Будь что будет
Шрифт:
Через двадцать часов после заточения дверь камеры распахнулась. Меня вывели в коридор, где я столкнулась с капитаном.
Правая рука у него слегка припухла.
— Пришлось отвоевывать территорию?
— Не угадали, учить манерам.
— Разговоры! — одернул разводящий.
Нас ввели в комнату, где были трое крепко сбитых, коротко стриженных парней с мрачными физиономиями.
Начальник отделения, чья фамилия, как я узнала, была Поскрежетов, вошел вслед за нами.
— Вот бумаги. — Он передал документы парням. —
Один из сопровождающих, видимо старший группы, заверил, что все будет нормально.
Не надо было быть слишком наблюдательной, чтобы заметить, что ни один из москвичей не решается взглянуть в глаза Дреичу. Везти приходилось своего.
Добрались без приключений. После того как тесновские милиционеры укатили восвояси, с меня прямо на улице сняли наручники.
— Насчет вас мы получили четкие инструкции. Вы свободны, — обрадовал меня старший. — Полковник посоветовал вам оставить это дело.
— Да, он у вас все про всех знает. Неужели меня еще не объявили во всероссийский розыск?
— Иди, все нормально, — ответил за конвоиров Губов.
Поскрежетов оказался правильным блюстителем порядка и позволил сделать один звонок в Тарасов.
— А, Таня. Что такое? — начал Трофимов почти с отцовской заботой.
— Сижу в Тесновском отделении милиции.
Я вам рассказывала, в каком я положении.
— Что, этот полковник тебя достал?
— Да, так получилось. Давит неформально.
— Ладно, не трясись. Где сейчас эта тля?
— Едет в Москву.
— Обещаю произвести бомбометание, — обрадовал генерал.
— Вот спасибо.
— Сочтемся, сочтемся.
Как оказалось, цель была поражена, и теперь я могла полной грудью дышать воздухом свободы.
Кто-то где-то надавил на Ежова, и тому пришлось признать подлинность выданной мне доверенности. После этого зацепиться ему было не за что и птичку пришлось отпускать на волю. Я была довольна до кончиков волос. Так и тянуло показать всем этим бугаям известный жест.
Дреича повезли дальше. Видимо, о нем позаботиться было некому.
Посидев на скамейке и поревев под шум лайнеров для успокоения нервной системы, я купила себе «малиновое с орехами», решив начать с того самого места, на котором все и закончилось.
Ублажив вкусовые рецепторы и разглядев себя в зеркало косметички, я пришла в ужас и понеслась в ближайшую парикмахерскую. После чего осчастливила небольшой магазинчик и, как только подписала соглашение о допустимом внешнем виде с собственным отделом стандартизации, решила на свой страх и риск отправиться обратно в Тесное.
Тухлый городишко встретил меня тотальным неприятием. Вывески обеденных перерывов красовались на всех дверях подряд, а сверху на меня чуть не упали две голубиные какашки. Кроме того, любой милиционер мог испортить все дело, надо быть поосторожнее.
Вновь взяла под наблюдение
К концу дня я была уверена, что в доме, кроме хозяев, никого не осталось. Хотелось верить, что Водокоев с бандой покинули жилье на время, осуществляя очередную вылазку.
Решившись наконец предпринять разведку боем, я нажала на сосок звонка и услышала отголоски соловьиной трели.
Вскоре ко мне вышла хозяйка.
— Вам кого?
— Здравствуйте. Я секретарь Чувствова Елена, мой шеф Прибалтов Игорь Викторович послал меня с поручением к Водокоеву.
Наврала-то наврала.
— Так они еще вчера вечером все и уехали.
— А куда — не сказали?
— Нет. Может, муж знает.
— Ладно, не беспокойтесь, придется вернуться и попросить шефа быть порасторопнее. У него хороший консультант по налогам — сухой старик лет семидесяти, не видели? Понимаете, к нам инспекция нагрянула, ну и пошло-поехало.
— Бывает. А старика не припомню. Все более-менее молодые.
— Значит, к Водокоеву он не ездил. — Я для вида записала свою же фразу в блокноте.
Роль секретарши не так уж и сложна. Слепи на лице побольше смазливости, добавь тупости, изредка хихикай и все время улыбайся. Увидев перед собой такое, наш российский обыватель легко представляет себе девицу в роли помощницы богатого шефа. Стереотипы. Стереотипы.
Таким образом, пока я сидела в камере, вся братва куда-то перекочевала.
Я снова позвонила Алмаеву и попала на него самого. Он не скрывал огорчения и сказал, что Дреичу надо поручать более легкие задания, например убить кого-нибудь; такое сложное дело, как убедить человека отказаться от дальнейших действий, ему не по плечу. То, что Хальзова не было рядом с Водокоевым, ровным счетом ничего не значило-Приходилось начинать все с начала.
Кирсан посоветовал мне уехать домой, поразмыслить над сложившейся ситуацией и выспаться. Он не забыл поздравить меня с тем, что Ежов отстал хотя бы на время, и пообещал прилететь в Тарасов через несколько часов. Я нисколько не возражала предоставить ему кров и стол, потому как не чувствовала себя в безопасности.
Добралась под вечер. Хочется спать. Надоело все.
Расчистив лежбище — стряхнув оставшийся после обыска хлам на пол, я повалилась спать.
Около одиннадцати вечера зазвонил телефон, и Сыч оставил на автоответчик сообщение следующего содержания: "Это Александр Иванович беспокоит, жду не дождусь, когда же приобрету сервиз с петербургского базара, мисс детектив.
Завтра утром приеду сам. Грей чаек".
Какой козел. Сервиз ему.
Я нехотя подошла к серванту и увидела, что одну из чашек задели и та разбилась. Антон Андреевич, будь ты проклят, завтра купи-продай будет пускать слюни и плеваться. А впрочем… насрать.