Будь моим, будь другим
Шрифт:
— Я, — ответил уверенно, слегка выпучив глаза, — я подозреваю тебя во всех смертных грехах. Это только с виду вот это вот все, — он окинул меня взглядом с ног до головы, а потом остановился на груди. Я посмотрела вниз и поняла, что мокрая белая футболка бесстыдно просвечивает и торопливо прикрылась руками.
— Зачем ты выкрал парня? — спросила, чтобы отвлечь его внимание, а он тут же нахмурился:
— Не твое дело. И ты останешься тут. Расскажешь при любом раскладе, а так у меня хотя бы будет пару дней, пока ищут.
— Надо
— Ага, развлекалась бы сейчас с десятком мужиков, — хмыкнул злорадно, а потом добавил: — Хотя, может это как раз в твоём вкусе.
— Тебя послушать, так я нимфоманка, готовая наброситься на первого встречного, — ответила недовольно.
— Плевать, — ответил быстро, направившись к выходу. — Не скучай, — открыл дверь и вышел, а я замешкалась, а когда вылетела на улицу успела только увидеть, как он садится в машину.
Бежать за ним не было никакого смысла, я топнула ногой в досаде, глухо порычала и вернулась в дом, хлопнув дверью и пытаясь придумать хоть какое-то подобие плана по спасению. Но его не было.
В небольшом домике из мебели стояли лишь стул и стол, а из убранства — мышиный помет. Не валялось даже старой грязной тряпки, хозяева перед отъездом основательно все выгребли. Печь была едва тёплой, а значит, довольно скоро тут вновь станет как в вытрезвителе, но выходить на улицу в одной мокрой футболке и, тем более, идти искать помощь, было ещё глупее, чем остаться и надеяться, что он вернётся. Так я думала до темноты. Когда через грязные окна начали пробираться сумерки, я пожалела о своём выборе, но момент был упущен. Меня бил озноб, хотелось есть, пить и в туалет. С двумя последними задачами я справилась, выйдя на улицу и вернувшись с пригоршней снега, а вот с остальными…
Я легла на стол, подтянув ноги и обхватив себя руками, и решила, что пойду отсюда, едва рассветет, но ночью поднялся сильный жар и я не могла даже пошевелиться, скованная диким холодом и мелко сотрясаясь всем телом.
«Чертов Сашка Абрамцев» — вертелась в голове единственная мысль, я вновь приготовилась встретить тут свою смерть и ближе к утру уже мало что соображала, то и дело проваливаясь в небытие и каким-то чудом из него выбираясь, отчаянно хватаясь за реальность.
— Твою ж мать… — услышала нервное.
Заскрипели половицы, я почувствовала рядом тепло и потянула по направлению к нему одну руку, силясь открыть глаза. Когда мне это наконец удалось, он уже снял куртку и завернул меня в неё, подхватив на руки.
— Ты… — смогла сказать, слегка улыбнувшись, а потом протянула руку, коснувшись его лица и выдохнув: — Сволочь ты…
— Да знаю, знаю… — пробормотал, хмурясь и пытаясь открыть заднюю дверцу машины. — Не мог я раньше прийти.
— Дышать трудно, — сказала устало и закашлялась.
Он нахмурился ещё сильнее, быстро закрыл дверь и сел за руль, а я почти полностью завернулась
Под конец пути меня все же вырубило, я снова открыла глаза только когда он хлопнул дверцей. Аккуратно достал меня с заднего сиденья и понёс в мою квартиру.
Входная дверь оказалась незаперта, но плотно закрыта, так что, меня хотя бы не ограбили. Он положил меня на кровать, но я заставила себя подняться под его настырным взглядом и пошла в душ, на ходу стащив футболку и бросив ее на пол.
Силы свои я явно переоценила, сползла на пол под горячими струями и обняла себя за колени, чувствуя, как снова отключаюсь.
— Ты утопиться решила? — услышала гневный рык, но даже голову не смогла поднять.
Он выключил воду, поставил меня, ухватив за плечи, вытер и вынес из ванной, вновь устроив на кровати.
— Телефон, — сказала тихо, а он буркнул:
— Лежи и не двигайся.
А я и не могла. Закрыла глаза и очнулась только когда услышала встревоженный голос отца:
— Вероника, дочка… — в глаза бил яркий свет, я дёрнула головой и поморщилась, снова начав кашлять, а отец повысил голос: — Что стоите?! На носилки, быстро!
— Ника, ёперный театр, — сказал ещё один знакомый голос, а я прохрипела:
— Это ты во всем виноват.
— Ну зарасти приехали, — проворчал Сашка, осторожно перекладывая меня. — Неудачное свидание не повод для воспаления легких.
Прости-прощай Вероника
Неделю я провалялась в больнице, ещё неделю дома, в абсолютном одиночестве слоняясь по квартире, как тень, а ровно через две снова вышла на работу, чтобы хоть чем-то занять голову и руки.
К концу смены, уставшая, но довольная удачной операцией, я сидела в ординаторской с отсутствующим выражением лица, когда пришёл Сашка и устроился на диване рядом. Я отвернулась, а он вздохнул:
— И долго ты будешь меня игнорировать?
— Всю оставшуюся жизнь, — ответила ехидно.
— Да брось, Ник, — поморщился он в ответ. — Ну заболела, бывает. Если бы не нахлесталась снотворного, то момент бы не упустила. Чего взъелась, нормально же все.
Злилась я, в общем-то, не на него, а от его укоризненного тона почувствовала себя последней свиньей. Выдохнула тяжко и повалилась вбок, прислонившись щекой к его плечу.
— Почему мне кажется, что проблема в чем-то другом? — хмыкнул чуть слышно, а я скривилась и села прямо, спросив:
— О чем ты?
— Мужик у тебя в квартире, — напомнил он с ухмылкой. — Здоровый такой.
— Да так, — махнула рукой беспечно, — случайно подцепила. Даже имени его не знаю.
— Миленько, — заржал Саша, но быстро перестал смеяться, нахмурившись.
— В чем дело? — спросила с тревогой, предчувствуя беду.
— Да у нас тут… — замялся он, — в общем, пока ты на больничном прохлаждалась, мы на похороны всей больнице сходили.