Брызги зла
Шрифт:
Хмурый пейзаж вдруг окружил меня с трех сторон, и почва под ногами тяжко вздрогнула, когда тоннель обрушился на хищника, но вместо ожидаемого визга твари позади раздался слабый девичий стон. Я обернулся.
Заваленная по пояс каменными обломками, на меня жалобно смотрела Айлин!
— Почему ты бросил меня, Дмитрий? — дрожащим голосом спросила она, и из уголка рта на подбородок сбежала струйка крови. Раздробленные пальцы девушки беспомощно скребли землю.
Забыв обо всем, я бросился на помощь. Я расшвыривал камни как одержимый, освобождая хрупкое девичье тело. Айлин силилась что-то сказать, но дыхание клокотало в раздавленной груди, и я наклонился к ее губам. Ее
— Мне конец, Дмитрий! — хрипло произнесла она. — Но ты умрешь вместе со мной!
Я хотел отстраниться, но в спину, раздирая кожу, впились острые лезвия когтей. Лицо девушки начало быстро меняться, покрываясь грубой зеленовато-коричневой чешуей, челюсти удлинились, влажно блеснули мощные клыки…
Спасли меня наработанные рефлексы — я телепортировался. На миг меня окружила безликая и неосязаемая серая мгла. «Безадресный перенос» — пронеслось в голове. Я сконцентрировался на образе тренировочного зала, зажмурился и перенесся вторично…
В паре метров от меня ворковали голуби, слышалось скрежетание коготков по жестяному карнизу… Я изумленно открыл глаза — диванчик, диктор НТВ, приглушенно бубнящий с экрана телевизора… Моя собственная квартира. Заведенный поутру будильник показывал начало пятого.
— Ну и сон! — Я сел и передернул плечами.
Движение отозвалось болью в пояснице. Я протянул руку и нащупал свежие царапины. На пальцах осталась не успевшая свернуться кровь.
Вновь появилось и заняло привычное место в моей груди тоскливое чувство нестабильности. Я прошел в ванную и, повернувшись спиной к зеркалу, увидел то, во что верить не хотелось: поперек спины тянулись параллельные борозды, оставленные когтями монстра. Найти бы рациональное объяснение! Вроде католических стигматов. Нет, здесь абсолютно другая ситуация. Знакомый запах сверхъестественного. Значит, не сон, не бред, не проделки отравленного мозга. Все было наяву: и Ворон, и Посланец, и Айлин… Нехочу ничего помнить!!!
Айлин! Пытка памятью! В чем я провинился? В том, что жить хочу? Жить, как все — тихо и незаметно, пользуясь маленькими земными радостями. Не герой я, не герой! Не латы мне носить положено, а сатиновые нарукавники! Пусть те, кто круче, принцесс из беды выручают, а я лучше завтра на рыбалку пойду. Для нервной системы оч-чень полезное занятие!
И пошел. Только через неделю и на двое суток.
Поплавок резко ушел под воду. Я подсек и выбросил на берег двухсотграммового хариуса. Утренний клев был недурен. Я будто вернулся в юность, азартно высматривая подходящее местечко для следующего заброса и начисто выкинув из памяти неприятные воспоминания. К четвергу главбух подобрел, а в пятницу соизволил поздороваться первым, что, впрочем, не помешало ему оставить в силе приказ о лишении меня месячной премии.
Жизнь вошла в свою колею. Даже ссадины на спине перестали зудеть, напоминая о иррациональности происшедшего. Поразмыслив, я все-таки отнес их к категории внушенных — совсем не редкое явление в психологии — или все-таки в психиатрии? Кстати, о соотношениях между бредом и реальностью: существует так называемый принцип Оккама: «Не умножай сущностей без нужды» — или, говоря проще, если можно объяснить происходящее естественными причинами, то не стоит приплетать к делу дьявола. Стоит прислушаться к чужой мудрости. Таким образом, уважаемые, все вышеописанное следует считать бредом и временным помешательством. Нынче пациент здоров, все позади. Тема закрыта.
Клев утих, хотя я прошел вдоль реки километра два, добросовестно выпутывая удочку из прибрежных зарослей
В расщелине потемнело, и я поднял взгляд. Заслоняя пейзаж могучими плечами, над костром нависал здоровенный мужик в камуфляжном костюме. Сердчишко мое екнуло и ускорило темп, но мужик присел на корточки, демонстрируя открытое добродушно-наивное лицо. Я перевел дух.
— Добрый день, — поздоровался он, снял кепчонку и смял в пудовом кулаке. — Вы не против, если я тут у костерка посижу? Скучновато, знаете ли, одному…
— Что уж там, — усмехнулся я, — от костра не убудет! С чего бы возражать? Недаром я воды для ухи чуть не полный котелок накипятил, чувствовал, наверное, что на двоих готовить придется!
— Я помогу! — радостно подхватил гость и, вытащив здоровенный тесак, принялся сноровисто чистить картошку.
Через полчаса, как это иногда бывает, появилось ощущение давнего знакомства. Несмотря на внешнее простодушие, Андрей оказался остроумным и интересным собеседником. По молчаливому соглашению мы каким-то образом миновали традиционное «о политике, женщинах и работе», заговорив о рыбалке, природе и экологии, после чего разговор плавно перетек к мирозданию вообще, коснувшись непознанного и эзотерического. Вот уж тема, о которой я как раз старался не вспоминать! Однако Андрей неожиданно оказался именно тем неблизким человеком, кому так легко исповедоваться, зная, что завтра его уже не встретишь.
Я, как мог, акцентировал смешные стороны сюжета, но либо смешного было мало, либо — что вернее — юморист из меня вышел никудышный, но за весь рассказ Андрей, как и некогда Айлин, так ни разу не улыбнулся. Происходящее все больше напоминало мне прием у психиатра, я поневоле скомкал окончание повествования, неуклюже попытавшись вновь свернуть на обсуждение сегодняшней рыбалки. Андрей понимающе покивал головой, взял ложку и помешал кипящую уху.
— Ты уж прости, Дима, но о рыбалке мы поговорим чуть позже. — Он поднял глаза от варева и аккуратно положил ложку на край котелка. — Слишком плотно твой рассказ вписывается в сферу моей профессиональной деятельности — я физик по образованию и работаю в довольно странной области — пытаюсь доказать существование альтернативных вселенных… и к твоему костру вышел не случайно.
Он достал из висящего на боку баульчика небольшой прибор, внешне похожий на карманную рацию.
— Это на нашем жаргоне — «охотник за привидениями», как в мультике. Регистрирует излучения, свойственные паранормальному. Конечно, все это дремучая эмпирика пополам с шарлатанством: за все время его использования мы засекли только один по настоящему мощным источник…
— Какой? — спросил я, только бы порвать до звона натянутую струну напряжения.
— Тебя, Дима, — виновато ответил Андрей и включил прибор. Встроенный динамик взвыл дурным голосом. — Мне очень жаль, но происшедшее с тобой — не галлюцинации. — Он постучал ногтем по прибору.