Брусиловский прорыв

Бобров Александр Александрович

Обстановка осложнялась с каждым днем. Русские войска подошли непосредственно к Делатыни и угрожали Яблоницкому перевалу и Буковине. В это же время осложнились отношения центральных держав с Румынией, выступления которой на стороне Антанты ожидали с каждым днем. Начальник штаба Верховного главнокомандующего писал генералу Брусилову: «Можно надеяться, что Румыния присоединится к нашему союзу и в конце этого месяца или в начале августа объявит войну Австрии и Болгарии. Оставив до 100 тыс. в Добрудже, румыны до 250 тыс. направят в Трансильванию». Румынский вопрос сильно беспокоил австро-германское командование, заставляя его принимать целый ряд предохранительных мер. Одним из этих мероприятий был вопрос о привлечении турецких военных сил в Галиции для усиления защиты путей в Венгрию.

Все эти мероприятия несколько облегчали обстановку, но не могли снять полностью существующую угрозу на карпатском фронте. 7-я австрийская армия продолжала считаться малобоеспособной, если учесть, что ее боевые силы в 5, 24, 30, 42 и 51-й пехотных дивизиях едва превышали численность одного пехотного полка. Нужно было срочно выводить их с фронта в тыл для доукомплектования. Их необходимо было заменить, однако в руках австро-венгерского командования для этого не имелось никаких средств. Вся надежда оставалась

на беспрерывный ливень, который, размыв глинистую почву, должен был задержать наступление русских корпусов. Нужно отметить, что эта надежда оправдалась, так как вплоть до 15 июля боевые действия приостановились и ограничились только перестрелкой. Таким образом, австрийцы получили необходимое им время на производство перегруппировок.

Надежда русского командования получить крупный успех на ковельском направлении не оправдалась. Равномерное наступление корпусов правого фланга фронта не дало никаких реальных результатов. Местами удалось захватить отдельные пункты на левом берегу реки Стоход. На ковельском направлении австро-германцы были отброшены только за Стоход, и дальнейшее наступление русских приостановилось. Крупного успеха достигла 8-я армия, которая 15 июля захватила в плен 384 офицера, 11 909 солдат и 44 орудия. Однако и она смогла продвинуться в глубь расположения австро-германцев только на 5–10 км, приостановив дальнейшее наступление ввиду контратак свежих частей противника. Таким образом, если наступление правого фланга Юго-Западного фронта в первые два дня протекало с полной энергией, то в последующие дни порыв уменьшался, и, наконец, 18 июля пришлось прекратить атаки для перегруппировок и составления нового плана операции. Всё завязло в грязи, крови и усталости…

Генерал Брусилов, подводя итоги кровавого, но бесцветного с точки зрения оперативного творчества побоища на реке Стоход, писал, что «в боях последних дней я заметил неоднократные отступления от основных положений, выработанных опытом, и от моих требований. 1) Не всегда атаке предшествовала тщательная разведка неприятельской позиции, был даже случай, что наличие проволочных заграждений выяснено уже во время наступления. 2) Часты случаи отсутствия связи между пехотой и артиллерией, чем объясняются такие факты, как незнание пехотой тех участков проволочных заграждений, где проделаны проходы артиллерией, отставание артиллерии от пехоты при наступлении. 3) Громадный расход снарядов, не всегда соответствующий достигнутым результатам. Во время майского наступления артиллерия уничтожала начисто укрепления противника и совершенно лишала врага возможности держаться в них. Теперь же она не всегда справляется с окопами полевого характера. В некоторых случаях это объясняется неправильностью задач, возлагаемых на артиллерию, например, зажжение деревни, когда еще не тронуты неприятельские окопы. 4) Недоведение атак до конца под предлогом значительных потерь. Если атака ведется правильно, грамотно, то надлежит доводить ее до конца, памятуя, что повторение ее через некоторый промежуток времени обойдется еще дороже, так как противник успеет лучше изготовиться. По этой же причине преследование отступающего должно вестись неотвязчиво. 5) Нет достаточного взаимодействия частей и стремления помочь, например, нажимом на фланг противника, которого соседняя часть не может опрокинуть. Сюда отношу то, что одна часть бездействует, когда соседняя дерется. 6) Иногда корпусам даются очень неопределенные задачи, например, «сообразовать свои действия» с рядом стоящим корпусом; если подобная задача дается смежным корпусам двух рядом стоящих армий, то все сводится к оглядыванию друг друга и к бездействию. 7) Часто войска ставятся равномерно по всему фронту, нет более сильной ударной группы на главном направлении. Нет и эшелонирования в глубину для волнообразного наступления и питания боевых линий поддержкой сзади. Таковы важнейшие ошибки». Со временем они только множились.

