Бу!

Лаймон Ричард Карл

– Да, конечно, - произнес Ник.

Понизив голос, Донна сказала: - Здесь живет сумасшедший. Сумасшедший по имени... Бу. Бу Рипли.

Я чуть не рассмеялся, но сдержался.

– Какой такой Бу?
– спросил Джимми.

Я фыркнул и двинул его локтем.

– Ой!

– Ш-ш-ш!
– сказала Донна.
– Хочешь, чтобы Бу нас услышал?
– Она посмотрела на остальных, слегка нахмурившись.
–

Когда ему было всего восемь лет, Бу разрубил топором своих маму и папу... и съел их. Сожрал! Ням-ням!

– Нет, - сказал Ник.

– Я хочу домой!

– Заткнись, - огрызнулся Ник.

– Но Бу тогда еще был маленьким мальчиком. А его мама и папа были очень большими. И хотя он пожирал их день и ночь, ночь и день, всегда оставалось еще что-то, что нужно было съесть. Ну, а мама Бу была настоящей любительницей кошек. В доме постоянно жило около дюжины кошек и постоянно воняло, ну, и, в конце концов, Бу начал кормить кошек своими сородичами. День и ночь, ночь и день Бу и кошки ели, ели и ели. Наконец, им удалось доесть папу и маму Бу. И знаете что?

– Что?
– спросила довольно радостно Пегги Пэн.

– Я не хочу это слышать!
– выпалила девочка в балетной пачке.

– Кончай, мелочь пузатая, - рявкнул на нее Ник.

– Бу и кошкам, - сказала Донна, - так понравились мама и папа, что они потеряли всякий интерес к любой другой пище. С тех пор они ели только людей. Сырых людей. И знаете что?

– Что?
– спросили мы с Пегги Пэн в унисон.

– Они до сих пор живут прямо здесь, в этом доме. Каждую ночь они прячутся в темноте и выглядывают в окна, ожидая гостей.

– Ты все выдумываешь, - сказал Ник.

– Конечно.

– Она не выдумывает, чувак, - сказал Джимми.

– Они, наверное, сейчас в доме, наблюдают за нами, облизывают губы, просто молятся, чтобы мы поднялись по лестнице, прошли через крыльцо и позвонили в дверь. Потому что они очень голодны, и знаете что?

– ЧТО?
– спросили Пегги Пэн, Джимми и я в унисон.

Низким, дрожащим голосом Донна сказала: - Больше всего они любят есть… С криком: - ТАКИХ МАЛЕНЬКИХ ДЕВОЧЕК, КАК ВЫ!, она бросилась к Элис и Олив.

Они закричали, закружились и побежали спасаться. Магистр Йода или Инопланетянин размахивала маленькими ручками над головой, убегая. Фея-танцовщица хлестала волшебной палочкой, словно отмахиваясь от летучих мышей. Одна из них упала в сорняках, ударилась и заплакала.

Ник крикнул: - Блядь! и побежал за ними, его световой меч подпрыгивал.

– Придержи язык! – крикнул Джимми ему вслед.

Донна скрестила руки.
– Боже, - сказала она.
– Что там происходит?

– Не могу представить, - сказал я.

– Что за кучка слабаков, - сказала Пегги Пэн.

–

Я терпеть не могу этого Ника, - сказал Джимми.
– Он такое говно.

– Придержи язык, - сказала ему Донна.

Мы рассмеялись, все четверо.

Затем Донна сказала: - Идемте, банда, и бегом поднялась по ступенькам крыльца. Мы поспешили за ней.

И я всегда буду помнить, как взбежал по лестнице, ступил на темное крыльцо и подошел к двери. Когда это только происходило, я уже знал, что никогда этого не забуду. Это был один из тех моментов, когда думаешь: Лучше этого ничего не бывает.

Я был там, в ветреной, чудесной октябрьской ночи, с милой и пылкой малышкой Пегги Пэн, с моим лучшим приятелем Джимми и с Донной. Я был влюблен в Донну. Я влюблен в нее по сей день и буду любить ее до конца своих дней.

В ту ночь ей было шестнадцать, она была красивой, дерзкой, невинной, полной веселья и мести. Она сурово наказала Ника и доставила много неприятностей Элис и Олив. Теперь она собиралась позвонить в дверь самого жуткого дома, который я когда-либо видел. Мне хотелось убежать, крича. Я хотел кричать от радости. Мне хотелось обнять Донну и никогда не отпускать ее. И еще мне захотелось плакать.

Плакать, потому что все это было так страшно, великолепно и прекрасно, и потому что я знал, что это не продлится долго.

Все самые лучшие моменты в жизни именно такие. Они причиняют боль, потому что знаешь, что они останутся позади.

Но, наверное, отчасти это и делает их особенными.

– Была не была, - прошептала Донна.

Она подняла руку, чтобы постучать в дверь, но Джимми схватил ее за запястье.
– Эта история про Бу и кошек, - прошептал он.
– Ты все выдумала, да?

– А ты как думаешь?

– Ладно.
– Он отпустил ее руку.

Она постучала в дверь.

Ничего.

Я обернулся на полпути. За кустами и деревьями переднего двора Ник и две девочки наблюдали за нами с тротуара.

Донна постучала еще раз. Затем она прошептала: - Я действительно думаю, что здесь больше никто не живет.

– Надеюсь, что нет, - прошептал я.

Донна протянула руку и потянула дверь. Она распахнулась в нашу сторону, петли заскрипели.

– Что ты делаешь? – выпалил Джимми.

– Ничего, - сказала Донна.
– Она попробовала главную дверь.
– Черт, - пробормотала она.

– Что?
– спросил я.

– Заперто.

О, - подумал я. Очень жаль.

В деревянной двери было небольшое окошко примерно на уровне лица. Донна прислонилась к двери, сложила ладони козырьком над глазами и заглянула внутрь.

Всматривалась и всматривалась, не говоря ни слова.