Будь моей Брейшо
Шрифт:
Мэддок тихо говорит мне:
– Я сделал это не для тебя, и я не буду повторять то, что уже сказал.
Он идет к своей семье; они застыли как истуканы, но шок быстро сменяется злостью, когда Зоуи роняет мяч и несется прямо ко мне. На ее хорошеньком личике сияет ослепительная улыбка, светлые кудряшки подпрыгивают, и она не замедляет шагов. Кэптен потребовал, чтобы я не общалась с ней, но я не могу послушаться его.
Быстро выхожу из тени и протягиваю руки, чтобы она могла прыгнуть прямо в них.
– Рора! Рора!
Слезы угрожают политься по щекам, поэтому я быстро киваю.
– Я не видела, Зо-Зо, но ты молодец, – шепчу я.
– Папа сказал: молодец, Зои! – говорит она с искорками в голосе.
Я смеюсь – она все еще не может правильно произнести свое имя.
– Уверена, он был так рад.
– Ага! – Она брыкается, чтобы я опустила ее.
В ту секунду, когда ее ноги касаются травы, Зоуи сжимает мой палец, и я стараюсь не напрягаться.
– Пойдем, Рора! – она тащит меня за собой.
Не имея выбора, я заставляю себя посмотреть Кэптену в глаза.
Если бы это было возможно, из него бы валил пар – он просто кипит от злости. Я собираю все свои силы, чтобы удержать ее маленькую ручку.
Девчушка переводит на меня взгляд, и в ее сине-зеленых глазах я вижу замешательство. Сглатываю, опускаюсь перед ней на колени и сквозь боль в груди говорю:
– Я не очень хорошо себя чувствую, Зо-Зо. – Ложь, ложь, ложь. Ложь единственному человечку, с которым я могу быть честной. – Я должна идти, чтобы потом чувствовать себя лучше.
– О, нет. – Зоуи кладет ладошки на мои щеки. – У тебя ранка?
– Да, – киваю я, и мои руки поднимаются, чтобы накрыть ее пальчики. – Да, у меня ранка.
– Папа полечит ее?
У меня перехватывает горло, я не могу смотреть ей в глаза.
Зачем Мэддок сделал это? Зачем позвал их?
Бросаю взгляд в его сторону, но он смотрит на Кэптена, а Рэйвен сосредоточена на Зоуи. Зато Ройс уставился прямо на меня.
Зоуи неохотно отпускает ручки, и на ее лбу появляется морщинка, когда я поднимаюсь на ноги.
– Папа, полечи ее, – говорит она немного тверже.
– Нет, Зо-Зо. Мне нужно идти, – одергиваю ее я.
Она качает головой, снова хватает меня за руку и тянет.
– Нет, нет! Папа, сделай это. Ну давай же.
Вот дерьмо.
– Я не могу. – Я осторожно высвобождаюсь, и она непонимающе смотрит на меня, убирая с лица кудряшки. – Рора должна…
– Иди сюда, Зоуи, – мягко зовет дочь Кэптен, прерывая меня. – Смотри, вот твой мяч.
– Нет, не хочу мяч! – кричит она, и в ее голосе слышится близкий плач.
Вижу, что кулаки Кэптена сжимаются. Кожей чувствую его гнев.
Следующим пытается Ройс.
– Я бы сейчас слопал пару фруктовых мармеладок. – Он подходит ближе, протягивая
Она уворачивается от него и обхватывает руками мои ноги.
– Нет, нет, нет!
Я замираю. Опускаю на нее глаза и вижу, что маленькие губки начинают дрожать. Мое сердце дрожит вместе с ними.
Четыре пары глаз прожигают мою кожу, все ждут, что я буду делать.
Что, черт возьми, мне делать?
Разозлить их или сломить дух девочки?
Но разве это может быть вопросом?
Я собираюсь поднять ее, но Кэптен опережает меня. Подскакивает и наклоняется, чтобы подхватить дочь.
– Пошли в дом, Зо.
Ко всеобщему ужасу, Зоуи начинает плакать. Она дрыгает ногами и тянется ко мне через его плечо.
Пот скапливается у основания моей шеи, и я поднимаю руки, чтобы перехватить ее, но меня тут же окружают трое, и хотя над нами ярко светит луна, все, что я вижу, – это густое облако тьмы. Мне требуются все мои силы, что у меня есть, чтобы отступить назад, подальше от нее, а это все равно, что разрезать себя пополам.
Они этого не понимают, но как они могли?
Мой рот остается закрытым.
Я поднимаю глаза и неожиданно встречаюсь с парой ярких голубых глаз, в которых нет ни намека на зеленый. В них так много всего происходит… Ярость – самая глубокая эмоция, но это не то, что заставляет меня задуматься. Я вижу в них вопрос. Я вижу в них сомнение. Я понимаю его. Отказать своей малышке – значит разбить свое собственное сердце, но позволить кому-то, кому он не хочет доверять, находиться рядом с ней, – это противоречит его натуре. Он гордится тем, что стал для Зоуи защитником, гордится тем, что он ее отец, и не собирается ни с кем делить любовь маленькой принцессы.
А я не могу позволить ему бороться с самим собой, это неправильно. «Плохой парень» в этой истории – это я.
Опускаю глаза и ухожу, но не к дому, не туда, где Зоуи, возможно, пойдет меня искать. Я спешу к подъездной дорожке, собираясь вернуться в общежитие. Но меня вдруг обхватывают чьи-то руки, а потом толкают к деревьям. Слышу шипение рассерженной кошки, и мои глаза встречаются со взглядом Рэйвен.
Я смотрю на нее с испугом.
– Ты что, черт возьми, совсем тупая?! – кричу я, пытаясь успокоиться.
Рэйвен толкает меня, и ее рука поднимается, чтобы перехватить мое горло. Она дрожит от злости.
– Рэйвен, ты не должна так бегать и не должна делать резких телодвижений, – хриплю я, пытаясь вырваться. – Что, если бы я случайно сбила тебя с ног?
– Заткнись на хрен, – выдавливает она сквозь зубы, ее ноздри раздуваются. Она толкает меня сильнее. – Ты когда-нибудь расскажешь ему все, что, черт возьми, ему нужно знать?
Нет.
Рэйвен врезает кулак в ствол дерева рядом с моей головой.