Расценивая итоги фронтовой операции за промежуток времени до 20 июля, приходится отметить ее незначительный и ограниченный небольшими территориальными рамками результат. В этом отношении правильные мысли высказал начальник штаба Верховного главнокомандующего, когда он писал Брусилову свою оценку последних действий армий Юго-Западного фронта: «Подвезенные немцами подкрепления, успевшие довольно прочно укрепиться на случайно занятых позициях, не дают уже возможности развивать операцию одновременно всеми армиями на широком фронте и требуют, по моему мнению, сосредоточения превосходных сил на некоторых избранных важнейших направлениях. В общем, юго-западные армии имеют на своей стороне превосходство сил свыше 200 тыс. штыков, дающее возможность комбинировать удар, произвести прорыв и применить вслед за ним работу во фланг и тыл прорыва, избегая дорогостоящих исключительно лобовых ударов, для развития которых нет уже средств. По такой программе отсутствия сосредоточения сил вела атаку 3-я армия, ей подражал ген. Безобразов; результат — состояние бессилия при общем превосходстве сил. Снова обращаюсь к 7-й армии, которая для пользы дела могла бы теперь выделить 9-й армии корпус, при помощи которого победа 15 июля получила бы широкое развитие и решающее значение. Работа без сбора сил ведет к медленному развитию операции, потере времени, усилению позиций противника, большому расходованию снарядов. Опасаюсь, что 7-я армия в предстоящие дни повторит опыт 15–17 июля без всяких результатов. Современная обстановка не позволяет рассматривать частные армии как независимые органы, действующие вполне самостоятельно в поставленных им границах: приходится налагать руку на силы и средства одной армии для временного усилия другой и сбора подавляющих сил на намеченном направлении».

На этом по большому счёту и закончилась операция прорыва на Юго-Западном фронте. Дальнейшие действия выливаются в ряд сражений на реке Стоход и наступление остальных армий Юго-Западного фронта с последующим выходом на линию западнее Броды, Подгайцы, Тлумач, Делатын. Бои в этом районе приняли затяжной характер. Это было, по существу, сражение на истощение, закончившее операцию фронта лишь в сентябре.

В начале августа 1916 года началось широкомасштабное наступление Юго-Западного фронта, которое вошло в историю под названием «Кошицкий прорыв». Характеризовалось наступлением на широком фронте, что не позволяло неприятелю локализовать прорыв началом атаки после очень короткой (не свыше 30 минут) артподготовки (или, на ряде участков, вообще без артподготовки), массированным применением бронеавтомобилей БМ-5 и БМ-4 на этапе прорыва и моторизованной пехоты при поддержке бронеавтомобилей на этапе развития наступления. Наступление

началось на фронте от Попрада до Бистрицы («от Карпат до Карпат»), однако 3 августа бои начались только на попрад-кошицком участке. На следующий день бои распространились на весь «Венгерский вал», 5 августа 1916 года к наступлению ЮЗФ присоединяется Румынский фронт. Удар наносится правым крылом 7 А (что облегчается капитуляцией Болгарии и переброской корпусов с Дуная в центральную Молдавию) и Румынской армией по направлению Бузеу — Клуж. 21 августа 1916 года Отдельная Приморская армия переименована в Македонскую армию. Её перебазирование в Салоники завершено, начинается форсированный марш на север — в Сербию, к Белграду. 22 августа 1916 года начинается переброска в Трансильванию армии Гутьера из Италии. На полпути Гутьера переориентируют на будапештское направление. Наконец 27 августа 1916 года после ожесточённых боёв на будапештском направлении русские берут Мишкольц — северо-восток Венгрии. В тамошних городках обязательно стоят памятники жертвам и героям войны 1914–1918 годов. А в городках Галиции, Полесья, Волыни? Зримая память — изничтожена… В Венгрии снова разгорается сыр-бор или, как я объяснял, победное посещение кабачков: ведь по-венгерски шёр-бор — пиво-вино. Ставится задача — развивать наступление на Пешт и Сальнок. Австро-германские войска в Трансильвании оказываются под угрозой стратегического охвата — из Галиции и из Сербии. Начинается «эвакуация» Трансильвании, которая уже через несколько дней превращается в паническое бегство под копытами конницы Келлера и Крымова. Идёт повальное разложение австрийских частей, укомплектованных славянами. 28 августа концентрическое наступление русских (и румынских) войск на Клуж увенчалось успехом. Город взят, австрийские войска беспорядочно отступают, неся потери не столько в боях, сколько при отступлении, и 7 сентября 1916 года в один день русские овладели Пештом и Сегедом. На сальнокских переправах Гинденбург отказывается от идеи организации обороны по Тисе от Сальнока до Сигеда и приказывает отступать за Дунай, пытаясь укрепить линию Буда — Байа. Австрия располагает не более чем 35-ю боеспособными дивизиями. В Прешове начинаются секретные австро-русские переговоры…

