Будь хорошей, девочка
Шрифт:
— Надо же, сама ко мне пришла!
Огляделась в надежде, что мы тут не одни, и кто-нибудь придет на помощь.
— Я ошиблась дверью! — вырвала я запястье и отступила, но он, словно не замечая моего нежелания, наступал, слегка пошатываясь от явного передоза. Куда смотрит охрана?
— Не надо сопротивляться, давай по-быстрому! — до боли стиснул он руку и заломил ее, а я заскулила, пытаясь стряхнуть его клешню, но тщетно. Откуда в пьяном столько дури? Швырнул на пол, но я успела подскочить прежде, чем он на меня упал. — Да ладно, че ты?
Отступила
Пьяный мужик осклабился и снова дернулся ко мне, и я, запнувшись о край ковра, не устояла и рухнула на пол. Воздух вышибло из легких, когда это тело всей массой навалилось сверху. Нащупала край скатерти и дернула, заметив, как содержимое столика: бутылки, закуски, стопки с водкой и прочая посуда падают на пол.
Мерзкая рука задрала край подола, и я завизжала. Непроизвольно, но так громко, что насильник поморщился, но руку не убрал, только облапал бедро и полез выше. Нащупала рядом бутылку Дэниэлса и с размаху долбанула по лысеющей голове мужика, тут же ощутив, как пьяная туша обмякла и буквально задушила своим весом.
Судорожно хватая ртом воздух, спихнула с себя тело и поднялась на ноги, но тут же замерла.
Маленькие язычки пламени расползались по ковролину, чертя неровный узор там, где пролился алкоголь. Рядом с ним валялась пепельница.
Блядь! (Твою же мать!)
Нужно было выскочить из кабинки, позвать на помощь, но ноги приросли к полу, и я не смогла пошевелиться.
Под кожу постепенно, клеточка за клеточкой, начал проникать страх. Тело парализовало, и я как загипнотизированная наблюдала, как огонь выжигает ворс и все ближе подбирается к моим ногам.
Страх.
Именно это чувство я испытала в детстве, когда смотрела на горящий дом. Пламя сжирало все на своем пути, и у маленькой девочки вроде меня не было шанса его остановить. Руки заледенели, тело прошиб холодный пот, и дрожь сковала, заставляя мелко затрястись.
Пожар.
Нужно уходить.
Не помнила, сколько бесконечно долгих секунд (или минут) мое тело не слушалось. Не помнила, что побудило меня отступить. Может огонь, подобравшийся к самым ногам, может разум, отдающий команды непослушному телу, но я ринулась прочь, стремясь поскорее покинуть клуб.
Толкнула дверь, и тут же очутилась в крепких объятиях растерявшегося Никиты.
— Ты?
Вцепилась в ткань черного свитера и подняла взгляд, утонув в темном омуте его глаз.
Надо бежать!
Но ноги не слушались.
Сердце колотилось так, что становилось больно, дыхание рвалось из груди, словно воздух был раскален, мозг вопил об опасности, но я не могла заставить себя сдвинуться ни на сантиметр.
— Марин? — Он что, пьян? Голос звучал чуть иначе, взгляд пристальней, объятия крепче. — Иди погуляй.
Что?
Мгновенная боль пронзила душу, когда заметила рядом с нами брюнетку. Он был не один.
Вот кобель!
И одновременно с этим я опомнилась и с ужасом осознала, что пожар
— Ты пришла ко мне?
— Нет. Да, — здравый смысл взял верх, и я разжала пальцы, пытаясь оттолкнуть брюнета, но он лишь подступил ближе, скрывая меня от толпы на танцполе своей мощной спиной. Черт, нужно уходить… Но руки так тесно прижимали меня к ненавистному телу, что становилось больно от невозможности стать еще ближе. — Нужно уходить…Огонь…там…
— Не спеши, ведь ты только что пришла… — рука легла на ключицу и большой палец погладил ямочку на шее. От этого простого движения дыхание перехватило, и я на секунду прикрыла глаза. — Останься со мной.
Он был пьян, но не растерял ауры силы и властности. Запах алкоголя смешался с ароматом сигарет и мятной жвачки, и я потянулась навстречу.
Его губы замерли в миллиметре от моих, руки стиснули талию, сильнее вжимая в мощный торс.
— Я не знаю, чего хочу больше, когда ты рядом, — не коснувшись губ, он переместился к моему уху. Колючая щетина царапнула щеку, и горячее дыхание свело с ума. — Убить тебя или трахнуть снова…
Качнул бедрами, вжимаясь в меня, и я ощутила, как мощный стояк упирается в низ живота.
— Как той ночью, когда я впервые кончил в тебя…
Руки с талии опустились ниже, и Никита вжал меня в стену, протиснув бедро между моих ног.
— Ты была такой мокрой и горячей, я не мог сдерживаться и кончил внутрь, — он надавил бедром, и электрический разряд ударил в клитор, заставив меня рвано выдохнуть. — А потом еще. И еще. И еще.
Бедро сменили пальцы, которые сдвинули трусики и проникли внутрь, обжигая остротой прикосновения.
— Ты и сейчас течешь… Потому что хочешь меня. Так же сильно, как я хочу тебя.
Два пальца толкнулись внутрь, и, размазав влагу по клитору, снова проникли в меня, срывая с губ стон.
— Скажи мне, — голос мягким бархатом проникал в разум, и я как жалкая марионетка потекла в руках этого дьявола, позабыв обо всем на свете. Пожар, насильник, флешка — все отошло на второй план, кроме одного — обжигающих ласк самого желанного мужчины. — Скажи, что хочешь меня…
Он отстранился и впился взглядом в мои глаза, а я как под гипнозом не отрывалась от него, ощущая, как мокрые пальцы трахают меня, каждую секунду давя на клитор сильнее.
— Скажи, малышка…
— Да, — оргазм так близко, сейчас было совершенно плевать, что мы посреди клуба, где сотня гостей, хотелось только одного — раздвинуть ноги и позволить Никите трахнуть меня по-настоящему. Так, как умел только он. — Я хочу тебя, только тебя одного!
Выражение неподдельной муки мелькнуло на его лице, и парень смял мои губы, одновременно раздвигая мои ноги чуть шире и грубо толкаясь внутрь уже тремя пальцами, и я ощутила, как оргазм взрывает тело. Вскрикнула, хватая ртом раскаленное дыхание, и забилась в спазмах дичайшего кайфа, накрывшего каждую клетку тела.