Брюхошлеп
Шрифт:
Но чем ближе мы подходили к системе протосолнца, тем острее я чувствовал жар злобного, огромного красного глаза, и тем сильное мне становилось не по себе. Я не суеверен, но двадцать лет работы в космосе приучили меня доверять предчувствиям почти так же, как показаниям приборов. И вот теперь мои предчувствия крепли прямо пропорционально приближению таинственной планеты... В конце концов я не выдержал:
— Медведь!
— М-м-м?
— Сделай одолжение.
— Пожалуйста. — Что-то в моем голосе заставило его
— Спасибо, меня устраивает Шеррол. Надень, пожалуйста, скафандр.
— Ты знаешь, что до высадки на планету осталось еще больше полусуток?
— Знаю.
— И ты хочешь, чтобы мы провели все это время в скафандрах?
— Да.
— Хм... Можно поинтересоваться причиной столь разумного предложения?
— Просто я убежденный мазохист, да к тому же с известной долей садизма.
— Би... Ты хорошо себя чувствуешь?
— Отлично.
«Пока что», — добавил я про себя. Протосолнце сверлило меня драконьим красным глазом.
— Ладно, — вздохнул Медведь. — Чего не сделаешь ради друга!
Мы надели скафандры, откинув шлемы назад, это единственная уступка, на которую я согласился, и то не сразу.
Медведь поглядывал на меня с сочувственной озабоченностью: наверное, решил, что я спятил.
— Ты и завтракать собираешься в скафандре? — спросил он, когда я направился к двери рубки.
— Да.
— Тогда, может, на всякий случай наденешь и шлем?
Все-таки не удержался от ехидства!
— Нет, спасибо, не люблю пищевой сироп. Если нас пробьют, я успею его надеть.
— Пробьют? Наш корпус изготовлен в «Дженерал Продактс»!
— Не забывай, запредельники это знали. Но, похоже, они думали, что нас все равно убьют, если мы не получим информации, от которой ты с ходу отказался...
— Что может нас здесь убить?!
— Если бы мы знали, этот мир не был бы для нас Секретом.
Все время, пока я завтракал, Медведь размышлял над моими словами, и как только я вернулся в рубку, сплеча рубанул меня вопросом:
— Когда в последний раз корпус «Дженерал Продактс» пропустил хоть что-то, кроме гравитации или света?
— Я не слышал, чтобы такое случалось.
— Вот именно. Кукольники обещают невероятные деньги в качестве компенсации, если подобное произойдет. Но если что-то все-таки сможет проникнуть через корпус «МБП», скафандры нас все равно не спасут!
— Ты абсолютно прав, — спокойно отозвался я.
— Значит, снимаем скафандры?
— Ни в коем случае! Ты обещал.
Медведь пожал плечами и повернулся к экрану. Мы находились на расстоянии шести часов полета от Секрета и медленно тормозили.
— Кажется, я обнаружил кратер! — возвестил Медведь.
— Да, похоже, ты прав. Только он почти уже сгладился.
— Он достаточно правильной
— Наверное, это межзвездная пыль. Тогда почему здесь нет ни атмосферы, ни литосферы? Кроме того, пыль не бывает настолько густой даже на такой скорости.
— Вот тебе еще одна странность! — гордо откликнулся Медведь.
Через полчаса мы обнаружили на планете жизнь. Вернее, ее обнаружил Медведь, и я чуть не выскочил из скафандра от его радостного вопля.
Мне пришлось порядком потрудиться, чтобы разделить его энтузиазм при виде редких голубых пятен на белом фоне — они очень медленно перемещались в единственном секторе планеты. Температура поверхности в этой области соответствовала температуре гелия — 10 К. Протосолнце давало немного тепла, хотя на радиацию не скупилось.
— Это не похоже ни на один из известных мне видов жизни. — То был единственный комплимент, какой я смог отпустить по поводу движущихся голубых амеб.
— Еще бы! — с невыносимым самодовольством отозвался Медведь. — В здешнем мире мы не встретим того, что нам известно! Здесь...
— Медведь, зачем ты сюда прилетел? — Все самые глупые свои вопросы я всегда задаю экспромтом.
Он перестал ласкать взглядом голубые пятна и почти испуганно посмотрел на меня:
— Что ты имеешь в виду?
— Слушай, я все время был с тобой, но так и не понял, зачем тебя сюда принесло. Ты потратил миллион, чтобы добраться до Секрета; потратил бы и два... Ты мог остаться дома с Дайаной или отправиться к Бете Лиры — тоже необычная звезда, к тому же более красивая, чем Секрет. Ты мог бы развлекаться какими хочешь наркотиками в Крэшлендинге или искать снежных демонов на Плато Тумана. Так почему ты полетел именно сюда?
— Потому что моя цель здесь.
— Так что же это за цель?..
Медведь взъерошил волосы и задумчиво откинулся в кресле.
— Би, был такой парень по имени Миллер. Шесть лет назад он поставил на корабле с термоядерным двигателем еще один, гиперскоростной, в расчете на то, что станет заряжать его энергией от первого, и отправился на край вселенной. Наверное, он все еще летит. Он будет лететь вечно, если не столкнется с чем-нибудь. Зачем он это сделал?
— Ну, знаешь, я не психиатр.
— Он хотел, чтобы о нем помнили. Через сто лет после того, как ты умрешь, о тебе будут помнить?
— Несомненно! Идиот, полетевший с Грегори Пелтоном, чтобы приземлиться на планете, которая не стоит и выеденного яйца.
Я ждал яростного взгляда, не менее яростного рева, но Медведь обезоружил меня беспомощной и слегка виноватой улыбкой.
— Ладно, я прилетел сюда из чистого любопытства. Эта звезда через десять лет скроется за пределами изведанного космоса. У нас больше не будет возможности исследовать ее. К тому же...