В 1916 году даже блестящие победы на Кавказе, да что там — Брусиловский прорыв и взятие придунайской Венгрии! — не смогли вдохнуть в действующую армию и тыл, в солдата и обывателя неистребимую веру в победу над врагом. А о единении народа с правительством, армии с народом не приходилось и мечтать. Более того, продолжались направляемые какой-то невидимой силой искусственно создаваемые трудности во всех сферах жизнедеятельности воюющей страны. Как можно без негодования в душе и сердце читать выдержки из официального доклада военного министра Поливанова: «Чувствуется недостаток во всем. Топливо вздорожало в Петрограде на 300%, в некоторых городах не было соли, сахара; мяса до сих пор мало в Петрограде; во многих местах мука и зерно продаются по чрезвычайно высоким ценам. В Сибири зерно так дешево, зато в Петрограде по ценам, возможным только во время голода… С одной стороны, поезда с артиллерийскими парками на фронтах подолгу незагруженными, а с другой в Москве около полугода стоит в тупике 1000 вагонов, нагруженных артиллерийскими фабричными станками и пр., что как раз нужно для промышленности».

Последними относительно масштабными действиями армий Западного фронта в кампании 1916 года стали попытки разрозненных ударов на Червищенском плацдарме в конце августа. Немцы легко отразили эти удары, после чего Западный и Северный фронты вновь погрузились в ленивую дремоту с тем, чтобы проснуться уже после революции февраля 1917 года, но уже для политики, а не войны. Таким образом, по справедливости говоря, единственной заслугой русских фронтов, стоявших севернее Полесья, в кампании 1916 года стал тот факт, что они послужили резервом для наступавших армий Юго-Западного фронта Брусилова. Но это — преступно мало: разве такая задача ставилась перед Северным и Западным фронтами на совещании 1 апреля? И Ставка, и сам Верховный командующий Николай не обеспечили выполнение главных планов! Ведь выпрошенный Брусиловым Луцкий прорыв был вначале вспомогательной операцией.

Итогами наступательной операции Юго-Западного фронта стало возвращение части Галиции и всей Буковины. Но самое главное, победа русских спасла от поражения войска Антанты на Западном фронте в Европе, так как чтобы остановить наступление на Восточном фронте, уже начиная с 30 июня и по начало сентября 1916 года немцы перебросили с Западного фронта не менее 16 своих полнокровных дивизий, австро-венгры свернули свое наступление против итальянцев и отправили в Галицию 7 дивизий, даже турки — и те бросили на спасение австрийцев свои 2 дивизии.

В связи с военными успехами России решилась наконец-то вступить в войну на стороне союзников и Румыния, правда, сразу же по вступлении в войну ее войска были разгромлены и России пришлось дополнительно создавать и держать дополнительно своими силами еще один фронт — Румынский.

Брусиловский прорыв как военная стратегическая операция представляет собой выдающееся достижение военного искусства, что не отрицают и иностранные исследователи Первой мировой войны. Они воздают должное таланту русского генерала Брусилова. Однако существует и иное мнение исследователей, которые считают данную военную операцию успешно начатой, но не доведенной до ее логического завершения, и поэтому прозванную ими «проигранной победой». Военные историки снова задают вопросы: могла ли Россия в 1916 году одержать решительную победу? Сам Брусилов обвинял Ставку, лично царя и его начальника штаба генерала М.В. Алексеева, что его фронту не было предоставлено достаточно сил и средств, чтобы развить первоначальный успех. Историк Керсновский считал, что Брусилов лично упустил благоприятный момент для углубления прорыва. По-видимому, победить в 1916 году Россия ещё не могла. Далеко ещё не был исчерпан военный потенциал её противников. Ведь ив 1918 году Германия могла ещё воевать, если бы не Ноябрьская революция. Так что данный вопрос относится к категории многочисленных «если бы да кабы». Кстати, автор книги прощает герою даже «недоведение победы до конца». Идеальных командиров — нет! По примеру Великой Отечественной войны мы знаем, что и выдающиеся военачальники совершают стратегические и тактические ошибки — их Ставка меняет. Но должно быть кем менять! Яркий пример — недовольство Коневым до угрозы трибунала на Западном фронте и замена его Жуковым. А потом маршал Конев очистил от фашистов (немецких — приходится уточнять) Украину, разгромил Манштейна, освободил узников Освенцима, спас Дрезденскую галерею и весь древний Краков, где ему снесли неблагодарные поляки памятник. Может, и Брусилова надо было послать в конце лета 16-го куда-нибудь в Прибалтику. Но кого бы поставили вместо него — тех, что советовали вообще не наступать?