Будь моей мамой. Искалеченное детство
Шрифт:
Я посмотрела на всех, сидящих за столом. Они подробно все записывали. Доклад доктора близился к завершению.
— Следовательно, я настаиваю на том, что Джоди требуется интенсивная, долгосрочная терапия у детского психотерапевта, который специализируется по вопросам жестокого обращения с детьми.
Слава богу! Теперь остался лишь финансовый вопрос.
— Терапию какого порядка вы бы рекомендовали? — спросила Гейл. Мэри придвинула калькулятор.
— У Джоди проблемы в обучении, — ответила доктор Берроуз. — Ее психическое развитие находится на уровне ребенка младшего возраста. Как результат, у
Услышав последние слова, я даже не сразу осознала их. В комнате воцарилась тишина, все бросили писать. Я чувствовала, как сердце бьется у самого горла, внутри все перевернулось. Джилл взяла меня за руку.
— Спасибо, доктор Берроуз, — сказала Гейл. — Вы нам очень помогли.
Все повернулись ко мне, а я смотрела вниз, в свой блокнот.
— Кэти, — позвала Салли. — Что вы думаете об этом? Я знаю, вы с Джоди очень сблизились.
Я подняла голову и сглотнула. Мой голос звучал неуверенно, и я изо всех сил старалась сдержать подступающие слезы.
— Это непросто. Я не ожидала. Я надеялась, что, когда Джоди начнет посещать сеансы психотерапии, мы все же будем видеть ее… — Я замолчала на мгновение. — Честно говоря, я чувствую, что все было впустую.
Салли посмотрела на доктора Берроуз, а та тихонько покачала головой.
— Я не думаю, что даже до нынешнего кризиса, — сказала она, — Джоди могла бы нормально жить в обычной семье. У нее глубокая травма, которая влияет на все сферы жизни девочки. Очень немногие смогли бы добиться от нее так много, и именно вам мы обязаны ее успехами.
Гейл, Салли и Джилл согласились с ней. Я уныло пожала плечами:
— Может быть, можно попробовать обычные сеансы у психотерапевта, скажем, на полгода?
Все взгляды снова обратились на доктора Берроуз. Она сочувственно смотрела на меня:
— Мне кажется, нет. Это не только не принесет результатов, но и ухудшит ее положение. Личность Джоди разрушается. Чем дольше мы будем медлить; тем более существенным окажется ущерб в дальнейшем.
Я молчала.
— На какой промежуток времени вы рассчитываете? — спросила Гейл.
— Если я обращусь туда прямо сейчас, ее положат в клинику в течение месяца.
Я вздрогнула.
— У вас есть что-то на примете? — продолжала Гейл.
Доктор полезла в портфель и вынула оттуда цветные проспекты, которые раздала всем нам:
— Это Хай Оукс. Его директор, доктор Рон Грэм, и его жена Бетти — практикующие детские психологи. Это очень уважаемые специалисты в своей области.
Джилл раскрыла одну брошюру, и я взглянула на первую страницу. Я ничего не могла видеть, кроме столбиков размытых слов вперемешку с изображениями радостных детей. Я попыталась сконцентрироваться.
Доктор продолжила:
— Хай Оукс существует уже двенадцать лет и заработал отличную репутацию. Расположен в замечательном старинном огромном доме на территории парка размером в акр, на окраине Кембриджшира.
— Сколько?
— Зависит от пакета услуг, но в случае Джоди выйдет около четырех тысяч фунтов в неделю. Я бы рекомендовала пока три года, но, конечно, при регулярных проверках.
Я посмотрела на Мэри — она что-то выбила на калькуляторе и показала результат Гейл. Та записала его в блокнот.
— Ей можно будет принимать посетителей? — спросила Джилл, понимая, что именно это спросила бы я, если бы могла нормально соображать.
— Конечно, — ответила доктор Берроуз. — Это даже необходимо. В случае если у ребенка нет семьи, в Хай Оукс ему подыщут кого-то для поддержки. Необходимо, чтобы ребенок не терял связь с внешним миром.
— Кэти, вы хотите поддерживать контакт? — спросила Салли.
— Да, конечно, — ответила я, не задумываясь.
— Мы должны обсудить это в суде, — сказала Гейл, — но если вы так советуете, скорее всего, вас поддержат. Еще что-нибудь?
Доктор Берроуз придвинулась к столу:
— Только благодарность Кэти за все, что она сделала, и предложение продолжить общение в дальнейшем.
И снова остальные согласились с ней и стали собирать свои бумаги. Все быстро разошлись, оставив нас с Джилл вдвоем. Я положила руки на стол и глубоко вздохнула:
— Как мне объяснить это Джоди? Она верила мне, а мне нужно сказать ей, что она уходит. Она подумает, что я отказываюсь от нее, как все остальные. Как это скажется на ее психике?
— Я все понимаю. — Джилл погладила меня по руке. — Мне так жаль, Кэти. Знаешь, я бы пока ничего ей не говорила. По своему опыту могу сказать, что такие организации проводят ознакомительные встречи. Я свяжусь с Хай Оукс, и посмотрим, как они решат все устроить. Начнем с этого.
Я со вздохом поднялась:
— Ладно. Мне пора. Джоди может забеспокоиться, что меня нет.
Джилл догнала меня в коридоре:
— Может, сейчас тебе так не кажется, но все к лучшему. Ты больше ничего не можешь сделать. Ты будешь видеться с ней, она поймет, что ты не отказываешься от нее. И кто знает, что будет через три года?
— Да, я вижу, к чему ты клонишь. Я знаю, что все к лучшему. Вопрос, поймет ли это она.
Я вышла на улицу, чувствуя полное поражение. Джоди уходила, и сейчас ей было хуже, чем когда она пришла, — впервые за всю мою практику. Я могла успокаивать себя тем, что это не моя вина, но сложно было отделаться от мысли, что все это время я напрасно тратила силы — все эти бессонные ночи, нескончаемые изматывающие истерики, ее жестокость, публичные скандалы, испорченные ужины, неприятности моих детей… Теперь, после всего, что мы пережили, Джоди снова предстоит переезд.