Будь моей и умри
Шрифт:
– Вы только что мне об этом сказали, – ответил Глэд.
Теперь я его разглядел: черная фигура на противоположной стене. Видимо, он сидел за письменным столом Стива Миллета.
– Почему вы уверены, что я должен сюда прийти?
– Я поставил себя на место Джонни Слэгла. Куда бы я пошел, если бы захотел провести несколько часов в сухом месте, согреться и выпить виски? Только сюда. – В голосе Пола Глэда послышалось волнение, которого я раньше за ним не замечал.
– Кто еще с вами?
– Никого.
Я поверил. Но внезапно мне показалось
– Зачем вы сыграли со мной эту злую шутку, Пол?
– Нет, вы послушайте его!
– Зачем вы убили Джоан?
Какой-то странный звук донесся из темноты. Я не понял, что это – кряхтение или вздох. Мгновение было совершенно тихо, если не считать шума дождя, бившего в оконные стекла.
– Она была плохой женщиной, Джонни, – внезапно сказал Пол Глэд тихо. – Но я ее любил. Может быть, как раз поэтому. Возможно, как говорится, мы были одного поля ягоды.
Все сказанное Глэдом звучало как-то сбивчиво и непонятно. А я совсем замерз. И был насквозь мокрый. И усталый. Я хотел присесть, пока не отказали ноги.
– Может быть, мы зажжем свет?
– Нет.
– В таком случае хоть говорите понятно.
– Я это и делаю. Знаете, почему я ждал вас здесь? Почти весь день!
– Откуда же мне знать?
– Чтобы убить вас. За все эти годы я не убил ни одного человека. Но вас я убью. Прямо сейчас.
– Подождите, Пол.
– Я ждал четыре часа.
Черная тень пришла в движение.
– У меня пистолет.
– У меня – тоже.
Я отступил в сторону, тень последовала за мной.
– Вы с ума сошли, Пол!
Голос Глэда прозвучал как-то плаксиво:
– Вы правы. Но почему человек не может потерять рассудок, если другой убивает его девушку?
– Вашу девушку?
– Да, мою!
– Я не убивал Джоан, Пол. Я был уверен, что это сделали вы или ваши люди.
Осторожность Пола, тренированная годами, отомстила ему за себя. Даже в своем горе – если он действительно был в горе – Пол все еще думал о собственной безопасности. Вместо того чтобы выстрелить, он направился ко мне. Он хотел расправиться со мной бесшумно, как бесшумно обделывал все свои делишки.
Невидимое дуло пистолета ударило меня по лицу. Почти мгновенно рот наполнился кровью. Он ждал, пока я отступлю и дам ему возможность ударить меня еще раз. И тогда он покончит со мной. Но я выплюнул кровь ему в лицо и шагнул вперед.
По весу и росту мы были примерно одинаковы. Но я – на десять лет моложе. К тому же Пол никогда не тренировался.
Я мог бы его убить, но не стал этого делать. Любой шум был мне также не нужен, как и ему. Я попытался обхватить его руками, но разве можно сжать мокрого угря? Он опять взмахнул пистолетом, но я вырвал его и отшвырнул подальше – что-то со звоном разбилось. Неплохо бы, если бы что-нибудь дорогое.
– Убийца! – выдавил Глэд. – Убийца! – он плакал.
– Будьте же разумны, Пол! – продолжал я трясти его. Но он рванулся и кинулся
– Я стреляю! – крикнул я.
Он знал меня и остановился на газоне.
– Нет, вы не будете стрелять. Хотя мне теперь все равно. Я могу и ошибаться, но, во всяком случае, мы еще поговорим.
– Вы позвоните в полицию?
– Если Пол Глэд позвонит в полицию, то... – Мне показалось, что к нему вернулось душевное равновесие, но он замолчал и исчез в темноте.
Я закрыл дверь. Нет, видимо, он совсем рехнулся.
Тыльной стороной ладони я провел по разбитым губам. Потом я нащупал и опустил жалюзи и зажег настольную лампу. Никаких интересных писем и бумаг не было. Тогда я перешел в спальню и, тоже опустив жалюзи, включил там свет. Мягкое освещение напомнило мне о Джоан.
Я много слышал о зеркальной спальне Миллета. Теперь увидел ее. Кровать была колоссальных размеров, белье – салатного цвета. Кроме кровати и неизбежного в таких случаях шкафчика со спиртными напитками, в спальне находился только стеллаж с книгами и секретер. Я полистал некоторые книги, они оказались как раз того сорта, что я и ожидал.
Потом я исследовал секретер. В нем было много писем, адресованных "Бенни" и подписанных разными ласкательными именами. Но на всех стояла почтовая печать Лос-Анджелеса, хотя ни в одном не содержалось даже намека на Лауру Джин. Городишко Вевока тоже не был упомянут ни разу. Глупо, ведь я не имел и понятия, что собирался найти.
Был восьмой час утра. Если Элмер проболтался искренне, то Стив Миллет и его жена должны были прибыть в аэропорт Лос-Анджелеса через пять часов.
Я выключил свет, прошел в переднюю и положил на бар полдоллара. Попивая виски, который никак не показался бы хорошим, если бы я не заплатил за него, я вспоминал описание человека, которого видел Таддеус Джонс в окне. Высокий, темноволосый, с тоненькими усиками. Броско одет. Возраст непонятный.
Такое описание подходило даже мне. Так же как и Стиву Миллету. Кстати, и Полу Глэду. Следовательно, множеству других людей. Я должен поговорить с Элом Кинли. Но как это сделать? Если я позвоню ему по телефону, он быстро засечет меня.
Я вздрогнул лишь тогда, когда в дверь громко постучали. Мужской голос прорычал:
– Эй, вы там! Я вижу вас отсюда! Живо откройте или я вышибу дверь!
Вначале я подумал, что это вернулся Глэд или послал сюда одного из своих телохранителей. Но потом я сообразил, кто кричал.
Это был ковбой.
Я вынул пистолет и открыл дверь.
– Прошу!
Он захлопнул за собой дверь. Единственным источником света в комнате была спираль электронагревателя. Ковбой вылил воду из своей широкополой шляпы на тысячедолларовую кушетку с подушками из шартреза. Потом он нахлобучил ее на голову и поправил поля.
– Где она?
– Кто она? – поинтересовался я.
Мой вопрос ему не понравился. Его кулак сразу опустился на мой подбородок. Видимо, он хотел снести мою голову с плеч.