Будь моей судьбой
Шрифт:
— Глупо или не глупо, но это мой выбор, — твердо ответил Чарли. — Центральное почтовое, Кари. Ячейка на твое имя. Если захочешь их прочесть, достаточно будет запросить пересылку.
— Я не смогу их прочесть…
— Сможешь.
Он не стал говорить ей, что уже начал изучать азбуку слепых. Пусть это станет приятным сюрпризом потом, когда они встретятся снова.
Подошла официантка, принесла заказ. Кари положила на стол мелкую монету и встала, не притронувшись к чашке.
— До свидания, Чарльз.
— До
Втянул ее запах, стараясь запомнить ее всю: от непослушных локонов, выбившихся из прически, до кончиков пальцев с коротко обрезанными ногтями без следа маникюра. Унести с собой этот образ, чтобы его хватило на год, чтобы закрывать глаза и снова видеть ее такой — решительной, спокойной, бесконечно далекой, несмотря на их предназначенность друг другу и заключенную обманом помолвку.
— Я буду писать, Кари. Каждую неделю, а может и чаще. Центральное почтовое.
Звякнул колокольчик над входом, и она ушла из его жизни. На год… а может и навсегда.
Чарли приник к стеклу, провожая взглядом статную фигуру.
Год… целый год. Бесконечный год. Почему она назначила такой срок? Надеется, что он отступится? Что блажь пройдет сама собой?
— Не отступлюсь, — тихо, но очень твердо произнес оборотень. — Вот увидишь…
Брат никуда не ушел, терпеливо ждал у выхода из кафе.
— Чего хотел этот щенок?
Кари пожала плечами.
— Поговорить.
— О чем?
— О нас, — она вздохнула и добавила. — Знаешь, наверное будет лучше, если ты не станешь называть его щенком. Он… кажется, не настолько отвратителен, как я думала.
— Простила? — хмуро спросил Брайан.
Девушка покачала головой, не желая вдаваться в подробности.
Простить можно того, кто обидел. Она же не солгала Чарльзу, сказав, что он для нее чужак. Неприятная помеха, настырный тип. В желании Кари избежать общения не было ничего от обиды, она не ждала извинений и не злилась. До сегодняшнего дня все ее чувства к навязанному луной жениху сводились к легкой брезгливости и ощущению захлопывающейся ловушки.
Что же, она получила отсрочку в год. За год многое может измениться. Возможно, Чарльз увлечется кем-то другим. Возможно, она сама поменяет свое отношение к этой нелепой помолвке. А возможно… возможно, у нее действительно получится найти способ разорвать узы предназначения.
Она все равно уезжает. На юг, где ди Форкалонен обещал им с Аланом оборудованную по последнему слову магической науки лабораторию и штат лучших специалистов в подчинении. Впереди много месяцев потрясающе увлекательной работы по совершенствованию и отладке их детища, и у нее совершенно нет времени на всякие романтические глупости.
Она усмехнулась, вспоминая обещание Чарльза писать. Неужели он действительно будет делать это? Писать ей — регулярно, не ожидая ответа, даже не зная прочтет
Да нет, конечно.
Эпилог
Девять месяцев спустя
Младший партнер «Ди Форкалонен Интертеймент» откровенно психовал. Он то вскакивал и начинал ходить по гостиной, как запертый в клетке хищник. То падал в кресло и хватался за портсигар. Густой дым серыми лентами расползался по гостиной. Кари с ее чувствительным обонянием не выдержала и сбежала. Валента заняла стратегическую позицию у окна, почти всунув голову наружу.
И только Армеллин ди Небирос пребывал в ироничном и расслабленном настроении. Кузен хозяина дома развалился в соседнем кресле с бокалом дорогого бренди, активировав сферу чистого воздуха. Дым стелился по стенкам незримой преграды, но проникнуть внутрь не мог.
— Почему так долго?! — в сотый, наверное, раз воскликнул Раум, снова падая в кресло и хватаясь за портсигар.
Его кузен пожал плечами.
— Процесс требует времени. Это только делать детей быстро.
— Знаю. Но уже два часа!
— Час сорок пять, — педантично поправил его Армеллин. — Совершенно нормальный срок. Не понимаю чего ты так нервничаешь.
— Посмотрю на тебя, когда твоя жена будет рожать! — огрызнулся Раум. — А ты будешь чувствовать, как ей больно, но ничем не сможешь помочь.
От озвученной перспективы кузен помрачнел и сделал большой глоток бренди.
Валента у окна успокаивающе улыбнулась.
— Не волнуйся, все будет хорошо. Ты же слышал, что сказал врач.
— Да знаю я! Знаю… Проклятье, у меня кончились сигары!
— И слава Богине, — фыркнул Армеллин. — Еще немного и тебя можно будет использовать вместо бомбы-вонючки. Лучше выпей, — он кивнул на бутылку на столе.
Раум взглянул на сорокалетний бренди с таким видом, словно ему предложили дохлую крысу.
— Не могу. Как вспомню вкус, так тошнит.
— Что, до сих пор? — сочувственно спросил кузен.
— Угу. Хоть патентуй методику: «Запой — лучший способ навсегда возненавидеть алкоголь».
В коридоре послышались стремительные шаги, дверь распахнулась и в комнату влетела Тася.
— Есть! Мальчик! — выкрикнула она и закашлялась. — Ужас, как вы здесь дышите?
Новоявленный отец проигнорировал вопрос и выскочил в коридор.
— Не думал, что когда-нибудь увижу его таким, — меланхолично заметил Армеллин. — Любовь меняет даже демонов.
Он встал из кресла, подошел к жене и обнял ее. Она облегченно вдохнула стремительно очищающийся от дыма воздух.
— Не смейся, для него это все очень важно.
— Я и не смеюсь, — под ее строгим взглядом демон смутился. — Ну, может, чуть-чуть. Согласись, что это забавно. Когда ди Форкалонен в следующий раз включит язву, я ему припомню этот вечер.