Бубновый туз
Шрифт:
— Накатило… Забудь!
— В окно посмотри, — показал Егор. — Не одна твоя барышня.
В ответ Фартовый лишь невесело хмыкнул:
— Не скучает… А ты чего думал? Такие бабы, как она, одинокими не бывают. Кирьяна под боком нет, так она тотчас себе хахаля завела.
— А может, там Сарычев? — с затаенной надеждой предположил Копыто.
Курахин внимательно посмотрел на подельника: вот что значит родственная душа — об одном думалось!
— Хотелось бы.
Поднялись на крыльцо. Огляделись. На улице
— Мыслитель, мать его!
За дверью глухо раздавались голоса. Кирьян осторожно потянул за ручку. Дверь не поддавалась.
— Может, плечиком надавить? — предложил Егор.
— Обожди. Без шума нужно. Хочу сюрприз девоньке устроить. Где-то тут я прутик видел подходящий, — посмотрел Кирьян по сторонам. — Ага, нашел!
Подняв с земли тонкую ветку, Кирьян просунул ее в щель между косяком и дверью и осторожно приподнял крючок. Откинувшись, он негромко стукнулся о косяк.
Фартовый приоткрыл дверь. Из горницы доносились приглушенные голоса. Раздался женский смех — беззаботный, задорный, разодрав нутро Кирьяну, будто заточенным железом. Ему пришлось совершить над собой немалое насилие, чтобы не поддаться нахлынувшей ярости. В кулаке хрустнул раздавленный коробок спичек, причинив боль. Вытащив из кармана руку, Кирьян осмотрел ладонь.
— У тебя кровь, — кивнул на пальцы Егор.
Кирьян только отмахнулся. Его внимание привлекла кожаная куртка, висевшая в коридоре. Он тихо подошел к ней и быстро обшарил. Так… револьвер… хорошо, пригодится. А это что — удостоверение. Куракин развернул его. С фотографии на него глянуло знакомое лицо. Да это же Назар — бывший подельник, отчаянный жиган. В удостоверении же значилось, что это Никифор Васильевич Спирин — сотрудник уголовного розыска. Дела…
Сунув удостоверение в карман, Кирьян решительно шагнул к двери. Копыто, как тень, последовал за ним…
Услышав скрип отворяемой двери, Дарья испуганно обернулась. Курахин увидел, как у девушки от ужаса широко распахнулись глаза, а крик, уже готовый было сорваться с хорошеньких губ, тотчас был прикрыт узкой ладошкой. Мужчина, сидевший рядом с Дарьей, выглядел совершенно невозмутимым. Впрочем, люди с такой могучей комплекцией редко нервничают.
По уверенности, с какой он держался, чувствовалось, что в этом доме он частый гость.
— Здравствуй, Кирьян, — спокойно сказал мужчина.
— Здравствуй, Назар.
Дарья удивленно взглянула на своего гостя.
— Ты его знаешь?
Кирьян усмехнулся:
— Как же ему не знать меня, если мы с твоим хахалем когда-то вместе нэпманов щипали, как курочек! Слыхал я, что ты, Назар, теперь Никифор Спирин?
— Выходит, что так.
— Слыхал я о… подвигах Спирина Никифора, только вот никак не думал, что это тот самый Назар, с которым
Лицо Назара побледнело. Рот перекосило. Равнодушие давалось ему с трудом. Глаза, вопреки его воле, невольно косили в сторону револьвера, направленного точно ему в грудь.
— Ты не так понял, Кирьян, тут совсем другое.
Жиган отрицательно покачал головой:
— Бороду клеишь, Назар. Засухариться решил. Думаешь с большевиками фарт поймать. А только от нас ведь никуда не денешься. Или не знал?
— Кирьян, не делай глупостей. Я тебе буду полезен.
— Вот как. Что же ты большевикам про себя наплел?
— Наплел с три короба, поверили! — ободрившись, сказал Назар. — Сейчас в уголовке какого только элемента нет! И эсеры, и меньшевики, и анархисты… а чем мы хуже остальных? Я там на хорошем счету. Если каждый из нас будет на своем месте, так мы с тобой такие дела замутим! — с воодушевлением стиснул кулаки Назар.
В какой-то момент Кирьян размяк, даже морщины на лбу разгладились. Еще секунда — широко распахнет руки и примет в объятия бывшего подельника.
— Ты клятву жиганскую давал?
Бывший жиган нервно сглотнул:
— Чудак-человек, как ты не можешь понять…
— Ты не ответил.
— При чем тут клятва? — в отчаянии воскликнул Назар, взмахнув тяжелыми руками. — Я тебе о настоящем деле говорю!
— А вот теперь ты меня послушай… В жиганской клятве говорилось, что если ты отступишь от жиганского пути, то пускай тебя покарает рука твоего собрата. Признаешь?!
Назар сглотнул слюну и негромко сказал:
— Было дело, но тут ведь другое…
— Значит, и отвечать за свои дела надо.
— А только ты мне за бабу мстишь. Сначала ты ее того… А потом я ее употребил. Знаешь, а она хороша… уж больно мне хотелось посмотреть на ту бабу, из-за которой потерял голову сам Кирьян. А как потер ее, так понял, что ничего в ней особенного нет. Такая же, как все, вот только рожей посмазливее будет…
— Прекрати! — выкрикнула в отчаянии Дарья. — Какие же вы все сволочи!
— …А когда я ее раскладывал, — яростно сверкнули глаза Назара, — она такая миленькая, такая беленькая, что…
Раздался выстрел, наполнив помещение запахом пороха, прервав откровения Назара на полуслове. Безвольное тело завалилось на бок, опрокинув стул.
Девушка, вжавшись в угол, боялась пошевелиться, со страхом наблюдая за Кирьяном.
Улыбнувшись, Курахин устроился рядом.
— Да ты вся дрожишь! — расчувствовался жиган. Голос у него был проникновенный, сочувствующий — ничего не осталось от того человека, каким он был всего лишь минуту назад. — Что это на тебя нашло? А может быть, это я тебя напугал? Пустое! Это же я, твой Кирьян!