и ходила с липкими губами.

Да, так и было. Я обожала эти пироги, самые вкусные на свете.

– О, ее липкие губы, – Рон расплылся в подобии мечтательной улыбки, – это так заводило.

Я подавилась и еле сдержалась, чтобы не закашляться. Что? Как мы вообще к этому пришли?

– Заво… заводило? – выдавила я.

– Не делай вид, что впервые слышишь это слово.

Я сглотнула и перевела взгляд. Заводили, видите ли, его мои липкие губы. Проклятый муженёк.

– В Долине Драконов самые яркие звезды, – продолжал Рон. – Мы с Ником в свое время обращались в драконов и летали по небу, как идиоты, пытались поймать звезды, думали, это возможно.