Будь моим, будь другим
Шрифт:
— Слушай, а чем твой отец занимается? — спросила неожиданно, а он удивился вопросу:
— Ого, всего каких-то пять лет и ты начала интересоваться моей жизнью?
— Это второстепенная информация, — ответила невозмутимо, — все остальное мне известно.
— Да бизнес у него, — отмахнулся друг и принялся усердно жевать.
— Сегодня шестая смена, — заметила, лениво ковыряя викой в тарелке, а Саша поморщился:
— Хоть бы доесть дала спокойно… — и тут как по команде у обоих начали трезвонить телефоны.
— Не к добру, — нахмурилась в ответ и начала торопливо одеваться.
В больницу мы добежали за десять минут своим ходом. Сашка прыгнул в скорую и поехал на выезд, а я понеслась через приемную в хирургическое, мельком взглянув на каталку в коридоре, на которой корчился какой-то парень, держась за руку.
На ходу сняла куртку, вихрем влетела в пустую ординаторскую, швырнула ее вместе с сумкой на диван и торопливо переоделась и помыла руки, а потом почти бегом припустилась во вторую операционную, которую уже подготовили.
— Леонидыч, ставь макарошки, — протянула, обращаясь к анастезиологу. — Дуршлаг нам подготовили.
Он хмыкнул, а я выдохнула и посерьёзнела, приступив к делу. У мужчины было пять пулевых ранений, две прошли по касательной, позже я просто отдала их ковырять ординатору, внимательному молоденькому парнишке с твёрдой рукой, а пока мы занялись самой серьёзной — в брюшную полость. Селезенка приказала долго жить, я провозилась семь часов, но уходила вполне довольная результатом: он ещё дышал.
— Вероника Андреевна, — встретил меня в коридоре со вздохом дежурный на этаже. — В четвёртой.
Я рухнула на пол, вытянув руки над головой и потянувшись, полежала минуту и поднялась, а он уже приготовил свежий халат, отлично зная мои привычки.
Снова пулевое, снова в брюхо.
— Вас что там, автоматной очередью прошило… — буркнула недовольно, а ординатор, поджидающий меня, кивнул:
— Санитары говорят, что да.
— Сколько всего? — спросила, уже начав возиться с раной.
— Шестеро тяжело, ещё четверо до сих пор в приемном. Троих не довезли, двоих даже не пытались.
— Пинцет, — скомандовала и протянула руку вбок, но рука осталась пустой. Я повернулась со злобным видом чтобы отчитать медсестру, но она стояла белее мела и шевелила губами под маской, не издавая при этом ни звука. — Очнись! — прикрикнула и пощёлкала пальцами у неё перед лицом.
— Я… — очнулась она, с трудом оторвав взгляд от парня на столе, а потом всхлипнула: — Я не могу! — и выбежала из операционной.
— Черте что! — рявкнула раздраженно. — Кто это вообще?! Пинцет, мать вашу, дайте пинцет, пока не ушла!
Ординатор кинулся к лотку с инструментами, дрожащими руками подал мне чертов пинцет, но металлический осколок уже сместился, раздирая внутренние органы рваными краями. Я
Медсестра сидела на полу и тихо всхлипывала в свои ладони, а я рявкнула:
— Какого черта?!
— Это парень мой, — заскулила она в ответ, а я заорала:
— Нет у тебя больше парня, овца ты безмозглая! На хрена в операционную потащилась, если узнала?!
Она начала рыдать в голос, а ко мне снова подошёл дежурный.
— Третья.
Я сжала кулаки и порычала, чтобы унять раздражение, шумно выдохнула и уже спокойной и сосредоточенной вошла в операционную.
— Родственники, подружки, дружки, провожающие в последний путь — на выход! — скомандовала громко и вошла в освещённый зал операционной, а на меня с недоумением уставился знакомый парень, пребывающий в гордом одиночестве.
Он сидел на операционном столе, под которым уже скопилась лужица крови, капающая с руки, но выглядел совершенно невозмутимо.
— Ну вот и ты теперь в кругу света, — хмыкнула, подходя ближе и приспустила маску.
— Ааа, — протянул он, потыкав в меня пальцем здоровой руки. — Спящая красавица. А можно мне другого врача?
— Не-а, — обрадовала я его и снова одела маску, подходя ближе, — все шибко заняты. Я бы тоже была, если б не безрукая медсестра. Так что на выходе можешь сказать ей спасибо, иначе сидеть бы тебе тут ещё часов шесть, как минимум. Думаю, руку бы пришлось отрезать, — он скривился, а я приступила к работе.
— Что за медсестра?
— А черт знает, — буркнула в маску. — У дружка своего спроси. А, хотя, постой, — протянула задумчиво, — он же труп!
— Ты мне руку к телу не пришьёшь часом? — спросил ворчливо.
— А ты хочешь? — удивилась в ответ и подтянула операционную лупу.
— В том то и дело, что нет… и заразу никакую не занесёшь? Нарочно, чтобы помирал медленно.
— Не нервируй меня, а? Я и так на взводе, — а потом спросила неожиданно, вроде как разговор поддержать: — Реально автомат?
— Прикинь, — ответил возмущённо, — опередили нас, уроды… Фома, сука, найду… — парень осекся, а я сделала вид, что на его трескотню не обратила внимания, деловито очищая рану. — Чего ты там возишься? Заштопай, да я пойду, запарился тут торчать.
— В первый раз, да? — спросила сочувственно. — Придётся потерпеть, дорогой. Про руку я не шутила.
— Засада… — вздохнул понуро. — Че, реально не злишься? Мы тебя, вроде как, похитили. Хотя, скорее тупо вынесли, но это нюансы.
— А чего злиться? — удивилась в ответ. — Не обидели, даже здоровяк тот. Вполне любезно обошёлся, как говорится, даже платье не помялось.