Брутальная Падме, или Новая судьба королевы
Шрифт:
— Юноша есть, крайне занятный. Ведёт цель его. Упорный юноша, многого уже достиг и возможно до растет, однажды, до лучших. Но несколько не гибкий, не хотят многие его брать в ученики себе.
— И вы снова решили, что учёный вроде меня, лучший объезчик необузданных? — с легким недовольством заметил мастер Джин.
— Не прибедняйся, мастер, не случайно многие оппозиционером считают тебя. Причем, активно не раз спорящим и с магистрами даже. Не раз подходили к тебе ведь, за годы последние, дабы фракцию внутри Ордена основал ты свою? — лукавая усмешка блеснула в вечно
— И вам прекрасно известно, что не только не давал к тому повода, но и всегда отвечал отказом.
— Уходить от ответа и отказ — разные вещи немного.
— Оставим это.
— Не против я, тем более, забавны они, не понимая хочешь ты чего на самом деле.
— А вы понимаете?
— Стар уже я немало. Многое видел не раз. Так что — да, понимаю я. Возможно ушёл бы ты уже от нас бренных, интерес твой тут уже мал стал. Как вижу. Но не торопись. То к чему стремишься, даст тебе много, но и заберет не меньше.
— Я помню о долгах, и обещал закончить исследования по технике Обновления.
— Не сомневаюсь в тебе я. Не к тому вспомнил это. Времена нынче сложные наступают.
— Времена всегда сложные.
— Сложнее обычного будет.
Они помолчали несколько минут, каждый думая о своём. Что не мешало им наблюдать за схватками. Нынче проходил очередной отбор среди заканчивающих обучение юнлингов, в падаваны. Для этого в зале было немало зрелых джедаев.
Подростки в зале прекрасно зная что происходит, всячески старались блеснуть талантами. Впрочем, многие из них не понимали, что рыцари и мастера оценивали далеко не только потенциал или чисто умения юнлингов. На оценку и готовность взять учеником влияло много больше факторов.
Среди 13-15-летних подростков выделялся крепкий парень 16 лет. Для него это был уже третий отбор. Увы, создавалось впечатление, что и он будет безуспешным. Что для юнлингов было чуть ли не предельным возрастом.
Хотя парень был явно способным и побеждал практически всех. Он даже подбил двоих довольно сильных юнлингов на одновременный спарринг и хоть и свел его в ничью, но чуть не победил.
Но какая-то выпуклая обособленность, чуть большая резкость в движениях, по которым казалось, он постоянно напоминает себе, что вокруг не бой, а банальный треннинг. Тем отталкивала потенциальных учителей. Юнлинги хоть и соперничали, но было видно, что они — общность. А парень же несколько выпадал из общей среды.
— Полагаю, я догадываюсь, кого вы решили на меня скинуть, — мастер Джин, тяжко вздохнул, смотря на парня из кожи вон лезущего, но лишь усугубляющего негативное впечатление от себя у потенциальных учителей.
— Я верю в талант твой к учительству, — непонятно было, Йода искреннен, либо подколол мастера, о чём-то, лишь обоим им известном.
Квай-Гон, как в омут бросаясь, более не растекаясь по древу, как будто перетёк из расслабленной позы сидя — в упругую стойку. И широко шагая, направился в центр зала.
По мере прохождения, и понимания куда идет джедай, пары в зале приостанавливались и неверяще начинали смотреть на парня, что продолжал
Наконец мастер Джин подошел на несколько метров к сражавшимся и замер. Забрачка давно увидела его, но лишь теперь, с каким-то сложноопределимым, но скорее негативным чувством уставилась ему в лицо.
Перемену в происходящем конечно заметил и парень. Не будь он так увлечен схваткой, и капелькой отчаяния с неверием, которое прекрасно чувствовал Джин, находясь вплотную к нему, то остановился бы раньше.
Он повернулся и они встретились взглядом. Секунд десять оба изучали друг друга, после чего взрослый протянул руку ладонью вверх — в жесте предложения учительства, и произнес:
— Я — мастер Квай-Гон Джин.
— Я — юнлинг Оби-Ван Кеноби, — подросток всё еще неверяще, протянул руку в ответном жесте принятия статуса ученика, и крепко, как будто боясь, что этот учитель пропадет миражом, перпеплетя руки, сжал пальцами сгиб у локтя мастера.
— Падаван Кеноби, — сухо, но твердо зафиксировал свершившееся мастер.
— Учитель Джин, — уже радостно подтвердил подросток, который давно вырос из штанишек Обика, но до сих пор не собравший весь урожай, что тот маленький мальчик в себе посеял.
***
(Планета Набу. Парк Фигур у дворца Дома Амидал)
Атлетичная и гибкая девочка лет четырнадцати, своим строением и походкой похожая на гимнастку, дефилирующую по подиуму, а плечами, слегка, — на начинающую профессиональную пловчиху, шла меж оригинально подстриженных кустов. Они изображали разнообразные фигуры животных и разумных, кои населяли ближайший сектор Галактики.
Живые, насыщенного серого цвета глаза девочки, в которых отражался не по годам спокойный ум, внимательно смотрели на собеседника. При всей спортивности и некоторой акселератности она была, ввиду возраста, не слишком высока, но глаза её взрослого собеседника были практически на уровне её глаз. Он летел рядом, сидя на парящей в паре десятков сантиметров над землёй платформе.
Увечный старик, которого будто пропустили через центрифугу, выглядел странно. Странно, потому что его транспорт явно говорил об очень высоко развитых технологиях, но тело старика, явно побывавшее в какой-то жуткой катастрофе и нуждающееся в серьёзном протезировании, показывало его лишь в области глаз. Нарочито искусственные глаза, как будто рассеянно фокусировались на окружающем, скользя по фигурам, что проплывали мимо, но раз за разом возвращались к лицу девочки.
— Падме, к сожалению, я всё ближе к финалу. К счастью же, ты в свои 12 лет, — тут старик посмотрел на идущую рядом девочку, — вобрала в себя всё то, что не до дала нашей семье Сила ранее. Мне жаль, что так рано мне приходится давать тебе то, что в другом случае ты получила бы не ранее совершеннолетия. Но ты на удивление разумная и уравновешенная девочка. Так что я полагаю, сможешь воспринять сказанное мной и отложить до будущего, гипотетически нужного момента, данное тебе в эти дни. Не спусти это в утиль, на эмоциях.