Брошенная
Шрифт:
Глаза женщины налились кровью.
– Ах ты, потаскушка малолетняя! Я её приютила, одела, обула, накормила, а она к мужику моему подкатывает! А ну собирайся, и чтобы духу твоего здесь не было, дрянь такая!!!
Изольда пыталась объяснить, что сама чуть не стала жертвой, но Зина и слушать не стала, лишь озвучила угрозу, что если та не уберётся, то её ждут большие неприятности.
Выбор был невелик. Либо опять в приют, либо очередное скитание по улицам. Но не для того Изи устроила побег из интерната, чтобы возвращаться под
Выйдя на улицу, Изольда мгновенно озябла. Хорошо, что Зинаида Ивановна не отняла у девочки тёплую одежду, иначе пришлось бы совсем туго.
За калиткой ждала кромешная тьма… И лишь где-то вдалеке, иногда моргая, одиноко светил фонарь. На его мерцание Изи и отправилась. Ей было всё равно куда идти. Какая разница, если идти, в сущности, некуда.
Чёрные глазницы домов уныло провожали девочку. Только один небольшой домик был ярко освещён и наполнен весёлыми молодыми голосами. Поравнявшись с калиткой этого дома, Изольда услышала пьяные мужские оклики с крыльца.
– Эй, малая, куда пошла?
– Давай к нам, у нас весело!
Сердце Изи застучало как у перепуганного зайчонка, когда один из молодых людей нетвердой походкой направился к калитке.
– Сюда иди, говорю, а то сейчас сам подойду! – начал угрожать парень.
На крыльце появилась относительно трезвая девица и догнав его, схватила за рукав.
– Тебя и на минуту нельзя оставить! Пошёл курить, а сам уже девок клеишь, кобель!
Воспользовавшись тем, что о ней забыли, Изольда со всех ног бросилась бежать. Никто её не преследовал и вскоре она перешла на шаг.
Тот самый фонарь, располагавшийся в конце улице, освещал ворота кладбища и небольшую часовенку. Изольда подошла ближе и внезапно за её спиной раздался жуткий вой. В первое мгновение родилась мысль о волке, ведь погост уходил в лесной массив, а значит появление хищника было вполне реальным. Ноги перестали подчиняться. Она услышала приближающееся тяжёлое дыхание и звяканье когтей по щебню. Её правой ладони коснулся влажный нос, затем мягкий тёплый язык облизал пальцы. Изольда, набравшись храбрости, обернулась и увидела перед собой огромного лохматого пса.
– Привет, Дружок! Охраняешь тут? А мне идти некуда…
Собака жалобно заскулила. Изи потрепала ночного сторожа по уху.
– Я тут переночую, можно? А утром уйду.
Пёс встал на задние лапы, обнимая незваную гостью и лизнул в нос. Она расценила это как согласие и погладила его по холке.
Пушистый охранник отправился патрулировать вверенное ему кладбище, распугивая громким лаем бездомных кошек, а Изи расположилась внутри крыльца часовни. Испуг от встречи с собакой уступил место усталости и она тут же провалилась в сон. Дрожь от ноябрьского холода пронизывала каждую клетку тела, но ей так хотелось спать, что встать уже не нашлось сил. И тут беглянка почувствовала тепло возле своих рук и коленей. С трудом открыв глаза, Изольда увидела, что её пытается обогреть тот самый пёс.
– Спасибо, Дружок, – прошептала она и ещё глубже зарылась носом в шерсть дворняги.
Ранним утром на крыльце часовни появилась пожилая женщина. Пёс подхватился и, виляя хвостом, подошёл к ней. Старушка привычно достала из сумки пару сарделек и угостила собаку, приговаривая.
– Кого это ты приютил, Рекс? Ну-ка, посмотрим. Как тебя зовут, деточка, и откуда ты здесь взялась?
– Здравствуйте, меня зовут Изольда. Мы вчера с классом ездили в Краеведческий музей, а я отстала и они уехали без меня.
Женщина ключом открыла дверь часовни и попросила Изи подождать на крыльце, а сама скрылась внутри. Через пару минут она вернулась, держа в руках два платка. Один повязала девочке вокруг пояса, сделав из него длинную юбку, а вторым заменила шапку на голове Изи. Жестом она пригласила войти.
Оказавшись в церковной лавке, бабушка заварила чай и угостила Изольду печеньем. Почти сутки она ничего не ела, и поэтому без лишних церемоний начала жадно набивать рот. А когда с трапезой было покончено, женщина обратилась к девочке.
– Имя у тебя какое красивое. Мама, наверное, любит читать. Я всю жизнь учительницей русского и литературы проработала, сейчас на заслуженном отдыхе. Зовут меня Евдокия Прокофьевна, но ты можешь ко мне обращаться баба Дуся. Ты кушай, не стесняйся.
Изольда сказала, что рада познакомиться и поблагодарила за угощения. А женщина продолжила.
– Вот только обманывать ты не умеешь, хоть и пытаешься. А ведь сегодня Четвёртое ноября, большой праздник, Казанская. Грешно. Ты лучше расскажи мне всё как есть, и самой легче станет.
Изи перестала жевать, её щеки густо покраснели и, собравшись с духом, она рассказала Евдокии Прокофьевне всю правду.
Старушка выслушала, не перебивая, затем предложила.
– Вот что сделаем. Ты здесь помоги мне сегодня на службе, а я тебе денежек дам на дорогу. Или может мне стоит с тобой съездить? Всё-таки двадцать пять километров от города, не боишься?
– Нет, баба Дуся, спасибо, я сама. Вам будет тяжело.
– Тогда я дам тебе денег и на обратный путь. Если вдруг у тебя там ничего не получится, возвращайся ко мне, я живу на этой улице. Пятьдесят восьмой дом.
Изольда извинилась за обман и с радостью принялась помогать пожилой женщине в приготовлении к праздничной литургии.
Спустя несколько часов Изольда почти бежала на остановку. Вдохновлённая будущей поездкой, она дождалась сто седьмой автобус и вошла в первую дверь. С задней площадки своё движение по салону начала дородная кондукторша. Неприятным хриплым, явно прокуренным голосом она уточняла у пассажиров насчёт оплаты за проезд.
Когда женщина дошла до Изольды, девочка нервно сглотнула. В глазах кондуктора читалось ожидание того, что у девчонки не окажется денег, она начнет умолять довезти бесплатно и ребёнка можно будет с позором высадить на следующей остановке.